Но от мысли о требованиях посторонних мужчин, желающих близости с его учеником, закипала кровь. И пусть совсем недавно Мортон принял бы такие требования как данность, теперь все изменилось.

Он не мог причинить вреда Лорку. Тот совсем плохо сочетался с привычными для выросшего в лайдо ученика вещами, и каждое принуждение, особенно к близости, заставляло его чувствовать себя униженным. Пока Лорк скрипел зубами и гнулся. Но сейчас он выполнял поручения и отдавал долг ученика одному Мортону, которому согласился служить и отдаваться добровольно. И у учителя не было права а, главное, желания сломать своего ученика.

Не исключено, что через несколько лет такой жизни воспитанный как воин юноша привыкнет, смирится со своей судьбой и примет ее до конца. Но не в ближайшие несколько дорог Го.

Кроме того, разве не Мортон выпросил Неотданного у мортов? Разве не он, отступив от правил и рискуя навлечь на себя неудовольствие богов, провел обряд вступления в ученичество? Разве не он сумел договориться с Силой, тогда еще ему не положенной? И разве не он обязан беречь ученика не только в добром физическом, но и душевном здоровье?..

Обо всем этом Мортон размышлял, пока ездил к дальнему кургану в поисках свежей травы зур, которая поднимала со смертного ложа самых безнадежных больных. Она появлялась лишь незадолго до прихода великана Тана, быстро отцветала и так же стремительно умирала, поэтому на время сбора оставалось день-два.

Мортон специально не взял с собой Лорка, чтобы дать себе время на раздумья. И он придумал.

Лаи чувствовали ученика только через учителя — удалившийся от лайдо Маатан был тому наглядным примером: Круг не сумел его отыскать в стойбище мортов и счел мертвым. Значит, необходимо было удалить Лорка как можно дальше от себя. Совсем расстаться с ним Мортон еще не был готов и решил пока отправить Лорка к Нотон-куну.

В эту ночь, проигнорировав зов плоти, Мортон не прикасался к ученику. Лорку надо было отдохнуть, а воздержание никогда не представляло для лая особой трудности. Вот и сейчас больше болела душа. Хотелось привычного уже тепла тела под боком и одолевало невнятное беспокойство.

Он знал, что снова поступает не как добропорядочный лай. Прячет свое, скрывая от общего. И знал, что рано или поздно за все своеволия придется дать ответ. Но поступить иначе не мог.

К тому же утро принесло с собой бурю недовольства — Круг уже требовал, а не просил. И это еще больше раздражало, побуждая настоять на принятом решении.

Лорк, конечно, попытался сопротивляться. Заставив его подчиниться своей воле, Мортон отчего-то испытал непрошенную нежность. Хотелось, как ночью, прижать его к себе, плюнуть на всех и не отпускать. Что он, не справится с несколькими любителями загрести чужое добро?.. Но Мортон вовремя себя одернул.

И смотрел вслед хабтагаю до тех пор, пока тот не скрылся вдали, ласкаемый лучами встающего Го.

18.01.2013

16.

Честно говоря, Лорк с удовольствием бы погулял по саду, вышел в город пройтись и поглазеть на захваченные сокровища вай, но один из охранников совершенно недвусмысленно ткнул его копьем в бок, когда Лорк собрался свернуть на дорожку, ведущую к калитке.

Это было как-то совсем неправильно — он не являлся пленником или рабом. Да даже у рабов, похоже, имелось больше свободы, чем у Лорка. Во всяком случае, они без проблем выбегали за ворота, открывшиеся с рассветом. Что вообразил Нотон-кун, почему он предпочел запереть младшего сына в башне, откуда тот не мог выйти, оставалось догадываться.

Впрочем, сидеть на самом верху Лорка не заставляли, и он посвятил день тому, что бродил по башне, заглядывая во все двери подряд. За первой оказалось просторное светлое помещение, где на полу стоял поднос с едой: горячее мясо, горка сдобных лепешек, кувшин с водой и кучка спелых ярко-красных плодов. Пол застилали разноцветные яркие кошмы, на которые Лорк и уселся, чувствуя, как отчаянно забурчало в брюхе. Наевшись, он отправился исследовать башню дальше, но ничего интересного больше не нашел.

К вечеру, утомившись бродить по лестнице вверх-вниз и еще дважды поев, Лорк уселся на пороге, с наслаждением вдыхая вечерний воздух. Стояла какая-то странная ломкая тишина, только перекрикивались стражники вокруг Дворца, да где-то очень далеко сердито кричала женщина. За весь день Лорку не довелось ни с кем поговорить — похоже, отец запретил разговаривать с сыном даже рабам, приносившим еду. Может быть, в другое время Лорк бы обиделся на подобное отношение. Но сейчас, размышляя над случившимся, он склонен был согласиться с отцом. Кто знает, может быть, Нотон-кун подозревал Круг лаев в заговоре? Может быть, счел сына лазутчиком жрецов, намеренно засланным в город? Или действительно решил, что тот сбежал, и отправил гонца к Маатану — выяснить точно, зачем Лорк приехал в Ойчор.

Последняя мысль радости не доставила. Неизвестно, что скажет гонцу Маатан. Вдруг выложит истинную причину, и все узнают, кем на самом деле стал при Верховном лае Лорк? Впору подниматься на башню и прыгать вниз, прямо на деревья с чудными плодами.

За размышлениями Лорк пропустил момент, когда в воздухе раздался непонятный гул. Го давно уже должен был скрыться за курганами, но небо оставалось светлым, хотя и приобрело странный розоватый цвет. Так бывало, когда ожидался ветреный день, однако небо светилось совсем с другой стороны, а не там, где Го встречался с Андарро.

Неожиданно во всем городе завыли собаки, заревели хабтагаи, стоявшие в просторном загоне за башней, издалека донеслось и овечье блеяние. Лорк поднялся, чтобы лучше рассмотреть, что творится вокруг и что же светится там, на другом краю Нижнего мира, но земля неожиданно дрогнула и ушла из-под ног.

Ничего подобного Лорк раньше не испытывал. Упав на землю, он сначала даже не понял, что случилось, и попробовал подняться. Но новый толчок снова сбил его на дорожку. А потом начался кошмар, подобного которому не насылала даже Киешат.

Первой рухнула башня. Наверное, Лорк родился под счастливой звездой, или боги хранили ученика лай — каменное навершие разбилось с другой стороны сада, и оттуда сразу же послышались крики.

Земля продолжала ходить волнами, словно твердь внезапно стала не прочнее воды, и Лорк торопливо пополз в сторону от качавшейся и трескавшейся башни. Он успел добраться до стены — тоже разламывающейся на части от земных толчков, и в этот момент его бывшая темница рухнула окончательно, обдав Лорка каменным крошевом и удушливой пылью. Чихая и кашляя, пытаясь протереть запорошенные глаза, он слышал крики ужаса, стоны, предсмертные вопли, но ничего не видел в облаке, накрывшем сад. Зато хорошо слышал подземный гул и непрекращающийся грохот — словно совсем рядом с небес падали камни.

Потом налетел горячий ветер, прибивший пыль, и на мгновение Лорк увидел зарево в полнеба, сгибавшиеся от урагана деревья и груду камней, в которые превратился дворец. Тянуло гарью, слышался треск пламени, от людских криков звенело в ушах. Как во сне Лорк смотрел на клонившиеся и ломавшиеся деревья, вывороченные пласты земли, рассыпавшиеся вокруг обломки башни, а затем остаток стены дрогнул и с душераздирающим скрежетом свалился прямо на него.

19.01.2013

17.

Вечер прошел почти спокойно — уставший на своей дороге Го спускался к брату Андарро, а Мортон, сидя у откинутого полога, сплетал собственный венок Силы. Он понимал, что сплести гармонию не выйдет и завтра, и послезавтра — то тех пор, пока жрецы не признают свое поражение или не вспомнят, что Вай выше лаев, и что именно лаи для Вай, а не наоборот.

Целый день он ощущал напряжение, висящее в воздухе. Но так и должно было быть, раз он решился поколебать гармонию мира, пусть и чуть-чуть, самую малость. Однако сегодня он не сплел необходимого заклятья, и мир гудел, не желая утихомириваться. А нити Силы в венке то и дело напрягались, когда кто-нибудь из лаев пытался освободиться.