— Нет, ты слышишь? — обратился он к девочке. — Будто он забыл, что у меня ног нет. Козел паршивый! Другого от него и ждать нечего.

Ян только сейчас сообразил, что сказал. Не подумал, некогда было, колесо нужно держать да за лестницей следить. А сейчас сообразил, но извиняться не стал, только улыбнулся, посмотрел вниз.

— Ладно уж, сиди. А то пусти тебя наверх — враз за пояс заткнешь. А я не хуже тебя справлюсь. Вот увидишь.

Нет, Ян не стал извиняться. Он разговаривал с Янусом на равных, как мужчина с мужчиной. Значит, Янус больше не чужой. Он наклонился и стал поправлять подвернутую штанину. Возился долго, а когда, наконец, выпрямился, глаза у него были влажные.

— Ишь козел паршивый! — снова прошептал он.

Лина убрала руку с его плеча — зачем Янусу жалость?

— А что, если тебе на крышу слазить? — предложил Янус. — Надо бы проверить, выдержит ли колесо. В тебе как раз весу — что в двух аистах. Мужчины подсадят.

Янус тоже не собирался с ней сюсюкать.

— Конечно, слазаю, — храбро согласилась Лина.

На крыше Лина встала на колесо, Ян крепко держал ее за руку. А Янус снизу подсказывал, куда ступать. Лина прошлась по самому ободу.

— Все в порядке, слезай, — разрешил Янус, — колесо надежное, даже не дрогнуло. Все вниз! Отвязывайте веревки, снимайте лестницы — и живо в дом, кофе пить.

Тут Лина отпустила руку Яна и залезла на ступицу.

— Смотрите, я — аист! Я лечу! — закричала она и замахала руками. Порывом ветра ее сбило с ног, она упала, цепляясь за спицы колеса. Ян изловчился и поймал ее за руку.

— Эй, аист! — дразнили ребята. — Чего же ты, давай к нам!

— Ян, захвати-ка вниз этого аиста, пока не улетел, — велел Янус.

Да, все было как на настоящем пикнике: дымящийся кофе, печенье, пончики, горячий шоколад для ребят. Целое пиршество, ведь шоколадом поили только в день рождения королевы, а пончики делали под Новый год. А сегодня и шоколад, и пончики, да еще и уроков нет, — лучше праздника не придумаешь!

В классе словно пчелиный рой гудел. Посередине сидел Янус, он говорил громче всех. Настроение и у ребят и у взрослых было отличное, ведь колесо на крыше, наперекор ветру, дождю. Разве это не праздник!

Целый день ребята проведут дома, будут играть с отцами в домино, а пока сидят за партами, пьют горячий шоколад, взрослые греются вокруг натопленной печки.

Так редко бывают отцы дома, вечно в море, а когда возвращаются, то целыми днями заняты: готовят снасти, смолят лодки. А сегодня весь день — вместе. Кабы не буря, не было бы у ребят праздника, не было бы шуток и веселых забав.

Янус со всеми успевал поговорить. Вот подъехал к ребятам.

— Ну как, удался нам пикник?

— Еще бы! Горячий шоколад, пончики! — сказал довольный Пиер. — Только вишни не хватает.

— Далеко идти придется, аж до самой Германии, она там растет, — засмеялся Янус. — А кому по вкусу моя, морем просоленная, так приходите, собирайте падалицу, не жалко.

Лина шепнула ребятам, что хорошо бы и Януса с Яной позвать в гости, ведь своих детей у них нет. Остальным тоже захотелось — теперь Янусу в каждом доме будут рады.

— Я первая придумала, к нам он и пойдет, — положила конец спорам Лина.

Море бушевало еще три дня. Даже во время отлива, когда волнам по законам природы полагалось отступать, ветер брал верх, и, сердито огрызаясь, волны бросались на берег, вздымаясь над дамбой. Ураган разбушевался. Он стучал черепицей, срывал ее с крыш, бил вдребезги о землю или швырял в чье-нибудь окно — только звенели разбитые стекла. Поэтому ставни закрыли и несколько дней не открывали.

Рыбаки ворчали: сколько можно без дела сидеть? Почти неделю в четырех стенах. Постель уже не убиралась, подушки, простыни — все на виду, будто хозяева только и делают, что спят. Неуемных рыбаков тянуло в море, там дышишь полной грудью, а дома воздух спертый, все табаком пропахло, под ногами детишки вертятся. Старших еще можно спровадить в школу, хотя там они только об аистах вздыхают: «Ой, потонут, ой, не долетят!» Какое уж тут учение, досадовали отцы, голова другим забита. Их терпению пришел конец: надоело целыми днями слушать об аистах и играть в домино.

На пятый день отец Лины смахнул со стола костяшки домино с такой силой, что две попали в ящик с золой — жена как раз чистила плиту.

— Что мы есть-то будем, домино, что ли? — не выдержал он. — Только и делаю, что за меньшой лужи подтираю да со старшей в это проклятое домино играю! У меня в глазах рябит. — Он схватил непромокаемую куртку и бросился к двери. — Пойду лодку готовить, завтра, должно быть, ветер поутихнет. Слышите, воет не так? — Он посмотрел на жену — та искала злополучные костяшки. — Что толку дома сидеть, печку подпирать? Ноги так на свободу и просятся.

У остальных рыбаков терпение лопнуло в тот же день. Не сговариваясь, один за другим они вышли на улицу, пошли на дамбу, стали чинить сети, готовить снасти. В бурю работать вдвойне трудно. Но задорная перекличка рыбаков разносилась по всей деревне. Жены вздохнули с облегчением и принялись за уборку — на что похожи комнаты!

— Может, удастся завтра окна да двери открыть, комнату проветрить, — сказала мать Лины. — Глядишь — солнышко покажется. Соскучились уж по солнышку.

Но назавтра солнце не выглянуло. Рыбакам тоже пришлось ждать. Прошел еще один день и еще одна ночь. Ветер действительно присмирел, правильно рыбаки подметили. Буря затихала, но море, казалось, об этом и не ведало. Волны все так же яростно бились о дамбу, грозно рокотали и ревели. Но к вечеру бывалые рыбаки почуяли, что северный ветер переменился.

Что-то несет эта перемена? Они стояли на дамбе, всматриваясь в хмурое небо, по которому бежали тучи. Казалось, соленые брызги уже не секут лицо, даже вкус у них другой. Значит, скоро в море. Хоть оно и сердится еще, но уже не страшно. Главное — шторм пошел на убыль, рано или поздно море сдастся.

Четверг — хороший день, по четвергам приходит газета: на двух страницах убористо напечатано обо всем, что делается в стране и за рубежом. В Приморку доставляли только один экземпляр. Его передавали из дома в дом и зачитывали буквально до дыр. В тот вечер в домино не играли. Глава семьи должен прочитать, именно прочитать, а не пробежать глазами, всю газету от начала до конца, а времени в обрез. Ее уже ждут в соседнем доме.

Обычно читали вслух, чтобы женам и старшим детям не перечитывать. Смотрели на часы — не пора ли нести газету соседям?

Ребятам газета казалась скучной. То ли дело домино! Только родителям почему-то быстро надоедает.

Тогда играешь один: выстроишь кости домино в ряд, как солдат, толкнешь первую — глядишь, все солдаты попадали. Малышам тоже интересно, смотрят во все глаза, не мешают отцу читать газету — по четвергам для него нет дела важнее. В скучной газете говорилось о заседаниях парламента, дипломатах из заморских стран с непонятными, заморскими названиями.

Аука сидел и слушал. Вот отец запнулся — видать, трудное слово попалось — и показал газету жене. Аука тоже взглянул. В глаза бросилось слово «Африка». Казалось, оно вот-вот выпрыгнет со страницы. Младший братишка Ян сидел и ждал, когда же Аука подтолкнет первую костяшку и весь длинный ряд, извиваясь змеей, упадет. Но Ауке было не до этого.

Он читал: «Ураган, в течение пяти дней бушевавший по всей стране, охватил и соседние государства Западной Европы, он, вероятно, причинит огромный вред аистам, которые в настоящее время совершают перелет из Африки. Имеются опасения, что все аисты, находившиеся во время урагана над морем, погибли. Поэтому не исключена возможность, что в этом году многие гнезда на крышах домов и сараев так и не дождутся своих пернатых хозяев. За последние годы численность аистов несколько возросла, тем более печален тот факт, что в результате урагана их количество вновь резко сократится и, по предварительным данным, лишь через несколько лет достигнет сегодняшнего уровня».