Вездеход, покачиваясь на неровностях почвы, описал большую дугу вдоль лесной опушки и вышел к рыжим холмам, затем углубился в лес. Дважды Новиков останавливал машину, и Резницкий брал пробы грунта и образцы растительности. Лес поредел, расступился, открылась поляна.

Разведчики откинули люк и собрались было вылезти наружу, как вдруг услышали тяжелый топот и треск. На поляну, ломая заросли, выбегало зверье, словно сошедшее со страниц учебника палеонтологии. В смотровых стеклах замелькали чешуйчатые бока, пилообразные хребты и длинные шеи со страшными мордами. Целое стадо ящеров, волоча тяжелые хвосты, торопливо прошло мимо вездехода, – и тут появились теннисные ракетки.

Их было несколько штук. Они были ростом метра в три, но формой напоминали именно теннисные ракетки. Подняв над черными массивными рукоятями решетчатые лопасти, они летели, почти задевая траву.

Новиков коротко свистнул, переглянулся с Резницким. Затем он захлопнул люк и включил двигатель. ИПДП инструкция по поведению на других планетах предписывала в случае встречи с неизвестными беспилотными устройствами немедленно выйти из зоны возможного столкновения и удалиться на расстояние, соответствующее скорости и направлению упомянутых беспилотных устройств.

Вездеход помчался назад, но на втором десятке метров резко остановился. Разведчиков тряхнуло, заскрипели предохранительные ремни, благодаря которым они избежали удара о пульт управления. Двигатель продолжал работать, гусеницы рвали почву, но вездеход стоял, словно упершись в невидимую стену. В смотровых стеклах мелькнули две-три ракетки.

– Вот я вас! – зло сказал Новиков и повернул машину влево.

Но и влево путь был закрыт. И вправо тоже. Лишь в одном направлении вездеход мог двигаться свободно в ту сторону, куда шли ящеры.

Новиков остановил машину. И тотчас страшная сила прижала разведчиков к сиденьям. Тело налилось такой тяжестью, будто кровь превратилась в ртуть. Космонавтам не впервой было испытывать подобные перегрузки, но меньше всего они ожидали столкнуться с ними здесь.

– Двенадцать «же», – прохрипел Новиков.

Он потянулся к рычагу и, мыча от пронзительной боли в костях, включил сцепление. Вездеход двинулся, ощущение тяжести исчезло. Но оно возникало каждый раз, как разведчики пробовали изменить курс. Тяжесть гнала машину вперед и вперед, в одном направлении, вслед за зверями.

– Влипли, – сказал Новиков. – Гравитационная ловушка.

ИПДП позволяет применять оружие только в случае прямого нападения. Прямого нападения нет. Будем выжидать.

Всю ночь вездеход шел, освещая фарами чешуйчатые туловища зверей. Долго тянулось слева, отсвечивая розовым, не то озеро, не то стеклянная равнина, потом местность стала холмистой. Ящеры, видно, устали, они плелись еле-еле, и вездеход шел на малой скорости в середине стада, и свернуть по-прежнему мешала невидимая стена.

Утро наступило сразу, без рассветных сумерек. Впереди в рыжем склоне холма зияло полукруглое отверстие, и в это отверстие начали втягиваться звери.

Новиков взглянул воспаленными глазами на Резницкого.

– Хватит. Надо вылезать из машины. Я в этот чертов туннель не поеду.

– Да, пожалуй, – отозвался Резницкий.

Он перекинул через плечо ремешок кинокамеры и взял футляр с бортовым журналом. Новиков взвалил на спину портативную рацию и выключил двигатель. Затем, преодолевая навалившуюся тяжесть, затянул тормоза и вылез из машины. За ним выполз Резницкий. Перегрузка сразу исчезла. Разведчики смотрели, как несколько роботов повисло вокруг вездехода.

Новиков криво усмехнулся:

– Стараются сдвинуть – да не выходит… Дайте-ка кинокамеру.

Прилетела целая стая роботов. Они окружили машину, выпустили крючковатые манипуляторы. Зарываясь заторможенными гусеницами в землю, подымая клубы пыли, вездеход сдвинулся с места и медленно скрылся в черной дыре туннеля, уже поглотившей зверей.

На разведчиков роботы не обратили ни малейшего внимания.

Новиков поставил рацию на мягкую фиолетовую траву и связался с «Юрием Гагариным». Слышимость была скверная. Новиков охрип, пока прокричал Прошину о случившемся, каждую фразу приходилось повторять. Прошин запеленговал место, где находились разведчики, и обещал через час вылететь за ними на вертолете.

Новиков повеселел.

– Сергей Сергеевич, – сказал он, – я проголодался. Нет ли у вас в кармане баклажанной икры?

Они подкрепились шоколадной пастой и решили немного прогуляться, не отходя, впрочем, далеко от того места, которое запеленговал Прошин.

Вдруг они разом остановились. Знакомое ощущение тяжести навалилось, пригнуло их к земле. С трудом передвигая ноги, они сделали еще несколько шагов перегрузка стала нестерпимой. Разведчики отступили. Они пошли вдоль невидимой преграды, нащупывая ее вытянутыми руками.

– Гравитационная стена, – сказал Новиков. – Кто-то определенно хочет познакомиться с нами… Интересно, высока ли она?

Он подобрал камень и швырнул его вверх, в сторону преграды. Сначала камень летел по привычной для глаза баллистической кривой, потом отскочил, будто встретившись с твердым препятствием. Разведчики принялись метать камни. Вскоре они поняли, что гравитационная стена была не вертикальной, а искривлялась внутрь.

– Привет, – сказал Новиков, шумно отдуваясь. – Мы под сплошным колпаком.

– Вызывайте Прошина, – сказал Резницкий. – Лететь сюда нельзя. Вертолет не пройдет сквозь купол.

Прошин встревожился, выслушав сообщение разведчиков.

– Ищите проход! – закричал он. – Не теряйте времени, идите вдоль этой дурацкой стены и ищите проход. Слышите, Алексей? Будьте осторожны! Будьте осторожны! Связывайтесь со мной каждый час! Вы слышите?

И разведчики пошли вдоль невидимой стены. Новиков остановился, схватил Резницкого за руку.

– Ущипните меня, Сергей Сергеич… Я брежу…

Резницкий посмотрел в направлении взгляда Новикова. Справа, в глубине рощи, что-то мелькало. Было похоже, что крутится огромное вертикальное колесо, вроде тех, что издавна ставят на Земле в местах массовых гуляний.

Разведчики переглянулись и быстро направились в глубь рощи.

– Там люди сидят, – сдавленным шепотом сказал Новиков. – Как у нас в парках… Бред какой-то…

Они вышли на большую поляну и остановились, пораженные. Крутилось аттракционное колесо с подвесными креслами, в креслах сидели бледно-серые существа, похожие на людей… И в то же время непохожие. Вокруг колеса бродили и лежали на траве такие же существа – видно, ждали своей очереди. Они не носили одежды. У них были непропорционально маленькие головы, длинная шея переходила в туловище, лишенное плеч, расширяющееся книзу, руки-коротышки едва доходили до живота, а ноги были толстые, массивные, как тумбы. Чем-то эти существа напоминали кенгуру.

Они молчали. Ни выкрика, ни смеха, ни обрывка разговора. В полной тишине существа крутились на колесе, то взмывая на пятидесятиметровую высоту, то проносясь над густой травой, а другие молча ждали своей очереди.

Так вот они, разумные существа чужого мира!

Воодушевление победило естественную осторожность. Разведчики кинулись к хозяевам планеты.

– Дорогие товарищи! – закричал Новиков, сияя от счастья. – Дорогие друзья! Вы не понимаете нашего языка, но это ничего! Мы обязательно поймем друг друга…

Братья по разуму вели себя странно. Они не обратили на разведчиков никакого внимания. Кое-кто из них, правда, оглянулся на голос, но тут же, скользнув взглядом, отвернулся. Улыбки погасли на лицах разведчиков. Новиков встал на пути одного существа, которое брело вокруг колеса, и знаками показал, что хотел бы с ним поговорить. Существо равнодушно взглянуло ускользающими узкими глазами и медленно свернуло в сторону. Оторопь взяла Новикова: таким холодным взглядом могла бы посмотреть лягушка.

– Не забывайте ИПДП, – проворчал Резницкий, – держитесь от них подальше.

И тут же присел возле существа, лежащего в траве, и принялся внимательно его разглядывать.