Наши занятия закончились до конца лета — а для меня навсегда. Даже не знаю, рада или не очень, ведь вся моя прежняя детская жизнь заканчивается. Чудесно. И страшно. Вчера отдала свое последнее сочинение: "Романы Лурна Тиана". Сестра Тильния заметила мне, что стиль сочинения "излишне высокопарен и надо писать проще". Но ведь это Лурн Тиан! Когда перечитываю его изысканные периоды: "Поелику благородная дама соблаговолила принять цветок, нежный и благоуханный, из рук, трепетно простертых…" то и я тоже начинаю изъясняться в возвышенном стиле: "Ибо завершить это сочинение подобает разбором романа его, на склоне лет созданного…"
А так — мне кажется, что я пишу совсем не сложно. Перечитываю последнюю страницу в дневнике — едва ли можно написать проще.
Итак, это мое последнее лето в монастыре. Думаю, я пробуду здесь еще не более одного-двух месяцев. Отец сказал, что я уже совершенно готова к взрослой жизни. Я считаю так же. Курс обучения различным наукам прошла. Еще, конечно, занятия музыкой, танцами и вышивание. Отец всегда стремился к тому, чтобы мы не выросли изнеженными и могли бы обходиться без слуг в повседневной жизни. Таковы традиции нашей семьи. Я сама застилаю утром свою постель, поливаю цветы на окне, даже одеваться могу без горничной, кроме, разумеется, сложных платьев для балов — но уж этого никто не может. Даже простая работница, которая привыкла все делать сама.
Ах да, забыла. Я хотела записать свой сегодняшний сон.
Я на берегу реки. На мелких беспокойных волнах играет солнце — рисует золотые черточки и крестики. Ближе к берегу почти нет течения, река прозрачна. Но дне я вижу множество небольших голубых камешков. На это место у берега падает тень от высоких темных деревьев, здесь нет солнца. Внезапно я чувствую, что за моим левым плечом кто-то стоит и тоже смотрит на реку и голубые камешки. Я поворачиваю голову влево, но там никого нет.
Мне не страшно, только странно, отчего он глядит на то, чего не может видеть никто, кроме меня (я во сне точно знаю, что все это вижу только я). Может быть, это тайный друг, который мне пока неизвестен?
Звонит колокол на прогулку".
Месяц Травник, второе число.
"Вчера вечером после игры в шарады (как я и думала, мои загадки никто не угадал), отец сказал, что после выхода их монастыря я проведу месяц или два в столице, а затем должна буду поехать на одну неделю в Королевство семи островов. А затем мой жених приедет сюда, и мы должны будем дать ему окончательный ответ. Я много думала и считаю, что это хороший выбор. Мой жених — человек очень достойный. Наш брак будет выгоден и для Севрума, и для Королевства. Наверно, не стоило соблюдать все эти формальности с взаимными визитами и отсрочкой решения, ведь заранее известно, что свадьба будет. Но традиции очень важны. С другой стороны, ничего плохого нет в том, что я еще несколько месяцев проведу со своей семьей. Потом начнется совсем иная жизнь, множество обязанностей… Я понимаю очень хорошо, что жизнь жены наследника престола и будущей королевы не будет всегда простой и приятной. Но если ты родился в королевской семье, то долг и обязанности прежде всего, ничего не поделаешь.
И все же… Надо написать еще о двух вещах. Вечером мы с братом гуляли в нашем саду перед дворцом. Мне давно пора было вернуться в монастырь, но вечер был такой приятный, мы долго играли в шарады, потом подали вечерний чай. Очень не хотелось уходить, и отец послал дежурного офицера предупредить настоятельницу, что я задержусь. Когда мы с братом вышли в сад, уже смеркалось. Был виден тонкий серп месяца и несколько звездных искорок. Мы шли мимо клумб с белыми розами, и я вдруг вспомнила, как прошлым летом я так же гуляла по этим дорожкам с моим женихом. Я начала перебирать подробности той встречи — было утро, ясное и солнечное, мы шли, как и сейчас с братом, мимо этих белых роз… И здесь я внезапно почувствовала, что есть что-то, что ускользает от меня. Может быть, мой жених говорил тогда о чем-то важном, а я забыла?
Я помню, что размышляла в то утро, люблю ли я его и так ли важно выходить замуж по любви, которая недолговечна, и не лучше ли думать только о своем долге, как бы жизнь ни сложилась. Я, кажется, даже сказала нечто в этом роде, не впрямую, разумеется, не о себе, а просто как размышления о королевском долге…и тогда он…не помню…
Я вернулась в монастырь. Все уже спали, было тихо-тихо, только какая-то птица в саду изредка кричала — протяжно и печально. Но спать я никак не могла. Прошла по лунной дорожке к столу. Осторожно зажгла свечу и достала дневник. Перелистнула страницы на прошлое лето. Ну что за несправедливость! Я тогда записала все-все: и как свежо и сладко пахли розы, и как солнце проглядывало после дождя, и как лягушка высунулась из мокрой травы, стряхивая капли. А что сказал принц — не записала ни слова. И еще очень странно. Читала описание того утра — и как будто вдохнула чистый воздух после дождя и рука задела мокрый лист… Но я помню не именно то утро, а просто такое же время. Ничего не могу понять. Как будто что-то было и пропало. Очень неуютно. Ведь вообще-то у меня очень хорошая память.
И, наверно из-за того, что я так долго вспоминала в тот вечер о нем, и о себе, и многом другом… Мне приснился странный сон. Удивительно было то, что я его видела раньше, а сейчас приснилось то же самое, но в эту ночь было еще продолжение.
Я стою в огромном, темном зале. Ко мне подходит человек, не вижу, кто это, только приближающуюся тень. Отчего-то я знаю, что это очень важно, что-то случится, если он подойдет и возьмет меня за руку. Я жду этого, но не иду ему навстречу, потому что боюсь даже двинуться в этой темноте. Потом сон меняется — стены словно становятся уже, это другая комната, я даже уверена, что была в ней, но не могу вспомнить, и этот незнакомец тоже рядом со мной, но лица я все так же не вижу".
Травник, день четвертый.
"Вчера снова прилетел мой друг — черный воробей. Он принес мне необыкновенно красивый синий хрусталь. Подумать только, какой благодарный! Я была растрогана, гладила его и снова кормила сладким печеньем. Хрусталь блестит на солнце всеми гранями, он всегда остается прохладным и, кажется, мерцает изнутри таинственным светом. Я положила его в свою шкатулку, но часто достаю и любуюсь.
Ночью снова увидела странный сон. Как будто сейчас зима, новогодние праздники, мы гостим в Приозерном Замке, у моего дяди. За темными окнами медленно падает белый снег. Мы с двоюродными сестрами сидим в зале у камина. На столе свечи, зеркало, мы гадаем. Сестры подсаживаются к зеркалу по очереди и смотрят. Потом сажусь я, и тут же у меня появляется мысль — не нужно гадать, у меня уже есть жених, и это никак не исправишь. Я пугаюсь такой мысли (во сне пугаюсь, но очень отчетливо помню это чувство). Разве я не рада, что он мой жених? Разве он меня не любит? И тут я внезапно начинаю сомневаться (во сне, конечно), что любит. Я смотрю в зеркало, смотрю долго-долго… внезапно вижу совсем другое лицо, не то, которое ожидала увидеть. Почти сразу оно исчезает…
В эту же ночь приснилось и другое. Как будто я одна, в горах. Передо мной пропасть, по ее краю змеится узкая тропинка. На земле поблескивает лед. У меня кружится голова, и я точно знаю, что если сделаю шаг — поскользнусь и упаду в провал, на острые камни. И вдруг появляется человек. Он берет меня за руку и держит так крепко, что я спокойно иду за ним мимо пропасти. В моей душе — бесконечная благодарность к нему, до слез… Потом он поворачивается ко мне, и я вдруг вижу того самого человека, которого зеркало мне показало при гадании. Он некрасив, немолод… Но он так добр, и ведь он рисковал из-за меня, когда прошел по краю пропасти. А потом случилось непонятное. Я повернула голову влево и заметила мимолетно промелькнувшее отражение на обледенелой скале. Во сне я не поняла, кто это был, а потом, утром, размышляя об этом сновидении, я вспомнила — это был тот офицер, который недавно в парке спас меня от змеи.
