каждому по куску — кому в рот, кому в пасть. Закинул и в себя кусок рыбы, а затем, ещё жуя,

мужественно изрёк: — Доверять надо, ребята. Кому-то надо всё равно доверять. Не сунули бы нам

Окольцованные невесть что. Ты вот что, брателла… руку-то отпускай.

Дример глянул на Слипера долгим взглядом, затем одними веками кивнул и убрал ладонь.

Загрибука закрыл глаза и зажал уши загребущими дланями. Кот свернулся сам в себя, уткнув нос

себе же в брюхо, обвив эту акробатическую асану хвостом. Слипер просто зажмурился. А Дример

посмотрел высоко вверх, одновременно очень хорошо представив страшную чёрную

противосветную жуть, которая раззявила свою пасть в космосе прямо под ними.

Мокропопик Падучий ещё немного приоткрыл рот, дёрнулся вверх шеей, а затем лёгкая волна

прошла по его шерсти от самого мокрого зада до сухой холки. И из хомячей глотки раздалось

вдруг оглушительное и такое знакомое нашим астрохичхайкерам :

— А — Я — ЩЩЩЩЩЩЩЩАЗЗЗЗЗ!

20

1

Город А

— Эй. — Кто-то потряс Дримера за плечо.

— Шо случилось? Уже всё? — Тот лежал навзничь в траве и пытался разлепить веки.

— Всё, гражданин, прибыли, — насмешливо заметил голос. — Уже перрон.

— Ох, — вырвалось у Дримера, и он сел в траве, открыв глаза: — Якорный бабай!

— Ты почти угадал! Но это я, — Стрелочник Белочкин лучезарно улыбался, заслоняя собой

солнце, отчего фигура его вся светилась по краям. Он был всё в той же оранжевой жилетке,

помятых штанах и в фуражке. Его белёсые космы были аккуратно зачёсаны назад.

— Вы откуда тут?! — Дример прикрыл веки и теперь щурился на отсвечивающий силуэт

Стрелочкина. — Или я уже того? Ну, на официальный приём, типа?

— О нет, мой юный друг, — Белочкин протянул ему руку и помог встать. — Ты и твои

товарищи все живы-живёхоньки, и номерок в очереди к моему кабинету всё ещё желает вам

тоскливого коридорного кочумания, насколько можно догадываться. Я тут не по службе. Просто

мимо с собачкой прогуливался. Воздухом дышал. Окрестностями любовался. А тут вы, словно

дождь за шиворот, свалились… — Вдруг Белочкин резко обернулся и крикнул: — Фрунзик, фу!

Не трогай!

Дример очумело заглянул за спину Стрелочнику и увидел — как вы думаете, кого? Да-да,

уважаемые читатели, это был Грызлик!

— Грызлик?!! — Дример вытаращил глаза, едва окончательно не спятив в тот же миг.

— Помилуйте, мой юный друг, — Белочкин блеснул мутными круглыми очками, — что же вы

столь немилосердно о милом и добром пёсике? Так сразу и грызлик… Ничего он не грызёт. Он

очень вежлив и никого запросто так не трогает! Верно, Фрунзик?

— Аф! — согласно тявкнул пёс.

— А откель он у вас? — продолжал изумляться Дример.

— Да тут одна неприятная дамочка в гости ко мне пожаловала вскорости и на скоростях после

вас… — При этих словах Белочкина братец понятливо кивнул. — Шо, есть предположения по

идентификации личности?

— О да! Сдаётся мне, это чудовище смогло как-то пролезть за нами. Только с её маньячным

любопытством и смоглось бы такое. А пёс-то откуда?

— Дык на верёвке за собой приволокла! То ли стрёмно в одиночку было через линию фронта

идти, то ли она его как оружие психиатрической атаки хотела использовать, в общем и целом, сие

навсегда останется тайной.

— Так, стало быть, Грызлик теперь у тебя кантуется?

— Я бы сказал, живёт. И живёт припеваюче. Верно, Фрунзик?

— Аф! — завилял баранкой пёс.

— Я ему и коврик знатный соорудил на кухне, — Белочкин погладил собаку по голове. —

Коврик, между нами, не хухры, а эльфийский заговорённый. Тот, что и летать может, коли

20

2

уговоры знать. Фрунзик-то не вытявкает их ни в жисть свою собачью, так что регистрацию не

пройдёт и не улетит далече. Отъелся у меня, отоспался в тепле, гуляем мы много, да и гостей чует

издалека, помогает в работе. Так сходу обнюхает, что и мне с тубаретки вставать не надо.

— А Зверогёрл куда делась?

— А я её по этапу отправил, на перевоспитание.

— ???

— Ну, типа, как бы всё сначала, тебе сложно будет уразуметь.

— Да прям… — наборщился Дример.

— Ну, была в её карме такая точка, в которой она когда-то оступилась и пошла по нисходящей.

И шла бы далеко, если б не вы со своим феноменом, в который стервоза упомянутая и угодила,

словно на курорт. А ей ещё полагалось лямку тянуть и тянуть. Учитывая обстоятельства, ну и за

доставку собаки, — Белочкин с умилением взглянул на Грызлика, — я ей скостил пару десятков

кругов вокруг Всея Света и вернул в изначальную точку падения. В общем и целом, шанс у неё

есть. А к Фрунзику я уж и привязался. Думал его пристроить к кому, а потом решил, что и сам

справлюсь. И мне веселей, и ему надёжней. Возражений нет?

— Да нет… — начал было Дример, ощупывая себя.

— «Да» или «нет»? — тут же перебил его Белочкин, улыбаясь.

— Это не ко мне, — отвертелся Дример и тут вспомнил всё, что произошло с ними давеча. —

Ой, дядя Гаврила, а где все мои?

— А тут рядышком отдыхать изволят-с, — Стрелочник кивнул на лужайку.

А там действительно в довольно расслабленных позах лежали Слипер и Загрибука.

— А Башкирец? — напрягся Дример, вглядываясь в окружающее.

— Да не беспокойся, он просто невидим, — Белочкин снисходительно махнул рукой. — Там,

на ветке дрыхнет, — ангел указал на деревья, которыми была окружена лужайка, — полкилойки

во сне глотает и радуется. Кстати, идея насчёт пожрать перед дальней дорогой была вам весьма

кстати ниспослана.

— Шо-сь? — не догонял Дример.

— Да хорошо, говорю, что полкилойку слопали перед Скачком, а то бодун сейчас был бы

страшный, да и поискать друг дружку пришлось бы регионально, в смысле по окрестным кустам.

— А, понял, — Дример оглядел эти самые крест-накрестные кусты. — А можно, пользуясь

случаем, справочку навести?

— Заводи свою занудятину! — добродушно усмехнулся Стрелочник, перетаптываясь

войлочными тапками в траве.

— Мы, енто, собственно, где? — Дример пристукнул себя по голове, проверив на всякий

случай наличие Шапки-Невредимки, а когда оно подтвердилось, порыскал по карманам комбеза в

поисках абы-чего-завалящего.

— На-ка, держи наку, попыхти! — Белочкин протянул ему пачку «Белл а мор чэнел» с

завитком реки Ганги на обложке. — Рекомендую и в ус не дую!

20

3

Дример хмыкнул довольно и вытянул папироску из пачки.

— Да забирай все! — ангел отмахнулся. — Для хорошего человека фигни не жалко! — Он

хохотнул и обернулся: — Фрунзик, ком цу мир битте!

— А почему Фрунзик? — удивился Дример.

— Да очень просто — собака имени Фрунзе! Сокращённо — просто Фрунзик.

— Мумиё моё! Енто хто ж такэ с эдаким именем?

— На ни в раз не исчисляемых в своей многолетательности планетах разные жители любят

называть именами заслуженных героев районы и кварталы, жилые массивы, территории садово-

парковые, города деревенского укладу, посёлки городского типа и прочую лабудень. Причём

герои эти самые на поверку частенько оказываются персонажами весьма сомнительной моральной

надёжности и частичной психической нерентабельности. Вот я и покумекал, а чего собаку-то не

назвать в честь кого-нибудь, именем какого-нибудь почтенного сапиенса? Вот он и стал — собака

имени Фрунзе, или запросто — Фрунзик. Ну так быстрее и проще, сечёшь?

— Ага, звучит неплохо, — улыбнулся уголком рта Дример, отчего сидевшая в этом самом углу

папироса описала в воздухе замысловатую закарюченцию. — А кто этот самый Фрунзе?

— Знаешь, я и сам не до конца понял пока, — смутился Белочкин и поправил фуражку. — Вот,