и больно», как гутарил в такие моменты Башкирский Кот. Ибо явившиеся две фигуры
распространяли вокруг себя чужестранную трясожуть. Обе в полинявших узбекских чапанах с
капюшонами, и на босу ногу. С виду челобрекообразны, то бишь руки-ноги на месте. Один из них
был худой и высокий, а второй — едва выше пояса первого. Такие же, как у Стрелочника,
выбеленные волосы, но в короткой армейской стрижке. На лицо — не поймёшь, то ли
17
0
состарившиеся детишки, то ли объевшиеся молодильных яблочек старички. Но всё бы ничего,
если б не глаза, которые были непроглядно мутными, словно катаракта съела их начисто. Но в то
же время настолько пристального взгляда не встречалось нашим друзьям ещё ни разу в жизни. И
от этого взгляда хотелось сразу же куда-нибудь убежать и спрятаться в чулан, да так, чтоб чулан
оказался в яйце, яйцо в ларце, а ларец на дубе за тридевять земель в тридесятом царстве где-
нибудь в районе орбиты планеты Кудык. Знаете, где это? Вот-вот, и я тоже не представляю даже!
Знаю только, что горных вершин там хватает, судя по частому поминанию.
— Пиратские флаги — это прекрасно, — задумчиво сказал худой пришелец так, словно никого
перед ним и не было.
— Красиво, творчески подмечено, — согласился маленький пришкандыбаец.
— Век шпроты не видать, да это же Свидетели Гиговы! — Кот пригнул уши и слинял в
невидимость.
— Зд-д-д-д-дравствуйте! — вежливо кивнул Загрибука.
— И вам не хворать, коли не шутите, — ответил худой, подойдя на пару шагов, и на миг даже
показалось, что он весело ухмыльнулся.
— Нихау! — отозвался маленький.
— Здоровеньки будьте, — Дример тоже склонил голову на всякий случай и приподнялся. —
Мы тут это… Заплутали немного… Вот перекус да перекур лёгкий решили…
— Пикник на обочине, — заметил так же насмешливо худой в чапане. — Как это поэтично!
— Вообще-то нас сюда Красная Тюбетейка доставила, — отметил Слипер, топоча портянко-
полотенцами на мокром мху. — И мы немного заблудились…
— Да знаем, знаем, — неожиданно устало обронил худой.
— Гостинца не желаете? — подскочил участливо Башкирский Кот прямо из тумана и жестом
фокусника выудил откуда-то из-под своего брюха небольшую красную рыбку.
Росточком не вышедший гость в чапане взял предложенную гастрономию, легко разорвал
пополам и протянул половину худому. Оба, как по команде, кинули в рот по полрыбины и
сглотнули.
— Хе, — икнул худой, — уговор на рыбке неплохой! Вкусно. Только вот как же вас-то,
смертных, с неё, небось, таращит, а? Это ж полкилойка, верно?
— Верррно, всевидящий, — поклонился Башкирец. — Она самая. Полкило чистой
офигительности и кайфанутости!
— У меня даже насморк сразу прошёл, — довольно заметил маленький. — И где ж её нынче
взяли-то?
— Полкилойка — редкое чудо в перьях, — согласился кот. — Красную Тюбетейку где только
не носит, и в каких очередях она её отстояла — одному Великому Тутытаму известно. Да мы ж
давеча о ней вам говорили…
— А-а-а-а, верно, — как бы очнулся худой. — Барышня эта вас сюда доставила.
17
1
— Точно-точно! — радостно закивал Загрибука, всё ещё кланяясь гостям, словно китайский
болванчик.
— Вот что, уважаемая публика, за угощение рэхмэд, да только нынче вы в шаге от Барьера,
который отделяет от мира обжитого место собрания Окольцованных Царей, а стало быть, место
необетованное и забетонированное напрочь. Как вы сюда в этот лес попали — уже большой
вопрос, ну да ладно. Раз уж вас Дхарма сюда завела, дык, стало быть, не попусту. Вы уверены,
смертные, что идёте в нужном направлении? Не попутались ли Дхармой? Исправен ли компас?
— Простите, всевидящий, — обратился Слипер, и кот одобрительно на него мигнул глазами. —
Мы как раз туда и собирались. У нас дело к Окольцованным важное.
— Важное? — засмеялся маленький в халате. — Что может быть важного в этой вечности? У
смертных нашлось важное дело… Как всегда…
Худой улыбнулся вслед маленькому.
— Всевидящий, мы понимаем всю нелепость нашего заявления пррред вашим лицом, — учтиво
промурлыкал Башкирский Кот, ходя вокруг да около в натуральном смысле. — И да пробегут
пррред вашим оком ещё множество кальп, но ведёт нас вполне добрррая цель. Мы всего лишь
хотим попасть по домам.
— О, дом… Какая иллюзорность, — протянул худой и взглянул вверх. — Ладно, так и быть,
шагайте за мной.
Вся компания сделала шаг.
— Только вот что, — внезапно остановился худой. — Вы там бучу не разводите, куда не надо
не суйтесь, и шоб всё по этикету!
— Не сумлевайтесь, не посрамим, дык сказать, отечество! — Башкирский Кот взял «под
козырёк».
— Хе, отечество… — усмехнулся худой, накинул капюшон и зашагал. — Отечество-
матечество… К Окольцованным у них дело… Весёлые вы ребята…
Маленький, качая головой, засеменил рядом с ним. За Свидетелями Гиговыми потянулись и все
остальные.
— Енто кто такие? — шёпотом спросил Башкирского Кота Дример на ходу.
— Тс-с-с-с! — кот воровато оглянулся. — Тише, брррат, у них со слухом всё в порядке. Это
Свидетели Гиговы.
— Это я уже слышал.
— Когда?
— Ты, котей, сам сказал, едва они пришли.
— Да? Вот блин с корюшкой… Это я зррря…
— Ну и дык?
— Блин комой, Дример, я и не знаю, как тебе сказать, — кот замерцал на ходу. — Они никто и
звать их никак. Да и не дозовёшься. Их не зовут, они сами приходят, куда и когда вздумается.
— ??? — Ползущие вверх брови Дримера скрыла натянутая на глаза Шапка-Невредимка.
17
2
— Ну они, типа, летописцы, или историки, только ничего не записывают и показаний особо не
дают.
— Да не мельтеши ты пред глазами, мяукни по сути.
— Нет никакой сути. Всё в мути непррроглядной натурально. Они — наблюдатели. Века и
кальпы сменяют друг друга, вселенные разрушаются и воссоздаются заново, а они остаются. Да и
ты, как и все и каждый, с ними встречался уж не раз, да только не помнишь.
— То есть они бессмертные?
— Хе, бессмертные… Мало, что ли, бессмертных ходит… Вона те же Окольцованные…
— Так в чем суть?
— Вот ты сам, Дример, когда-нибудь во что-нибудь играл? Ну, там, в швабру-попрыгалку?
— Ну наверняка было дело когда-то… Не помню.
— Стало быть, ещё наиграешься. Не суть. А скажи, как играть интереснее: когда сам с собой
наедине или когда кто-нибудь со стороны наблюдает?
— Хм…
— По-честняку, не очкуй, тут все в одном тазу.
— Ну, наверное, второе мне почему-то больше пёрло.
— Во-о-от! Одному в глубоком единочестве играть не с руки, сам понимаешь. И поделиться не
с кем, и опхвастать некому, и наорррать не на кого. Вот так же и Потолочное Разумение! Играется
мирами и вселенными, словно кубиками в песочнице. И надо Ему, чтоб было кому на всё енто со
стороны смотреть. Вот наблюдатели и появились.
— А почему их так зовут — Свидетели Гиговы?
— Да это за спиной так их кличут. Своего имени, типа, нет, а и без надобности. Я ж говорил:
этих парней не зовут, да только сами приходят. Ну, типа, гигабайт памяти на двоих у них. Видал,
какие рассеянные? А ты каким бы стал, если бы со счёту уж сбился вселенные отмерять босыми
пятками и соображать, сколько миллиардов юг пред глазами прошло? То-то же! Да только
представь, по какой-такой документации им заранее всё ведомо и чего только они не нагляделися.
У Свидетелей Гиговых чутьё да предсказки такие, что и не знаешь, как в глаза-то посмотреть.
Самый старый дедушкин дед дедова дедушки по сравнению с ними — словно эмбрион
неродившийся. Одно их слово может тебе всю судьбу перрревернуть на много инкарнаций вперёд.
