покой его нюхательных рецепторов. Запахов живых существ либо не было, либо сладковатый

аромат цветов его полностью скрывал. Посторонних звуков тоже не наблюдалось, хотя грозовые

разряды в небе вполне могли их заглушать. Дример подошёл к самому краю окна и аккуратно

перегнулся через подоконник.

— Эй, уважаемый Башкир-хан, ты там живой? — вопросил с плеча Загрибука.

В шумящей от ветра траве, под цветами, раздалось тихое ворчание:

— Да тута я, Загрррибыч! Пока всё тихо и мирно. Но чует моё сердце, есть тут загвоздка с

зашурупкой. Ничё не просекаешь, Слипер? Ты ж прибабахнутая, в корень зрачки уткни!

Слипер вслед за Дримером перегнулась через подоконник и напряжённо замерла.

— Они живые!!! — Слипер слегка отшатнулась. — Цветы живые!

— Вся мировая ботаника рукоплещет тебе, сестрррица! — раздался из зарослей кошачий тихий

голос. — Я тоже как-то не думал, что у кого-нить хватит фантазии заставить всю планету до

горизонта бумажными искусственными цветочками! С чего бы это нам такая почесть?

62

— Да не, ты не понял. Они как мы. Они разумны. И от них прут какие-то волны. Что-то типа

эмоциональных переживаний, но почему-то чересчур агрессивных.

— Я ничего не понял! — Загрибука, заслушавшись, даже забыл об осторожности и спустился

на подоконник с плеча Дримера. — Что значит направленная эмоциональность?

— Так же, как мы передаем друг другу образы в словах, уговаривая таким манером понимать

какие-то вещи интеллектом, так они передают эмоции, заставляя других существ переживать

напрямую то, что в посылке мыслительной отправлено. Более высокая частота энергии.

— Ёктить-мог-ведь! — поёжился Дример по-ежиному. — Как-то не хочется тут

напереживаться неизвестно чего!

— Эй, человека, аднака, — раздалось снизу, — спускай свои ноги на эту грррешную землю и

позволь Великому Степному Духу направить их куда-ни-глядь-а-пофигу.

— Ща, котеич! — пообещал Дример сверху. — Загрибыч, давай, нахмурь интеллект!

Загрибука очнулся от задумчивости, осознал свое неожиданное местоположение на краю

подоконника, едва не лишился чувств, но мужественно сгрёб себя в самоохапку и геройски

взглянул на небо. Ему тут же пришлось слегка присесть и прищуриться, ибо прямо над окном

прошла зигзагом здоровенная ярко-красная молния. Но зато сразу стало видно, что они находятся

на первом этаже такого же высотного дома, архитектурный собрат которого смутно угадывался

вдалеке.

— Разглядишь тут шо, — заныл он.

— Не дрейфь, героический ты наш! — погладил его Дример. — Вытаскивай прибабах и на

фарватер!

Загрибука, опасливо жмуря глаза, уставился в небо.

— Восемь пятых в зените, касательная поворота под сорок пять, пять лепестков справа… Ну,

ничего нельзя сказать наверняка…

— Мудро! — заметила Слипер нетерпеливо. — Наверняка можно сказать, что жизнь — такая

штукенция, в которой ничего нельзя сказать наверняка!

— Ну дык вот, — продолжил Загрибука, — похоже, мы совершили самый что ни на есть

Прыжок и теперь зависаем где-то возле Восьмой Спирали Великого Цветка, Лепестке эдак на

двадцатом-тридцатом, коли считать от ближайшего к нам Северного Шва.

— Шо? Это ты с кем сейчас разговаривал? — Дример сдвинул юные нынче мальчишеские

брови под Шапкой-Невредимкой.

— Не парься, бррратец. — Башкирский Кот высунул морду из-под огромного лилового цветка.

— Просто мы далеко от истины, как и всегда. Всё, что он только что сказал, объясняет, например,

следующее. Тута коротенько пролетает весна, но очень занудно с осенью. Здесь мерзкий климат,

холодно и слякотно. Часто идут дожди али вовсе грозы. Это не самый уютный уголок во

вселенной. Но в этой глуши хорошо думается. Сосредоточена энергия высокой частоты, а потому

любое существо, зависшее в этой деревеньке, может неплохо подкормиться силёнками и

восстановить душевное равновесие. А ещё на этом поле множество Путей Дхармы сходятся.

63

Загрибыч просто дал нам примерные координаты нашего местоположения в Великом Веретене

Миров. Вам, бесшкурррные, повезло. Сейчас тут короткий затесавшийся период тёплых ветров, а

потому… Чувствуйте себя довольно сухо и комфортно!

— Это ты всё из его астрономно-ботанической галиматьи вывел? — удивилась Слипер. Она

глянула на небо, а вместе с ней туда глянул с запачканной футболки совершенно натурально

размагниченный Эл Йоргенсон.

Загрибука печально вздохнул. О нравы. Мол, вот она, молодёжь, ничего не шарит в точных

науках исчисления звёзд.

— Слух, — Дример нахмурился, — а почему ты так складно всё это расписал сейчас, а в Лесу

когда были, не мог ни черта сказать толком о том, где мы находимся?

— Видишь ли, — начал извиняющимся тоном Загрибука, втянув голову в и без того высоко

задранные плечи, — я не хотел признаваться, что, как бы это сказать подобающе…

— Да уж говори как есть, чего теперь пузыри пускать! — Слипер нависла над карликом,

засунув руки в карманы настиранных по самое полинялово шорт.

— Ну, в общем и целом, звёзды в Лесу были ненастоящие!

Слипер присвистнула и подтянула потуже рюкзачок за спиной, а Дример покачал головой. Кот

же только странно хрюкнул где-то под окном, и на мгновение показалось, что это был таки

кошачий сдавленный смех.

— Тэк-с, чё-то я не уловила тонкости шутки, — наклонилась Слипер к Загрибуке.

— Да какие тут тонкости? Ну, господин соврамши слеганцухи был, а теперь в чистосердечном

признании срок себе коротит в надежде на амнистию. — Башкирский Кот взлетел на подоконник

и сел, обвив лапы хвостом.

Он весь был в фиолетовой пыльце, которая снежинками покрывала спину, уши и оседала на

усах смешной бахромой, отчего кот стал немного смахивать на пыльного дедушку, надолго

забытого в шкафу. Обмахнув лапой морду и смачно чихнув, Башкирец продолжил, сверкая

зелёными блюдцами глаз:

— Засим, кладя руку на печень, клянусь перед всем комсомольским собранием селезёнкой, что

господин ентот самый, сей же час, молвил поражающую своей прямотой пррравду!

Дример с подозрительно ласковой миной обратился к коту:

— Потрудитесь разъяснить, уважаемый, а то век вам шпроты не видать будет! — И он грозно

упёр руки в бока.

— А чего, чего? — Кот деланно сконфузился. — Да всё верно говорит Загрибыч. Звёзды

тамошние Лесные какие-то были странные. Они вроде как светят, а излучению от них нету вовсе.

Я тоже долго гадал, откель такое чудо.

— Похоже, мы с тобой, братец, как два лопуха у сельской дороги, одни тут не в теме! —

Слипер обернулась к Дримеру.

— П-п-п-поймите, ребзя, — подал голос карлик извиняющимся тоном, — не хотел я ронять

честь и достоинство учёное, а потому приукрасил доводы и выводы свои пред вами тама, в Лесу.

64

И всё время сам искал отгадку чуда ентого несусветного. Строил разные обсерватории по всем

законам друидской механики и фэн-шуя таки ёп-понского, и так крутил и эдак, ан результат был

всегда один.

— Но вы же сами оттуда, местные. Вы же Лесные! Вам ли не знать было? — Слипер отчаянно

смотрела на кота и карлика. — Что ж вы нам извилину морочили столько времени? Мы с братом

голову сломали, гадая, откуда в чаще той оказались, и шо цэ такэ.

— Ошибочка, сударррыня, — кот прищурил внезапно посиневшие раскосые глаза и изогнулся

гадюкой, — мы в Лесу тоже взялись всем на радость вдруг и невесть откуда. Я туда попал во

вполне упитанном размере, в самом расцвете и так далее по выкройке. А вы уже там и вовсе были.

Так шо соблюдайте очередь, граждане!

— И я тоже. Типа, по очереди! — Загрибука, довольный кошачьей поддержкой, смело

затараторил: — Просто однажды проснулся посередь круга земляного, и всё. Глядь, а вокруг Лес