– А каким образом ты связана с шитьем?

– Я уже два года хожу на кружок дизайна и шитья. Но для меня это не просто хобби, а цель жизни. Я буду поступать на факультет дизайна.

– Хм… Интересно… Значит, ты шьешь… – задумалась она, а затем решительно покачала головой: – Нет, спасибо, извини, но я не могу доверить чужую одежду, я за нее ответственна.

Я опустила глаза и с тяжелым вздохом направилась к выходу. Этого следовало ожидать. На что я вообще рассчитывала?..

Я открыла дверь, чтобы сделать шаг на улицу, но вдруг швея крикнула:

– Подожди!

Я обернулась.

– А что ты умеешь делать? – спросила женщина.

– Могу шить одежду, начиная от разработки эскиза и заканчивая готовым изделием. Умею рисовать эскизы, работать с лекалами, делать выкройки, сметывать, подметывать, подшивать, перешивать, менять молнии…

– Неплохо, – сказала женщина и выразительно оглядела кучу одежды вокруг: – Одна я все-таки не справлюсь, а напарница выйдет только через неделю, у нее дома какие-то трудности. Меня Лиза зовут. Я хозяйка этой мастерской. А тебя как зовут?

– Шура.

– Приятно познакомиться. А это Пушок, – кивнула она на кота. – Вот что, Шура… – задумчиво проговорила Лиза. На полу стоял какой-то пакет. Она выудила из него мужские джинсы черного цвета, подогнула края, закрепила ткань портновскими булавками и протянула мне: – Подшей джинсы двойной отделочной строчкой. Длина отмечена.

– Подшить? Вы серьезно?..

– Серьезно! Я ничего не успеваю. И постарайся побыстрее, за джинсами придут через двадцать минут. Садись, – и она указала на рабочий стол, где стояла швейная машинка современной модели и располагались принадлежности для шитья.

В некоторой растерянности я подошла к столу.

– Ты хоть нарукавники с халатом сними, – заметила Лиза.

Я поняла, что стою в синих нарукавниках и в рабочем халате, в котором продаю молоко.

Я сняла вещи, села за стол и включила настольную лампу. Лиза устроилась за свой стол и занялась приделыванием картинки к детской куртке.

Все происходящее было настолько невероятным, что я не могла до конца понять, что это правда. Еще недавно стояла за прилавком, торговала молоком и думала о Вике, а сейчас сижу в ателье за швейной машинкой!

Но мне нужно спешить! Лиза дала всего двадцать минут!

Я постаралась успокоиться и вспомнить все, чему нас учили, весь свой опыт в подшивании. Я подшивала одежду и раньше – маме, папе, знакомым, но сейчас совсем другая ситуация – нужно подремонтировать джинсы совершенно незнакомого человека, который к тому же заплатил за работу. Он доверил свою одежду швее. А это совсем другая степень ответственности. Мне ни в коем случае нельзя подвести Лизу и испортить чужие джинсы!

Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и перекрестилась, чтобы у меня все получилось. Затем поправила настольную лампу под себя, выбрала из коробки катушку с нитками, предназначенными для обработки джинсовой ткани, заправила нитку в машинку, вывернула джинсы наизнанку, взяла ножницы, отрезала лишнюю длину ткани от брючин и поместила в швейную машинку первую брючину. Нажала на педаль. Машинка заработала. От шума проснулся Пушок, лениво на меня посмотрел желтыми глазами, которые на фоне черной шерсти выглядели как фонарики, и снова заснул.

Внимательно глядя на строчку, я прошила ткань. Строчка получилась идеально ровной. Все, первая штанина готова.

Я взялась за вторую и внезапно остановилась. Вспомнила, что Лиза попросила сделать не просто строчку, а двойную строчку.

Вовремя спохватившись, я произвела вторую строчку на предыдущей брючине, после этого точно так же подшила другую штанину, вывернула джинсы наизнанку, встряхнула, встала из-за машинки и подошла к столу с утюгом. На столе лежала тонкая хлопчатобумажная ткань, которую Лиза, очевидно, использует для глажки. Я сложила ткань в три слоя, положила ее на низ брючин и тщательно отутюжила подшитые края. Ну вот и все.

– Лиза, я закончила.

Она оторвалась от декорирования дыры.

– А ну покажи!

Я протянула джинсы. У меня учащенно стучало сердце. Я смотрела на нее, пытаясь понять реакцию.

И вдруг случилось то, от чего у меня ноги подкосились.

Лиза внимательно осмотрела подшитые края, и вдруг… вернула штаны обратно.

– Выброси их, – сказала она и указала на пакет, из которого изначально достала джинсы. – Там отходы лежат.

Я оцепенела.

– Как отходы?..

Я была готова упасть в обморок.

Я что, испортила джинсы?!

Лиза пристально посмотрела на меня… и неожиданно ее лицо озарила улыбка:

– Да успокойся, все прекрасно. Это была проверка.

– Какая проверка?.. – еле шевеля губами, спросила я.

– Шура, ну неужели ты думаешь, что я дала бы тебе джинсы настоящего клиента? Я дала старые испорченные джинсы, чтобы проверить, как ты умеешь работать. Ты сделала все отлично. Я бы даже сказала, профессионально. Но я видела тебя первый раз в жизни. А что, если бы ты обманула меня, что ты швея, и испортила бы вещь? Что тогда я отдала бы клиенту? Испорченные джинсы? Возмещала бы их стоимость?

Только сейчас я заметила, что джинсы старые и порваны в разных местах.

Медленно я подошла к пакету, из которого Лиза их достала, и увидела в нем обрезки ткани, отпоротые молнии и обрывки использованных ниток. Здесь лежали рабочие отходы. А я сначала не поняла, что это за пакет.

В состоянии какого-то недоумения положила туда джинсы. Джинсы, которые с таким старанием подшивала.

– Ты никуда не спешишь? – спросила Лиза.

– Нет, – все еще пребывая в потрясении, отозвалась я.

– Тогда постарайся подшить все эти брюки. – Она указала на полку, на которой лежала стопка брюк.

Ничего не отвечая, я опустилась за рабочий стол. Сидела молча и неподвижно, как статуя. Я была обескуражена тем, что сделала Лиза.

Значит, она дала негодные джинсы, чтобы проверить, умею ли я шить, и представила все так, будто это джинсы настоящего клиента. А я, когда их подшивала, чуть сознание не потеряла от волнения!

С другой стороны, Лиза полностью права. Она не знает меня. Не могла же она доверить мне настоящий заказ? А если бы я действительно испортила вещь? Как она объяснила бы это клиенту? Поэтому Лиза поступила довольно-таки разумно. А переживала я все же не зря, потому что подошла к работе со всей ответственностью.

– Как я испугалась! – облегченно вздохнула я и рассмеялась.

– Ты уж извини, но нужно же было устроить тебе экзамен, – улыбнулась женщина.

Я взяла первые брюки из стопки.

– Ну а эти настоящие?

– Эти – настоящие, – серьезным тоном сказала Лиза. – Действительно настоящие. Посмотри, вот квитанции. Я очень тебя прошу, ничего не испорти!

Я вспомнила, что эти брюки принес последний посетитель, после которого закрыли ателье, поэтому точно знала, что это не проверка.

После переживаний с джинсами чувство страха угасло, и теперь я просто работала. Без волнения, но ответственно.

Я с головой погрузилась в работу, и шила, шила, шила… Подворачивала края, отрезала ножницами лишнюю ткань; если ткань была рассыпчатой, то обрабатывала края оверлоком… В мастерской уютно играло радио, но самой лучшей мелодией был звук работающей машинки.

Надо же… На кружок я уже не хожу, но все равно занята шитьем…

– Что будешь? Чай? Кофе? – спросила Лиза и с хрустом размялась.

– Пока не хочу, спасибо, – поблагодарила я и усердно прошила новую строчку.

– Давай попьем, ты весь день работаешь, – настаивала Лиза.

– Почему весь день? Я же только села!

И тут взгляд упал в окно. Солнце наполовину скрылось за горизонтом.

– Уже вечер?! Мне казалось, что я работаю полчаса!

– Заработалась, – понимающе улыбнулась Лиза. – Когда занимаешься любимым делом, время летит незаметно. – Она осмотрела стопку подшитых мною брюк. – Молодец, хорошо работаешь. Так что будешь? Чай? Кофе?

– Кофе, – попросила я.

Вскоре по мастерской разлился терпкий аромат. И почему-то в этот момент я ощутила такое счастье, что просто не передать словами! Я сижу в мастерской за швейной машинкой, передо мной одежда, нитки, иголки и восхитительно пахнет кофе. Что еще нужно?