Хоть праздник и был испорчен, но Таня все равно радовалась – тому, что смогла почувствовать себя принцессой. Тому, что получила столько подарков. Тому, наконец, что сумела увидеть истинное лицо своей некогда лучшей подруги.

Прочие гости ничего о выяснении отношений между семейством Волковых и Чехарских не узнали. Однако то ли плохое настроение хозяев оказалось заразительным, то ли все же кое-какие слухи просочились, но вскоре представители московского бомонда один за другим отбыли восвояси.

Было около полуночи. Зал, где только что шумело празднество, погрузился в темноту. Мама сказала, уборку произведут на следующий день, а сейчас всем пора спать.

На фоне выяснения отношений с дядей Леней родители, кажется, не вспомнили о золотом медальоне на шее дочери и о его таинственном происхождении, чему Таня обрадовалась. Она быстро почистила зубы, приняла душ и, натянув ночную рубашку, решала было рассмотреть подарки, которые громоздились в смежной с ее спальней комнате. Однако раскрывать одну упаковку за другой не оказалось ни сил, ни желания. Все же права была Таня Чехарская, заявившая, что все гости пришли с поздравлениями только потому, что трепещут перед отцом именинницы, грозным Михаилом Волком. Значит, и подарки у этих людей точно такие же, как и они сами: неискренние, фальшивые.

Таня подошла к огромной, в ее собственный рост кукле, которую преподнес старший брат Дима, и обняла ее. Ну надо же, какая прелесть! Потом девочке захотелось примерить на нее одно из бальных платьев, привезенных сегодня. Только она исполнила задуманное, как услышала за дверью голос мамы. И быстро спрятала куклу в дорогой собственной обновке в стенной шкаф, понимая, что мама не одобрит ее действий. А затем бросилась к постели и нырнула под одеяло.

Дверь открылась, появилась мама. Таня, помня о последнем разговоре с ней, сделала вид, что спит. А мама, усевшись на край кровати, поправила одеяло и сказала:

– Танюша, я же знаю, ты притворяешься. Но не бойся, я тебя больше журить не стану. Потому что эти несносные Чехарские прибыли сюда с единственной целью – сорвать твой праздник и объявить нам войну. Первое у них не получилось, а вот второе… Теперь нам всем надо держаться вместе и быть крайне осторожными! Ты слышишь?

Открыв глаза, Таня села на кровати. Мама привлекла ее к себе, обняла и поцеловала. Девочка же украдкой зажала в руке медальон Клементины – не хватало еще, чтобы мама снова обратила на него внимание. И вообще, надо снять украшения и спрятать в тайнике.

– Знаешь, папа ведь ничего не сказал мне о том, что Леонид хотел похитить тебя… – произнесла мама, снова целуя дочку. – Ты ведь уже большая и понимаешь, что это значит? В общем, не вижу смысла от тебя что-то скрывать. Да и Танюша Чехарская наверняка сообщила тебе об этом. Вот я и прошу: будь очень осторожна. Я так тебя люблю!

– И я тебя тоже, мамочка! – воскликнула Таня и прижалась к ней.

Дверь снова открылась, в комнату вступил отец. Он также уселся на кровать и обнял жену и дочку. Мама, поцеловав мужа и пожелав Тане доброй ночи, вышла. Не преминув напомнить мужу, что уже полночь, ребенку пора спать.

Михаил Волков уложил Таню в постель, накрыл одеялом и произнес:

– Похоже, дочка, этот день рождения ты запомнишь на всю жизнь.

– Это был классный день рождения, папочка! – ответила Таня, зевая и чувствуя, что глаза у нее начинают слипаться. – Дядя Вольдемар был таким уморительным… А дядя Леня… Дядя Леня ведь гад, да?

Папа усмехнулся и поправил одеяло.

– Десятилетней девочке такие слова не к лицу, Танюша. Но в общем и целом ты права, он редкостная сволочь и крайне опасная. Теперь мы ведем с ним войну, а это значит, что мой противник пойдет на любую подлость, дабы одержать верх, в честной-то схватке у него нет ни малейшего шанса. Поэтому нам надо быть бдительными, крайне бдительными. Боюсь, мой бывший друг, а ныне враг попытается нанести удар по тому, что мне дороже всего: то есть по тебе, по маме. Вот почему я принял решение, что вы обе поедете за границу. Причем надолго!

Таня, сжимая в кулаке медальон, пробормотала:

– А можно в Бертран? И… ты ведь тоже поедешь?

– Нет, Бертран это слишком очевидно. У нас там имеется недвижимость, так что дядя Леня будет искать там в первую очередь. Вы поедете туда, где ему ни за что вас не найти. И я останусь пока в Москве. Но как только проблема будет решена, вы сюда вернетесь. Я уже говорил с мамой – полетите прямо завтра… Дима будет со мной. Он ведь уже большой мальчик, ему надо привыкать к военным действиям.

Таня осторожно спросила:

– Папочка, а что значит «как только проблема будет решена»? Ведь проблема – это дядя Леня Чехарский, да? Как же ты можешь ее решить…

Она замолчала, а в голове у нее крутились слова другой Тани о том, что ее отец – убийца. И даже десятилетней девочке было понятно, как можно решить эту проблему.

– Ты ведь умная, Танюша, и уже взрослая, нет смысла играть с тобой в прятки. Поэтому давай я расскажу тебе сказку. Сказка ложь, но в ней, как говорится, есть намек…

Помолчав немного, отец снова заговорил:

– Жили-были два друга, назовем их… Назовем их Волк и Чех. И хоть не были они братьями, но считали себя таковыми. Ведь когда-то Волк спас жизнь Чеху – дело было еще в юности, когда оба угодили в тюрьму. Преступление, которое совершил Чех, было мерзкое, пакостное, и те, кто был в тюрьме, хотели Чеха наказать. Но Волк спас его от наказания. Наверное, с тех пор Чех и затаил злобу на Волка. А тот позднее узнал, что Чех распространял слухи, будто все случилось наоборот, Волк сидел за гнусное преступление, а его спас от расправы Чех, который, видимо, испытывал зависть к успехам Волка. Подспудная зависть перешла в ненависть в тот момент, когда красавица… назовем ее Марго… за благосклонность которой боролись и Волк, и Чех, предпочла именно Волка и вышла за него замуж. И тогда Чех возжелал жениться на младшей сестре Волка. Та была не против, но Волк свадьбу запретил, ибо понимал, что таким образом Чех хотел добиться одного – войти в его семью и стать как можно ближе к Марго, которую все еще обожал. И вот однажды…

Что было однажды, Таня уже не услышала, провалилась в сон. Сказка, которую рассказывал папка, была ужасно интересная, да и не сказка вовсе, но подушка такая мягкая, а день такой утомительный… Поэтому сказке суждено было остаться незавершенной.

Заметив, что дочь заснула, Михаил Волков подоткнул одеяло, поцеловал девочку и вышел из спальни, выключив свет и притворив дверь. А затем, вернувшись к себе в кабинет, где ждали его люди, произнес:

– Чех явно что-то замышляет. Поэтому всем надо быть начеку. Завтра вечером жена и дочка отправятся за границу, и тогда мы сможем нанести удар сокрушительной силы. Такой удар, от которого Чех уже не сможет подняться. У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, но обсудим их завтра, после того, как жена и дочка окажутся в безопасности. День сегодня был суматошный, напряженный, поэтому сейчас всем приказываю хорошенько отдохнуть, набраться сил. Ибо в последующие дни и недели времени на отдых, скорее всего, не будет…

Проснулась Таня внезапно. Оторвала голову от подушки, уверенная, что заснула всего на мгновение и что папка по-прежнему сидит на краю кровати, рассказывая увлекательную сказку о Волке, Чехе и красавице Марго. Но папы в комнате не оказалось, свет был выключен, а дверь плотно закрыта. Девочка не смогла бы сказать, отчего проснулась, но вдруг до нее донесся грохот, за окном расцвели всполохи. У Тани от удовольствия сжалось сердце. Надо же, значит, ее день рождения еще не миновал! Ее ждет еще один сюрприз – мама с папой устроили фейерверк, а ей ничего и не сказали! Или родители исходили из того, что именинница и так проснется, услышав взрыв петард, и насладится незабываемым зрелищем?

Она подошла к окну, отодвинула занавеску – и снова услышала сухой треск и увидела яркие всполохи в сентябрьской ночи. Только отчего-то не на небе, а в парке, который окружал особняк.