Наши подводные лодки также не стояли в портах, а находились на коммуникациях противника. Уже в середине октябре подводная лодка "Кайман" захватила германский пароход "Фраскотто" в две с половиной тысячи тонн и привела его в финский порт Або, а через две недели вновь посчастливилось захватить судно, но на этот раз небольшой всего в тысячу сто тонн германский пароход "Шталек". В октябре повезло провернуть такой же трюк "Аллигатору" под командованием кавторанга Вальнорда. Он захватил у берегов Швеции германский пароход "Герда Витт" водоизмещением около двух тысяч тонн и привел его в финские шхеры в качестве приза. Отличился и капитан второго ранга Гудим на своей "Акуле" (В этом мире он не погиб и дослужился до вице-адмирала) он в середине ноября потопил два транспортных судна между Мемелем и Либавой. А вот большие подлодки типа "Барс" порадовать так не смогли, им пришлось действовать совместно с флотом, прикрывая его во время выхода на минные постановки. Хотя одна победа была у Циолкевича, командира с "Вепря", ему удалось остановить небольшой транспорт и отправить его на дно с помощью пары подрывных патронов. Самой не везучей оказалась подводная лодка "Гепард", которая столкнулась с "Е-8" и вышла в боевой поход только весной. Зато первой прошла модернизацию. Но и мы понесли потери. "Дракон" командиром которой на тот момент был Ильинский, не вернулась из боевого задания, что произошло с лодкой осталось тайной. А это был его последний поход на "Драконе" по возвращению он должен вступить в командование "Барса". Интересная закономерность, Ильинский в РИ также исчез вместе с подлодкой, но в семнадцатом году командуя именно "Барсом". Также погибла подводная лодка "Минога" старшего лейтенанта Кондрашова - в тумане была протаранена шведским пароходом. Половина экипажа погибла, включая и самого командира.

   Правда англичане также внесли свою лепту в нанесении противнику потерь в судоходстве и срыве транспортных перевозок, особенно отличилась "Е-19". За два своих боевых похода подводная лодка уничтожила семь транспортов и старый крейсер "Виктория Луиза" переоборудованный в минный заградитель, один транспорт был взят в качестве приза. Капитан-лейтенант Аллан Кроми за свои дела был награжден орденами Святой Анны и Святым Георгием. В последующем он был награжден ещё одним российским орденом - Святого Владимира.

   (В моем мире он, будучи уже капитаном первого ранга был убит в августе восемнадцатого года, на лестнице британского посольства в Петрограде. Его растерзала подстрекаемая чекистами пьяная толпа, ворвавшаяся в посольство).

   Следующей по результативности была подводная лодка "Е-9" Макса Хортона. За десять дней октября он отправил на дно четыре германских транспорта.

   В начале декабря большая часть Балтийского флота вышла на боевое задание по установке новых минных заграждений, но подробности той операции я узнал уже будучи в столице.

   Я полагал, что в декабре, когда лед сковывал финский залив своим панцирем, корабли, как это бывало ранее, становились на ремонт и модернизацию, готовясь к следующей компании. Но в этот раз из-за теплой зимы флот продолжал боевую деятельность ещё целый месяц. Некоторые его корабли выходили в море на боевые задания до середины января, это в частности касается эсминцев. И только в середине декабря, пока в заливе лёд ещё тонкий, крейсера и броненосцы направились на судостроительные заводы Петрограда и Ревеля на ремонт и модернизацию. Кое-какие корабли ремонтировались в Кронштадте, другие в Гельсингфорсе. Также до меня дошли известия, что нашим спасательным службам удалось поднять из воды немецкий легкий крейсер "Грауденц", и снять с мели флагманский линкор адмирала Шмидта "Вестфален". Вначале оба этих корабля оттащили в Ригу, где откачали воду и временно заделали дыры. А на дворе уже наступила поздняя осень. В Рижском заливе начался образовываться лёд, а Финский местами уже покрылся ледовыми полями, вот в таких условиях оба корабля через Моонзунд отбуксировали в Петроград на ремонт и перевооружение. "Полтаву" на понтонах протащили через Ирбенский пролив, далее через Балтику под охраной всего флота - и теперь этот обрубок пока находится в Гельсингфорсе. Дальше провести просто времени не хватило, хотя в этом году зима наступила поздно, но Финский залив начал покрываться льдом. Дальнейшая буксировка намечена на весну, после схода льда.

   К концу года нашим войскам удалось отодвинуть немецкие войска от берега Рижского залива на семьдесят-сто верст и стабилизировать линию фронта, то есть закапаться с головой в землю и опоясаться колючей проволокой. Виндаву правда взять не удалось, но сумели закрепиться в каких-то десяти верстах по реке Вента, а на побережье дошли до озера Бушниеку, а это всего в шести верстах от города. После того как наша десантная операция увенчалась успехом и фронт отодвинулся от побережья, положение на острове Эзель улучшилось. После этого наше командование начало снимать воинские части с островов Моонзундского архипелага. С острова на материк был переброшен 1-й полк морской бригады, который ушел к Виндаве, заняв оборону южнее озера Бушниеку. Хотя 2-й и 3-й полки еще не были полностью укомплектованы, но опасаться, что противник предпримет нападение на острова, были ничтожны. Но начальник Моонзундской позиции контр-адмирал Белоголовый, видимо, находясь под впечатлением летних атак германского флота, считал, что немцы смогут по льду перейти с материка, прямо на полуостров Сворбе, так как Рижский залив замерз. Белоголовый просил адмирала Герасимова направить в Ирбенский пролив ледоколы, но опасения начальника Моонзундской позиции были напрасны. Путь от крайней точки на побережье где сейчас находится противник, до Сворбе, более шестидесяти верст. А такой путь по льду пролива могут совершить только русские солдаты, но, ни как не германские. Да им сейчас и не до захвата островов, когда наши солдаты вот-вот захватят Виндаву. На мысе Церель полным ходом шли строительные работы по установке двенадцатидюймовой береговой батареи. Пока решили устанавливать орудия на одиночных станках, а после войны перейти на башенное размещение орудий.

   Обратно в Петербург мы вернулись во второй половине декабря. Мы. Это я и моя супруга Анастасия (Настенька). Теперь она законная жена мне. Венчание происходило, в Ростовском кафедральном соборе на Михайлов день, это было воскресенье, 21 ноября. Три праздника в один день - этот, мой день ангела, день Архистратига Михаила, ну и сама свадьба, это разве не праздник. Она приехала через месяц, как и было договорено, когда я заезжал к ней в Ревель перед поездкой на юг. Они приехали все вместе - старший брат и младшая сестра. Так что погуляли мы на славу, а через неделю родственничков посадили в поезд, завалив их дарами Земли Донской, а сами с молодой женой только через три недели поехали следом. Наш путь лежал в столицу.

   Тут мы узнали неожиданную и приятную новость, приказом главнокомандующего армиями Северного фронта от 7.12.1915 моя Настенька награждена серебряной медалью с надписью "За усердие" для ношения на шее на Владимирской ленте. Её деяния на службе в морском госпитале не остались не замеченными или этим хотели польстить мне. Да нет, навряд ли. В этом мире награды пока давали только по заслугам, а не за глаза или за постельные утехи. А вот то, что моего шурина назначили врачом на "Петропавловск" это для меня была полная неожиданность.

   За два месяца, что меня не было в Петербурге, случилось только три более или менее значимых события.

   Первое - Николай II объявил о создании нового комитета, где будет сосредоточена вся власть в стране, и гражданская и военная, но только на время войны. И этот комитет называется - Государственный Комитет по Обороне и Труду. В государственной думе поднялся визг на этот шаг царя, на что Николай II пообещал, если они не заткнутся и не начнут заниматься делом, которое будет направлено на борьбу с внешним противником, то всех разгонит. Этот же комитет принял и утвердил закон о выделении земельных участков в собственность солдатам фронтовикам. Второе - На Путиловском шла сборка нескольких опытных бронеходов. Третье - Прошли успешные испытания опытных образцов стрелкового оружия; автоматов Фёдорова и ручного пулемета на его конструкции, самозарядного карабина на базе пистолета С-96 "Маузер", 82-мм миномёта полковника Мигуры, и мин к нему придуманных штабс-капитаном Дьяконовым.