Словно приветствуя вице-короля Индии, сэр Эдвард Сассун затрубил во все слоновьи хоботы и твердо решил поднять в Парламенте вопрос о продаже имущества мистера Брука с торгов, равно как и вопрос о том, имеет ли он право содержать в Брунее полицию. Нужно было и впрямь торопиться, и, как только Хашим Джелал отправился к праотцам, Форин Оффис поспешил усадить на трон десятилетнего сына султана. Между тем регентства Бандахары избежать было нельзя, и де-факто брунейской политикой заправлял Белый раджа.
Однако старый лис забеспокоился. Порой у него возникало ощущение, что новые структуры выходят за рамки его юрисдикции, и он опасался, как бы достигнутые результаты не обесценились новыми экономическими требованиями. Начиная с 1909 года, производство латекса и признанное с неохотой присутствие в районе Мири нефтяной компании «Шелл» наносили вред древним формам земледелия, делая неизбежным ввоз риса и подрывая добычу саго. Обстановка менялась слишком быстро, и татуированные синими розетками даяки уходили в джунгли - подальше от все более отвлеченного и безличного режима.
Вайнер был в Лондоне. Ему тайно сообщили, что сегодня в шесть вечера для него оставят пакет в отеле «Кадоган», в 5-м номере.
Стройный «пакет» в изящной обертке ждал у окна, наблюдая сквозь гипюровые шторы за Кадоган-Сквер. Разумеется, Вайнер придет с минуты на минуту... Комнату пересек камердинер с двумя мопсами. Чуть позже прошла толкавшая детскую коляску нянька. По тротуару напротив прошагал пожилой господин.
Она посмотрела на ручные часы, перевела взгляд на стенные из позолоченной бронзы - опирающееся на косу Время, промышленный ужас в чистом виде, - и еще раз взглянула на улицу. Он должен быть уже здесь... Какое неуважение!.. Отец отклонил сватовство Вайнера под тем предлогом, что дочь еще слишком молода, и она решилась на самое настоящее похищение - неслыханная, исключительная затея. Она доверяла Вайнеру. Но эта привычка опаздывать! Он скажет: я соблазнил вашу дочь и намерен искупить вину... Вот так, поделом тебе, папочка. Дабы избежать скандала, ему придется смириться. Рани Маргарет, несомненно, встанет на ее сторону, но главным препятствием будет раджа, который ее не выносит, хотя почти с нею не знаком. Она критически осмотрела поддельную чиппендейловскую мебель, старое розовое атласное покрывало, ситцевую портьеру перед входом в ванную - тот самый номер, где… Она любила лишь безупречно красивые вещи и сурово осуждала пошлость безымянного номера. Настенные часы пробили восемь. Послышался стук колес, появился кабриолет, мелкой рысью пронесся мимо и скрылся за углом... Вайнеру кто-то наверняка помешал... А что если он не получил записку?.. Что если не разобрал название отеля?.. Именно здесь когда-то арестовали Оскара Уайльда - но что если заговор раскрыт?.. О Господи, сделай так, чтобы он пришел через минуту… Ну, через пять...
Стемнело, и в вечерней синеве зажглись желтые окна. Что же делать?.. Еще немного подождать… Немного... Главное - не отчаиваться!.. Она дождалась полуночи, отчаялась, вышла из номера и, сгорая от стыда, велела позвать извозчика. Чтобы тот ее не узнал, приказала остановиться метрах в ста от дома. Дождь лил, как из ведра. Она не взяла ключ (зачем увозить его с собой?), и пришлось звонить в дверь. Никто не заметил ее отсутствия, и слуга ошеломленно смотрел на промокшую, будто утопленница, до нитки, девушку, неподвижно стоявшую на крыльце под фонарями. Обронив по дороге шляпку, Сильвия Бретт, младшая дочь лорда Реджинальда Балиоля Бретта, второго виконта Эшера, известного политика и прославленного писателя, вернулась посреди ночи домой.
— Если Ваше высочество желает знать мое мнение, лавасские концессии нерентабельны, ими практически невозможно управлять, это в буквальном смысле залежалый товар.
— Вовсе нет, Харви. Неужели вы не понимаете, что их приобретение позволит географически объединить население Сунгаи-Лаваса, Трусана и Лимбанга, которое и так уже связано смешанными браками? Возможно, для «Британской компании Северного Борнео» это и залежалый товар, но для нашей «Компании Борнео» или для устройства раджа - совсем наоборот. К тому же эти концессии вовсе не так уж дороги... Нужно уметь извлекать выгоду из чего угодно, - прибавил раджа и, взглянув на носки Харви, подумал, что этот производственной брак, вероятно, могла бы исправить другая система сцепления. Наконец-то лавасский вопрос был решен - положение немного сомнительное и шаткое, но все же.
«Британская компания Северного Борнео» приобрела горнопромышленные концессии в сунгаи-лавасском бассейне, главный город которого был древним центром работорговли. К сожалению, по местному обычаю, продавец распоряжался не принадлежавшим ему объектом. Более или менее законный владелец пенгиран Абу Бакир заявил, что не собирается делать уступок никому, кроме Белого раджи, поэтому компания окольным путем поручила управление рудниками племяннику раджи Бруку Джонсону, который поспешил приобрести частную собственность без ведома своего дяди. Тем временем «Британская компания Северного Борнео» предпочла сбыть лавасские концессии по дешевке, а Чарльз воспользовался случаем и, узнав о коммерческих операциях своего племянника, громогласно от него отрекся.
— Я считаю нашу нынешнюю географическую протяженность окончательной, мистер Харви. В первую очередь, мы должны неустанно заниматься развитием Кучинга. В сущности, несмотря на существование дальних гарнизонов, правительство раджа всегда было централизованным.
И затем, пару минут спустя:
— Вы уже видели синематограф, Харви?
В Кучинге торжественно открылся первый кинотеатр, где подпрыгивавшие в ритме польки двухмерные солдаты демонстрировали ошеломленной публике ужасы Русско-японской войны. Одни лишь дети громко смеялись. Ни разу в жизни не воспользовавшись телефоном или автомобилем, Чарльз живо интересовался современными изобретениями. Раджа организовал снабжение Кошачьего города питьевой водой и уже соорудил резервуары для забора из матангских источников чистейшей пресной воды. Трубопроводы потребовали строительства дороги, что, в свою очередь, привело к необходимости возведения моста. Мысль о нем пришла Белому радже. Совершенно не разбираясь в технике, Чарльз стремился быть настоящим человеком-оркестром и часами чертил планы своего нелепого сооружения. Он собирался насыпать в Сатоке пять больших груд камней, высотой восемь футов каждая, и установить на них кирпичные колонны наподобие астанских, которые и должны были нести на себе металлическую конструкцию. Инженеры пытались доказать, что подобный фундамент под напором воды не устоит, и объяснить, что гораздо уместнее был бы мост подвесной, но Чарльз стоял на своем. Его убеждали, что проект неосуществим, а он своим упрямством доводил специалистов до белого каления.
— Сами увидите... Ваш подвесной мост будет раскачиваться, точно качели, а колена труб вмиг развалятся.
В конце концов, трубопровод установили поперек речного русла. Чарльз так и не увидел сатокского моста - ни спроектированного им самим, ни построенного через много лет после его смерти.
Из-за глухоты и непонимания в семье старый раджа оказался в двойной изоляции. Он больше не мог руководить, как раньше, судебными разбирательствами, выслушивать жалобы своих подданных и вмешиваться в соседские ссоры или истории с утаенным приданым. Он еще улавливал суть того, что пытались от него скрыть, но музыка филиппинского духового оркестра стихла до осиного писка. Собеседникам приходилось кричать, чтобы Чарльз их расслышал. Спот издох, Лекок вернулся в Нормандию, старую гвардию сменили новые чиновники, изменился сам радж.
Молчаливый и разгневанный, опираясь на трость с серебряным набалдашником, Белый раджа все реже появлялся в городе. При каждой удобной возможности он уединялся, в своем небольшом бунгало на матангском склоне и там, среди запахов джунглей, вновь, как в юные годы, наслаждался одиночеством.
