им как «собственность и контроль над средствами производства, а значит, и контроль над всеми сферами жизни, осуществляемые большинством трудящихся... социализм

есть выражение лозунга „власть — народуи... Социализм

есть радикальная демократия, демократия, распространяемая на все сферы нашей коллективной жизни» 66.

Именно общественная собственность и общественный

контроль со стороны всего народа, подчеркивает Лернер, открывают путь к самоопределению и самоосуществлеиию, а значит, к такой жизни, в которой будут царствовать «красота», «удовольствие», «любовь» и «мудрость».

65 Lerner М. The New Socialist Revolution. N. Y., 1973, p. XI, 68 Ibid., p. 287.

237

Высоко оценивая революционные потенции молодежи

(прежде всего студенчества), национальных меньшинств

(особенно негритянского населения), женщин, Лернер подчеркивает, что без активного участия рабочего класса

(к которому он относит большинство трудящихся, работающих по найму) мажоритарной революции, в которой приняли бы участие десятки миллионов людей и которая, как

он считает, является единственно приемлемой для Америки, в стране не совершить. При этом, отмечает он, важно

предварительно подготовить массы к непосредственному

управлению общественно-политическими процессами. Лернер предлагает создать массовые организации типа «народных советов», которые могли бы, действуя на промышленных предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях, по месту жительства, способствовать разработке

альтернативных решений по самому широкому кругу вопросов, а в итоге — сплочению масс и борьбе против существующих институтов. «Советы» могли бы в итоге захватить в свои руки политическую власть, что положило бы

начало длительному процессу социалистических преобразований.

«Революционный социалист» — убежденный противник

насилия. Он хотел бы совершить революцию вообще без

какого бы то ни было насилия, т. е. так, как это предлагало большинство социалистов-утопистов XIX в., которые

были противниками революции. Однако, понимая, что

американская буржуазия власть без боя не отдаст, Лернер

скрепя сердце признает за революционером право на применение необходимого насилия, призывая его вместе с тем

пользоваться насильственными методами с крайней осторожностью.

Проект Лернера представляет, несомненно, шаг вперед

по сравнению с теми проектами, которые предлагали новые левые, не говоря уже о схемах Эриха Фромма. Но он

сам не учитывает пи реальные условия существования

американского рабочего класса и уровень его сознания, ни реальное соотношение сил внутри страны, ни природу

социальной революции, не говоря уже о том, что дает суженное и примитивизированпос истолкование содержания социализма.

Говоря о спектре социалистических утопий, сложившемся в послевоенной Америке, нельзя не упомянуть о так называемом «демократическом социализме», представленном

Майклом Харрингтоном и другими членами возглавляе288

мого им «Организационного Комитета Демократических

Социалистов». Харрингтон исходит из постулата, что эра

капитализма подходит к концу: «...мы живем в сумерки

эпохи, которая длится более четырех столетий» 67.. В этих

условиях «саморазрушение» капитализма, вообще свойственное его природе, происходит нарастающими темпами, в том числе и в Соединенных Штатах. В основе этого «саморазрушения», подчеркивает Харрингтон, лежит процесс

«коллективизации», т. е. использование «политических

механизмов распределения экономических ресурсов вместо

того, чтобы полагаться на рынок»68. При определенных

условиях эта тенденция может открыть путь к социалистическим преобразованиям.

Хотя Харрингтон оставляет открытым целый ряд вопросов стратегии и тактики этих преобразований и избегает

рисовать конкретную картину социалистической Америки, он все же формулирует некоторые принципы, раскрывающие суть его понимания социализма. Он убежден в том, что вопрос о собственности на средства производства и

контроле над ними остается важнейшим вопросом, имеющим прямое отношение к социальной трансформации общества. Однако поскольку сегодня в этом плане, как он

полагает, капитализм «работает» (в процессе «саморазру

шения») на социализм, то задача заключается прежде всего в том, чтобы направить этот процесс по демократическому руслу, т. е. действовать в направлении последовательного и всестороннего осуществления принципов

демократии. «Если мужчины и женщииы 1776 г. боролись

за превращение демократии в принцип нашей политической жизни, мы стремимся сделать ее также принципом

нашей экономической и социальной жизни» 69

Харрингтон отвергает социальные, экономические и политические структуры, существующие в социалистических

странах, видя в них «отклонение» от принципов демократии, а тем самым и от принципов социализма. Отвергает

он и стратегию и тактику социалистических преобразований, которые использовались в этих странах как «бюрократические» и «тоталитарные». Харрингтон выступает за

демократическое осуществление коллективизации путем

использования легальных, находящихся сегодня в руках

67 Harrington М. The Socialist Case.— The Center Magazine, 1976.

July — August, p. 60.

68 Ibid.

69 Ibid., p. 61.

10 Э. Я. Баталов 289

буржуазии механизмов и институтов власти, в частности

демократической партии, которая, как он полагает, могла

бы превратиться в дальнейшем в массовую левую партию.

Программа Харрингтона лежит в русле социализма, поскольку предполагает радикальную трансформацию отношений собственности и ликвидацию капиталистической

эксплуатации. Но эта программа носит утопический характер, поскольку строится, как и программа Лернера, без

учета реальных тенденций развития капиталистической

Америки.

§ 2. Негативная утопия и антиутопия

Послевоенные годы стали периодом расцвета негативных утопий (дистопий) в американской футурологии, публицистике и особенно художественной литературе, где они

проявились в жанре фантастики70. «Торговцы космосом»

(в русском переводе «Операция Венера») Ф. Пола и

С. Корнблата, «Механическое пианино» (в русском перэ-

воде «Утопия 14») К. Воннегута, «451° по Фаренгейту»

Р. Бредбери; «Билет на Транай» Р. Шекли; «После бедлама» У. Гвина; «У последней черты» Ю. Бердика и X. Уилера; «Семь дней в мае» Ф.. Нибела и У. Бейли... Вот лишь

некоторые из сотен произведений этого жанра, издающихся

миллионными тиражами и проникшими во все уголки

Америки. Но уже они позволяют исследователю более или

менее точно определить спектр негативных идеалов («антиидеалов»), характерных для общественного сознания

послевоенной Америки.

70 Имея в виду дискуссионный характер вопроса о соотношении

социальной утопии (позитивной и негативной), фантастики и

научной фантастики, заметим, что мы рассматриваем эти понятия как нетождественные. Утопия может не содержать в себе

ровно ничего фантастического, а фантастика — быть свободной

от всякого утопизма. При этом она может быть социальной, научной или технической, ибо когда мы говорим, например, о «научной фантастике», то имеем в виду не уровень ее научности

или степень соответствия требованиям, предъявляемым к научному произведению, а ее объект, каковым может быть не только наука, но также техника, социальная сфера, политика. Вместе с тем фантастические (научно-фантастические) произведения могут содержать в себе и социально-утопические идеалы, а социальная утопия — использовать приемы, присущие фантастике. Эта тенденция заметно усилилась в условиях массового

распространения знаний и увеличения прослойки ученых среди

писателей-фантастов.

290

Выражая негативное отношение к таким явлениям, как

мировая термоядерная война, разрушение природной среды, усиление роли буржуазного государства и дальнейшая