45 Как фурьеристская община, в которую она была преобразована

в 1844 г., Брук Фарм просуществовала лишь два года.

46 Данные о сроках существования общин, приводимые разными

авторами, в некоторых случаях расходятся на 1—3 года. Это

связано, как правило, с тем, что юридическое оформление распада не всегда совпадало по времени (как и оформление становления общины, что диктовалось американскими законами) с

фактическим распадом или становлением.

47 Под a ffla tu s ’oM (термин, используемый Нойсом в его «Истории

американских социализмов») понимается религиозное настроение, чувство, придающее членам общины ощущение единства.

48 Гуго К. Религиозные и коммунистические общины в Северной

Америке.— В кн.: Предшественники новейшего социализма.

СПб., 1907, ч. II, с. 412.

197

колониям для их успеха необходим был громадный запас, энтузиазма, который, принимая во внимание социальной

положение элементов, входящих в них, мог проявиться

лишь в форме религиозной. Поэтому религиозное воодушевление не без основания играет во многих колониях такую

выдающуюся роль. Несокрушимая вера в библию, как она

толкуется вдохновенным медиумом, часто главой общины, во многих общинах является основой самого их сущест

вования» 40.

В иных исторических условиях это могла быть не рели

гиозная, а светская доктрина. Важно только, чтобы она

была соответствующим образом психологически «аранжирована», чтобы она была способна пробудить глубокие чувства и энтузиазм людей — по крайней мере, в пределах

сравнительно небольшой общины. Таким образом, дело не

только в религии как таковой, но и в сопутствующих ей

обстоятельствах, которые не имеют собственно религиозного смысла, но в сочетании с религиозной верой способствуют стабилизации общины, «сцеплению» составляющих ее

элементов.

Большинству утопическо-коммунистических общин, обнаруживших относительную устойчивость, был чужд демократический дух, несмотря на наличие в них социального равенства. Существовала строгая иерархия и культ

вождя-основателя. Насколько велика была порою роль последнего, свидетельствует хотя бы тот факт, что после его

смерти некоторые общины либо быстро приходили в упадок и влачили жалкое (хотя иногда и долгое) существование, либо вовсе распадались. Так произошло, например, с

общинами Аврора и Бетель, которые перестали существовать соответственно через 3 и 4 года после смерти их основателя доктора Кейля, последовавшей в 1877 г., или с общиной Онейда, превратившейся в акционерную компания’

вскоре после того, как ее покинул основатель общины Джон

Нойс. Об огромной роли харизматического лидера как

факторе стабилизации общинной жизни свидетельствует

история многих светских общин — Новой Гармонии, где все

держалось на Роберте Оуэне, Икарии, где Этьен Кабе играл весьма видную роль.

Большинству стабильных утопических общин была присуща четкая организационная структура и отлаженная сис-

49 Там же, с. 411.

198

тома управления обществом. Подчеркиваем: речь идет не о

«жесткости» или «мягкости» управленческих структур, т. о. не об их гибкости, демократичности, а именно о четкости, о культуре функционирования. Там, где не сущест-

повало отработанной системы управления общиной, там

смерть лидера, державшего в руках всю полноту власти и

(мглой личного авторитета сдерживавшего центробежные

тенденции, вела нередко к трагическим для общины последствиям.

Характерной общей чертой стабильных общин была

также социальная однородность их членов или, как говорит

Гуго, «равенство составляющих общину членов в отношении умственного развития, социального положения, а в

большинстве случаев и в племенном отношении...» 50. Как

правило, членами таких общин были крестьяне и ремесленники, потребности которых, в первую очередь духовные, находились на невысоком уровне развития. Важно к этому

добавить, что часть из стабильных общин была создана и

населена иностранцами (в основном немцами, а также

шведами, французами, русскими и др.), Для которых вопрос существования общины был нередко вопросом жизни и

смерти чуть ли не в самом прямом смысле этого слова.

Наконец, еще одной чертой, присущей большинству

стабильных общин, была их «замкнутость», «закрытость», а порою и откровенно эскапистский характер. «Замкнутые»

общины проявляли осторожность и сдержанность при приеме новых членов, устанавливая для них испытательный

срок и строго соблюдая принцип единоверия. Это находилось в резком контрасте с порядком приема членов в

фурьеристские, а тем более в оуэнистские общины, где

двери были распахнуты для всех желающих и где о социальной, этнической или какой-либо другой однородности

(за небольшими исключениями) не могло идти и речи. Но

замкнутость имела и оборотную сторону, способствуя стагнации, а в дальнейшем и распаду общин.

Сравнение различных утопическо-коммунистических

общин позволяет выявить общие факторы их неустойчивости и дезинтеграции. Это прежде всего социальная неоднородность членов общины, следствием которой был неизбежный разрыв в уровне потребностей, образованности, культуры, ценностных ориентаций и т. д. При этом чем выше

был общий культурный уровень членов общины, чем боль50 Гуго К. Указ. соч., с. 413.

199

ше был разрыв в уровне культуры и потребностей, тем

(как свидетельствует опыт оуэнистских и фурьеристских

общин) быстрее они распадались.

Не менее существенным фактором дезинтеграции была

враждебность социальной среды, которая, в свою очередь, во многом зависела от степени радикальности утопической

общины, ее социальной активности и враждебности самой

среде — «обществу». В тех случаях, когда образ жизни

общины выглядел слишком «опасным» — а такая опасность

связывалась в обыденном сознании не с существованием

института общественной собственности, а с безбожием, нарушением нравственных устоев, «разрушением» семьи, т. е.

прежде всего с религиозно-нравственными моментами,—а ее деятельность — слишком активной и разрушительной, «общество» принимало деятельное участие в подрыве и

дискредитации общины. Так произошло, в частности, с

Онейдой, которая шокировала американское общество

практикой «сложного брака».

Одним из факторов распада тех утопических общин, где

разрешались браки, была смена поколенийВ1. Дети и внуки

первых общинников становились членами коммун не по

интересу, не по внутреннему влечению, как их отцы и деды, а по положению. И хотя процесс их социализации осуществлялся в соответствии с нормами и принципами, которые регулировали жизнь общины и должны были, казалось, привить новым поколениям вкус к общинной жизни

и интересы, которыми руководствовались пионеры, эта

цель достигалась далеко не всегда, особенно если община

поддерживала более или менее тесные связи с внешним

миром. Принципы организации общества и господствовавшие в нем интересы часто оказывались для молодых членов коммуны более привлекательными, толкая их на путь

отхода от коммуны и сея неверие в те идеи, которые отпиго-

творяли первое поколение.

Разумеется, это все были факторы, которые лишь ускоряли распад утопических общин, в то время как основной, фундаментальной причиной их разрушения было принципиальное несоответствие норм, институтов и отношений, на которых строилась жизнь в этих общинах, господствую-

51 Это обстоятельство объясняет, почему в ряде общин вводился

целебат и почему он рассматривался основателями как мощный интегрирующий фактор общинной организации. Дело не в

том, что он, как часто утверждалось, «скреплял моральных дух», а в том, что он предотвращал появление новых поколений.

гоо

щим нормам, институтам и отношениям и стоящим за ними объективным тенденциям социально-исторического разлития 52.