щииы, что господствующий образ жизни, социально-политические принципы и институты данного общества оказываются неприемлемыми для определенных социальных

групп, которые пытаются, не дожидаясь, пока для этого

созреют условия, поставить на место управления людьми, основанного на принуждении, управление вещами; положить конец конкуренции и перестроить экономику на

принципах сотрудничества; элиминировать рынок как механизм регулирования экономической и социальной жизни

и т. п. В условиях господства капиталистических отношений подобные практические ориентации имеют утопический характер.

Особую группу составляли американские общины, которые либо стремились к осуществлению утопических

проектов, сформулированных теоретиками (наиболее яркий пример — оуэнистские, фурьеристские и икарийские

общины); либо, не руководствуясь непосредственно готовыми теориями, сознательно строили свою деятельность в

соответствии с утопическими принципами, идеями и

целями.

Хотя капиталистическая Америка всегда оставалась

страной с развитыми и устойчивыми индивидуалистическими традициями, где путь к «раю», как замечает Д. Хейден, 2 В качестве примера можно сослаться на социальную деятельность фермерства в последней четверти XIX в., с которыми

связывали большие надежды сторонники утопии «фермерской

Америки». Другой пример — движение «национализаторов», возникшее благодаря усилиям Эдварда Беллами и его сторонников в 90-е годы прошлого века, или массовые выступления

в поддержку «плана ЭПИК» в 30-е годы XX в., организованные

Эцтоном Синклером.

171

обычно стремились проложить в одиночку6, она в большей мере, чем Европа, благоприятствовала проведению

массовых коммунитарных экспериментов и созданию утопических общин. В какой-то мере этому способствовал ужо

сам индивидуализм, побуждавший в качестве ответной реакции некоторых членов общества искать коллективные

формы общежития. Но были и более веские основания для

осуществления коммунитарных экспериментов.

На протяжении почти всего XIX в. в Америке оставались в силе общинные традиции. Они восходили к временам

первых поселенцев 4 и постоянно подкреплялись — вплоть

до его «закрытия» — условиями фронтира, а также догмами вероучений, получивших распространение в США.

Добавим к этому более благоприятные материальные условия — прежде всего наличие огромных, еще не освоенных колонистами земельных пространств при относительной дешевизне земли. Существенную роль играло и то

обстоятельство, что на протяжении всей первой половины

XIX в. в Америке продолжался процесс формирования

институтов буржуазного общества. Это стимулировало

идущий еще от американских просветителей, прежде всего

от Томаса Джефферсона, дух непрестанных поисков оптимальной модели строения и функционирования общества, 3 Hayden D. Seven American Utopias. The Architecture of Communitarian Socialism, 1790—1975. Cambr., Mass., 1976, p. 3.

4 «Общеизвестно, что в начале XVII в. различные формы коллективной собственности и кооперативного труда встречались среди английских поселенцев Америки. Пережитки этого сохранялись в штатах Новой Англии в виде общинных пастбищ до

80-х годов XIX в.» (Захарова М. Н. Роберт Оуэн и оуэнисты

в Соединенных Штатах Америки.— В кн.: История социалистических учений. М., 1976, с. 186).

Как утверждает Ф. Литтелл, изначальные ориентации, с которыми переселенцы из Европы и других частей света отправлялись в Америку, были скорее коллективистскими, чем индивидуалистическими: «...добровольная община самого бескомпромиссного толка помогла артикулировать и сформировать американскую мечту. Отправляясь в Новый Свет, огромное большинство американцев черпало вдохновение не в надежде поживиться за счет соседа в этой стране, наделенной сказочными

природными ресурсами и сулящей быстрое обогащение, а в

видении Прекрасного Града» (Litlell F. Н. Prefatory Essay.—In: Nordhoff Ch. The Communistic Societies of the United States.

N. Y., 1965, p. XIV).

Допуская, что Ф. Литтелл преувеличивает роль религиозноколлективистских «видений», нельзя все же не учитывать, что

они были фактором, который «работал» на коллективистско-

общинную традицию.

т

а тем са^ым и дух социального экспериментирования, присущий пионерам.

Наконец\— и это одна из основных причин — коммуни-

тарное движение в США стимулировалось противоречиями

американского общества, которые здесь проявлялись порою в еще более острой форме, чем в Европе. Не случайно

подъем этих движений обычно приходился на периоды

обострения противоречий американского капитализма.

Приступая к реализации своих замыслов, создатели

утопических общин руководствовались различными мотивами. Одни смотрели на коммунитарный эксперимент как

на форму поиска пути к личному успеху, достижимому

посредством деятельности группы единомышленников.

Другие рассматривали его как способ реализации утопических проектов, созданных в Европе или Америке, в которых они видели путь к совершенствованию общественных

структур. При этом для некоторых групп населения, прежде всего аутсайдеров-иностранцев, не успевших интегрироваться в американское общество, а также религиозных

и политических диссидентов, утопическая община была

еще и способом функционирования или даже просто выживания в чужой среде.

Следуя типологии JI. Мэмфорда, утопические общины

могут быть подразделены на две группы: одни создавались с целью «бегства» из общества, другие — с целью его

«реконструкции». Классический тип утопий «бегства» в

США — религиозно-сектантские общины, которые практически не ставили миссионерских или миссионистстшх задач, или «Уолден» Торо — утопия для одиночки. Напротив, все оуэнистские, фурьеристские и икарийские

(кабетистские) общины были типичными утопиями

«реконструкпии», которые преобладали в США, особенно

в период до Гражданской войны.

Можно с уверенностью утверждать, что пи в одной другой стране не было предпринято такого количества утопических коммунитарных экспериментов, как в Соединенных

Штатах. Их письменно зафиксированная история восходит

к концу XVII в. С тех пор она не прерывалась, и даже в

самые «худшие» годы в стране продолжали существовать

отдельные к о м м у н ы , пусть и немногочисленные, как это

было в начале XX в. или сразу после окончания второй

мировой войны.

Периодом наибольшего распвета утопических общин в

США была первая половина XIX в., особенцо 20—40-е

173

годы, когда складываются или достигают зрелости многие

из общин, оказавших влияние на американскую социальную жизнь и культуру.

Особую группу среди них составляют так называемые

религиозно-сектантские общины, в большинстве возникшие во второй половине XVIII — начале XIX в.5 Наиболее представительными из них были «Ефрата», общины

шейкеров, «Гармония», «Зоар», «Амана», «Аврора» и «Бетель», «Бишоп-Гилль» и «Онейда».

Объединявшие бежавших из Европы (преимущественно из Германии) от религиозных преследований, они не

стремились ни к экспериментальной проверке существовавших в то время утопических проектов, ни к переустройству американского общества на основании утопических

идеалов. Защитить и сохранить свою религиозную самобытность, установить богоугодные, с их точки зрения, принципы общежития, вытекающие из «подлинного» толкования Библии, достойно подготовиться ко второму пришествию Христа —вот что было основной и конечной

целью религиозно-сектантских общин. Некоторые из них, правда, рассчитывали на то, что само их существование

побудит остальную часть общества последовать по их пути, т. е., как сказали бы теперь, на силу собственного примера.

Однако это, как правило, не влияло ни на активность общин, ни на их отношение к окружающему миру.