Поездка Петра I за границу в 1716–1717 годах отличалась от первой, которую он совершил десять лет назад в составе русского посольства под именем урядника Петра Михайлова. Теперь позади были Полтава и Гангут – прославившие его настоящее имя. В Париже Петра принимали уже как главу победоносной великой державы и старались показать ему все, что могло быть ему интересно.
Одной из таких достопримечательностей оказалась и «Королевская гобеленовская мануфактура». Здесь известные мастера вручную разноцветной шерстью и шелком по натянутой основе создавали тканые копии с картин и картонов, писанных знаменитыми художниками. Изящные гобелены – так именовались ковры, выпускаемые этим государственным заведением, – были очень дороги и предназначались для украшения королевских дворцов и подарков.
И.И. Голиков в своей книге «Деяния Петра Великого» так описал день 1 мая 1717 года: «…был монарх в славной гобелинской фабрике, смотрел работу сию и все в ней находящееся с великим вниманием и удивлением.
Чудесный улов. 1713–1717 гг.
Изгнание торгующих из храма. 1713–1717 гг.
Воскрешение Лазаря. 1713–1717 гг.
Пир у Симона Фарисея. 1712–1715 гг.
Его Величеству поднесены были в подарок, от имени правительства, четыре прекрасные картины, ценимые в 60 000 талеров, вытканные с наилучших картин славного Жувинета и представляющие рыбную ловлю Св. Петра, воскресение Лазаря, исцеление расслабленного и изгнание из храма торгующих, из коих все фигуры были в рост человеческий». Полученные подарки были кстати: принимая их, Петр, наверное, подумал, что они смогут украсить его Зимний дворец.
Зимний дворец Петра I располагался там, где Зимняя канавка соединяется с Невой (на месте нынешнего Эрмитажного театра). Во время пребывания Петра в Париже начали строить для дворца на набережной Невы новый двухэтажный корпус – до соседнего участка корабельного мастера Федосия Скляева. Центр дворца украсил торжественный четырехколонный портал, за которым на втором этаже в этой части дворца был устроен Большой зал. Данное Петром указание разместить там гобелены (размером 7,5х5,5 метра каждый) определило размеры зала.
В своем дневнике камер-юнкер Ф.В. Берхгольц (служивший у герцога голштинского, соискателя руки царевны Анны Петровны) в октябре 1723 года записал: «…осматривал комнаты в императорском зимнем дворце, которые вообще очень малы, однако необыкновенно красивы и теплы; есть там также большая императорская великолепная зала, но еще не совсем готова». Берхгольц посетил тогда еще не полностью отделанный зал и потому не мог видеть главное его украшение – гобелены, подаренные королем Франции хозяину этого дворца.
О гобеленах свидетельствует известный сподвижник Петра Феофан Прокопович: «…стены в той сале преизрядными шпалерами, на которых некия чудеса Христовы зело искусным мастерством были украшены». Это воспоминание архиепископа было вызвано уже печальным обстоятельством – кончиной Петра I: гроб императора был установлен в Большом зале дворца. 16 марта 1725 года состоялись похороны. Гроб вынесли из среднего окна зала, для чего снаружи были сделаны специальные подмости. По невскому льду печальная процессия двинулась к Петропавловской крепости…
Проспект вниз по Неве реке между Зимним Ея Императорского Величества домом и Академией наук. Фрагмент. Г.А. Качалов по рисунку М.М. Махаева. 1753 г.
Прошло несколько лет. В 1732 году императрица Анна Иоанновна при возвращении в Петербург остановилась уже в бывшем доме генерал-адмирала Апраксина – первом от Адмиралтейства по набережной. Так появился «Новый зимний дворец». Сюда были перевезены дворцовые убранства, в том числе и гобелены из старого Зимнего дворца. И.И. Голиков, живший во времена Екатерины II, рассказывая о гобеленах, подаренных Петру I, сообщал об их дальнейшей судьбе: «Сии картины всегда хранились с великой бережливостью, и за несколько еще перед сим лет оными украшены были три стены покоя в Императорском зимнем дворце в Санкт-Петербурге».
Здесь гобелены были, очевидно, до пожара 1837 года, после которого от дворца остались одни стены. При пожаре все дворцовое имущество выносилось и складывалось на площади. Затем гобелены были положены в кладовую, на хранение – вместе с другими коврами…
Вспомнили о существовании тканых картин уже много лет спустя, когда приближалось празднование 100-летия Академии художеств. Александр II решил подарить Академии гобелены, в их числе и известные нам петровские. Гобелены оказались поврежденными временем. Подряд на реставрацию, «хоть и убыточную для него», согласился взять мастер Прево – «желая показать свое мастерство».
К юбилею Академии обновлялось, перестраивалось и ее знаменитое здание. Круглый зал, расположенный на западной оконечности торжественной академической анфилады, решено было предназначить для заседаний Совета Академии. Профессор Ф.И. Эпингер, составлявший проект, решил украсить его стены подаренными гобеленами. Из девяти таковых гобеленов четыре представляли собой картины одной, «евангельской» серии, и выбор определился: именно эти четыре ковра можно было удобно разместить по периметру круглого зала.
В зале была установлена скульптура работы С.И. Гальберга, изображающая Екатерину II, держащую в руках свиток – академические устав и привилегии. Зал стал называться также Екатерининским.
Проект Круглого зала Академии художеств. Ф.И. Эпингер
В сентябре 1868 года двери Академии вновь были открыты. Столичная пресса давала оценку обновленным интерьерам. «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали: «Налево и направо от нас две большие залы, называвшиеся прежде античными… Пройдя правую из этих зал, попадаем в прелестную круглую залу, словно роскошный шатер увешенную старинными гобеленовскими коврами с изображениями из священной истории».
Заседание Совета Академии художеств.
Полвека гобелены украшали зал Совета. Они видели многих выдающихся художников России. В сентябре 1917 года в связи с военной опасностью, угрожавшей Петрограду, художественные ценности, сохраняемые в Академии, были упакованы в ящики и отправлены в Москву. Пять ящиков были заняты гобеленами. Здесь они хранились в помещениях Музея изящных искусств.
Из эвакуации обратно в Академию художеств гобелены уже не вернулись: они вновь оказались по другую сторону Невы – уже в хранилищах Эрмитажа.
Прошлое петровских гобеленов одинаково принадлежит Зимнему дворцу и Академии художеств. Лучше, наверное, эти реликвии будут смотреться в Екатерининском зале Академии художеств, где они были необходимой частью интерьера.
Привидение в Летнем саду
В ноябре 1741 года цесаревна Елизавета Петровна совершила вооруженный переворот: ночью захватила годовалого императора Иоанна VI и его мать Анну Леопольдовну, правительницу. Дальнейшая судьба этих заложников была горька и печальна. Затем «кроткая Елизавет» принялась уничтожать все, что могло сохранять память о предшествующих царствованиях – младенца и его бабки императрицы Анны. Это коснулось прежде всего монет с изображением Иоанна, бумаг с упоминанием его имени. Не поздоровилось и другим немым свидетелям. Был сломан большой каменный Зимний дворец, возведенный архитектором Растрелли для императрицы Анны Иоанновны. Снесли и другой анненский дворец – Летний. В нынешнем Летнем саду уже ничто не напоминает о нем. Но мы все же попробуем вспомнить, без предвзятости, навеянной некоторыми художественными произведениями, а обращаясь к свидетельствам современников.
