— Не хочу быть им чем-то обязанной. Они и так уже по горло в дерьме.

— Да уж.

— Да уж? — она отвернулась от окна и посмотрела на Кона. — Что это должно значить?

Наверное, она сильнее надавила на порез, потому что запах крови в воздухе усилился, и его клыки заныли.

Кон вздохнул, как делал всегда, не имея возможности покормиться или оперируя пациента с кровотечением. Но ведь он напился от Син всего несколько часов назад, и подобной реакции не должно было возникнуть.

От закравшегося подозрения по позвоночнику пробежался холодок. А вдруг у него уже началось привыкание? По идее, оно наступало не раньше шестого кормления, но Кон очень быстро осознал, что с Син все непредсказуемо.

— Земля вызывает Кона! — Син помахала рукой у него перед глазами, прервав неприятные размышления. — Что означает твое «да уж»?

— Мне просто интересно, почему ты вышла из себя, — он остановился на светофоре и стал наблюдать за первыми лучами утреннего солнца, показавшегося между двумя офисными зданиями. — Ты спросила не потому что беспокоилась за братьев, а потому что не хотела чувствовать себя им обязанной. Почему?

Удивительно, но Син не огрызнулась в ответ. Просто безмолвно и неподвижно сидела рядом, а дразнящий аромат ее крови еще больше усилился.

Кон глянул на ее ногу и просачивавшуюся сквозь пальцы кровь и еще крепче вцепился в руль, отчего костяшки пальцев побелели. Медик в нем хотел залечить рану, а дампир жаждал попробовать крови. Может, в фургоне скорой найдется запас первой положительной?

Син поерзала и откинула голову на спинку сиденья. От этого движения ее маленькая грудь выпятилась вперед, растянув черную футболку под кожаным жакетом.

Руль под его пальцами заскрипел, когда в схватку с медиком и дампиром вступил мужчина.

Проклятые суккубы. Кон крутанул рулем, и, завизжав шинами, скорая влетела на парковку.

— Что ты делаешь? — рявкнула Син. — Бог мой, ты водить-то умеешь?

Он вытащил парковочный талон, нашел свободное место и заглушил двигатель, абсолютно не заботясь, заметят ли их люди.

Заколдованная скорая не была невидимой для человеческого глаза, но отпечатывалась только подсознании. Люди реагировали на машину на дорогах, но не замечали в ней ничего необычного и не интересовались ее пассажирами.

Нет, сейчас Кона волновали только демоны.

И его собственное желание, которое тоже было своего рода демоном.

— Перелазь назад, — рявкнул он. — Я займусь твоей раной.

— Я же сказала…

— Мне плевать, — его голос был ледяным, тело горячим, а окружающий хаос сводил на нет все терпение. — Ты на моей территории, в моей машине, поэтому будешь следовать моим правилам.

Син пронзила его взглядом.

— А вдруг охранники нас найдут?

— Не найдут, — он потянулся между сиденьями и распахнул маленькую дверцу в заднюю часть машины. — Сначала они проверят самые очевидные места, а не городские парковки.

— А что будет, после того как ты обработаешь мою рану?

Хороший вопрос, настолько далеко вперед он не заглядывал. Возможно потому, что его мозг затуманил ее запах.

— Отвезу тебя домой, — наконец вымолвил он. — Ко мне домой.

— Я не поеду к тебе домой.

— Обсудим это, пока я буду обрабатывать твою рану, — Кон указал пальцем в сторону кузова машины. — Шевелись!

Син нехотя перелезла через передние сиденья и нырнула в дверцу, отделявшую кабину от кузова.

Пространство освещалось тусклым красным светом, на стенах были нацарапаны такие же символы заклинания «Убежище», как в больнице, но в остальном обстановка не отличалась от обычных человеческих скорых.

Пока Син передвигалась по узкому проходу между сиденьями и носилками, нога пульсировала от боли, но боль от раны не шла ни в какое сравнение с той, которая распространялась по руке.

Даже не глядя, она знала, что на бицепсе, прямо под татуировкой, открылась глубокая рана. Руку пронзила резкая боль, но Син как всегда терпела ее молча.

Убивая, она никогда не позволяла своим жертвам такой роскоши, как крик, поэтому решила, что сама заслуживает не больше, чем они.

Как не заслуживает, чтобы рана на руке была залечена. Она позволит Кону зашить рану на ноге, но к руке не подпустит.

Кон задернул на каждом окне черные прорезиненные шторки, вмиг поглотившие все лившиеся снаружи лучики света. Очевидно это было необходимо для транспортировки вампиров и других светочувствительных демонов в дневное время суток.

— Снимай штаны.

— Ого! И что, никакой прелюдии?

Несмотря на ограниченное пространство автомобиля, Кон развернулся к ней со смертоносным изяществом.

— На прелюдию я трачу часы, — произнёс он, медленно и сексуально растягивая слова. — А что насчёт тебя?

Её лицо залил румянец. В любом случае, Кон знал ответ. Знал, что она никогда в жизни не занималась прелюдией. Для Син секс был фастфудом, а не изысканной кухней.

О, с правильным партнером она получала удовольствие, но желание поваляться в постели и насладиться мужским телом было поддавлено в ней уже давно.

Теперь секс стал лишь способом выживания. А за последние тридцать лет превратился в рутину, быстрые перепихоны с кем-либо из убийц ее логова, и случайные связи на стороне для разнообразия с мужчинами, вроде Кона.

С тех пор, как заделалась мастером убийц, она редко покидала логово и лишь для того, чтобы посетить штаб-квартиру Гильдии или больницу, поэтому ее выбор был весьма ограничен и в основном сводился к Лукасу. Возможно, так будет продолжаться до конца ее дней.

— Прелюдию переоценивают. — Рана на руке нещадно болела, когда Син стянула штаны и забралась на носилки. Но кобуры на бедре и на лодыжке не тронула. Оружие, так или иначе, останется при ней.

— Значит ты неправильно ею занималась, — Кон надел хирургические перчатки, и почему-то это действие и сопровождающий его звук показались эротичными. — Тебе попадались хреновые любовники.

— Ты был одним из моих любовников, — заметила Син, но Кон не повёлся на провокацию.

— Только раз. И то, что между нами произошло, можно назвать лишь жестким быстрым перепихоном. — Его голос превратился в завораживающее мурлыканье. — Ничего похожего с медленным сниманием одежды и целованием каждый сантиметр кожи своего любовника. Облизыванием всех чувствительных мест, пока он не кончит. Изучением изгибов его тела пальцами, ртом… и зубами, — добавил он, блеснув клыками.

На нее накатил столь сильный голод, что пришлось бороться за вздох. И все же Син удалось ответить спокойным голосом, словно красочное описание Кона не оказало на нее никакого эффекта.

— Конечный результат тот же. Оргазм. Так зачем тратить время? За тот час, который займет облизывание любовника с головы до пят… Боже, ты серьезно?.. Я смогу кончить пол дюжины раз. — А если предположить, что она будет с мужчиной, способным кончить столько же раз… или с демоном-семинусом, чья эякуляция[3] заставляет женщину кончать снова и снова, даже после того, как он вышел из комнаты.

— Поверь, — пробормотал Кон, — Потраченное время того стоит. Получишь те же оргазмы, только лучше. Горячее. Более, черт возьми, ошеломительные.

Син почувствовала, что слабеет и становится влажной. Даже если бы не давление потребностей суккуба, Кон все равно завел бы ее.

— Прижми место пореза. — Резкая смена тона и темы разговора заставила ее моргнуть, но Кон отвернулся к застекленным шкафчикам за инструментами и, достав их, бросил на каталку рядом с Син.

Ее голова все еще кружилась от фантазий, которыми ее заполнил Кон, но Син выхватила из шкафчика у себя за спиной бумажное полотенце и приложила к кровоточащей ране.

По руке потекла теплая струйка крови вниз к ладони, и Син украдкой сунула еще одну салфетку в рукав куртки.

А потом принялась разглядывать прекрасную задницу Кона, обтянутую черными походными штанами. Когда он снова повернулся к ней лицом, Син с удовольствием отметила, как его взгляд упал на ее голые бедра и черные шелковые трусики, промокшие от возбуждения.