Зина. Как же её есть-то? К ней и не подступишься. Борис. Как хочешь, так и ешь.

Зина. Всё твоя жадность.

Борис. От жадины слышу.

Зина. Поговори, поговори у меня!

Борис. Ох, испугала!

Зина. Борис-барбарис, на ниточке повис!

Борис. Зинка-Зинуха, зелёная лягуха!

Зина. Ах так? Ну, держись. (Хватает «УМ-2», направляет на Бориса и увеличивает ему одно ухо). Борька ушастый, Борька ушастый!

Борис (слезая с лестницы). Ах так? Я ушастый? Ну, так ты у меня носастая будешь! (Схватив «УМ-2», направляет его на Зину и увеличивает ей нос). Зинка носастая! Зинка носастая!

Не замечая собственного уродства, дразнят друг друга. Вбегают Серёжа и Витя.

Серёжа. Вот они!

Витя. Попались!

Серёжа. Отдавайте «УМ-2»!

Зина (Борису). Борька, не отдавай!

Борис хватает «УМ-2» и отступает к своему крыльцу.

Серёжа. Отдавай по-хорошему!

Витя. На что он вам?

Зина. Мы-то знаем на что!

Борис. Мы всех сильней будем!

Серёжа. Пока я вижу, вы только вареньем запаслись да себя изуродовали. А «УМ-2» может всем людям принести громадную пользу!

Борис. Наш папа говорит: своя рубашка ближе к телу! Серёжа. А мой папа говорит: последней рубашки для друга не пожалей!

Зина. А наш папа говорит: деньги — лучшие друзья! Витя. А мой папа говорит: не в деньгах счастье! Серёжа. Отдавай!

Борис. Не отдам!

Серёжа. Витька, вперёд!

Зина. Не подходите… Борис, увеличь котёнка!

Борис направляет «УМ-2» на котёнка и увеличивает его.

Борис. Сперва этого зверя одолейте!

Витя. Это не трудно. (Увеличенному котёнку). Пойдём, Васька, в дом, я тебе молочка дам.

Громадный котёнок ластится к Вите, мурлычет и охотно бежит за ним в дом Петушковых. Пропустив котёнка вперёд, Витя захлопывает дверь.

Зина. А я цыплёнка увеличу, он вас обоих склюёт! (Увеличивает цыплёнка).

Серёжа (цыплёнку). Цып, цып, цып! Цып, цып, цып! Поклюй, поклюй зёрнышек.

Громадный цыплёнок послушно убегает за Серёжей, который тотчас возвращается.

Зина. Борька, беги в дом!

Борис с аппаратом бежит на крыльцо, спотыкается, падает.

Борис (роняя «УМ-2»). Ай!

«УМ-2» со звоном разбивается. Гремит гром. Свет меркнет. В темноте сверкают искры. Возникает и затихает «космическая» музыка… Свет вновь зажигается, и мы видим, что всё, увеличенное при помощи «УМ-2»: банка с вареньем, ложка, вишня, прибежавший попискивающий цыплёнок, котёнок, выглядывающий из окна, — всё это опять приобрело нормальные размеры. И только ухо Бориса и нос Зины остались по-прежнему громадными… Все четверо — Серёжа, Витя, Зина и Борис — в ужасе застыли…

Вбегает дядя Миша.

Дядя Миша. Что тут у вас за шум?!

Витя (в отчаянии). Поглядите, что они натворили! Серёжа. «УМ-2» кокнули!

Дядя Миша. Как — кокнули?

Серёжа. Вдребезги!

Дядя Миша. Кошки в лукошке, вот жалость-то!

Борис. Я нечаянно.

Серёжа. И всё опять уменьшилось. И котёнок, и цыплёнок, и варенье, и ложка…

Витя. А в лесу, наверно, и карандаш, и бабочка… Всё уменьшилось.

Борис (злорадно). Всё, да не всё! А Зинкин-то нос? Ха-ха-ха!

Зина. А Борькино ухо! Хи-хи-хи!

И вдруг, осознав катастрофу, оба начинают реветь.

Витя. Неужели это у них навсегда?

Дядя Миша. Не знаю. Но думается мне, что, ежели перестанут они жадничать да помышлять только о собственной выгоде, постепенно вернётся к ним человеческое обличье.

Серёжа. Дядя Миша, а ведь сколько мог «УМ-2» пользы принести!

Витя. Сколько натворить чудес!

Дядя Миша. Погоди, парень. Аппарат разбился — и всё, кроме Зинкиного носа и Борькиного уха, уменьшилось?

Серёжа. Всё, как есть.

Дядя Миша. А вы хотели плотину этим аппаратом построить! А он бы ненароком разбился — плотина бы тютю? Всё бы тут затопило?

Витя. Пожалуй, что так.

Серёжа. Очень даже просто.

Дядя Миша. Выходит, товарищи марсиане чего-то в своём аппарате недокумекали… (К Серёже, Вите и зрителям). Нет, ребята, лучше уж полагаться нам на собственные силы, это дело верное. Это вам не кошки в лукошке!..

Перед ширмой — артисты. Они поют:

Алёнушка.

Солдат.

Змей Горыныч.

Старик.

Старуха.

Белка.

Лес. Утро. Поют птицы. На ветке сосны качается белка.

Белка.

Ой!.. Хвост прищемила!.. Ай-яй-яй!.. Никак не выдерну… Что же делать-то? Ночь придёт — меня филины заклюют… Вот беда-то какая… (Верещит).

Слышна далёкая барабанная дробь.

А это что? Неужто гром? Небо-то чистое. Вот чудеса! Убежать не могу, спрячусь под веткой. (Прячется).

Барабанная дробь всё ближе. Появляется солдат. На нём мундир лейб-гвардии Преображенского полка, на голове высокий кивер. Пышные усы. Бакенбарды. За спиной — котомка, на боку — барабан, в который он барабанит, отбивая шаг.

Солдат (поёт).

(Останавливается). Пятьсот вёрст от Петербурга таким манером отшагал, ещё сто вёрст осталось. Места кругом пошли знакомые, недалеко и родимая сторонка. Эх!.. (Поёт).