— Посмотри, что ты сделала со мной, сука, — произнес другой пришелец, из неровной лысой головы которого выступал объектив кинокамеры. — Ты видишь?

— Даг, — жалобно залепетала Джоун, отбегая назад. — Это не я! Нет!

Выходцы из ада следовали за ней, и ад следовал за ними…

— Эй, малютка, ты куда? — спросил неизвестно откуда выскочивший молодой волосатый парень в кожанке поверх полосатой тельняшки.

— Беги! Беги отсюда! — закричала Джоун, скрываясь от кенобитов.

— Куда? Зачем? — удивился парень, явно накачавшийся наркотиками и не понимающий, что происходит. — В чем дело?

Мертвый Даг схватил его за шиворот и приподнял над землей.

— Какого дья…

Но договорить он не успел. Объектив выдвинулся из правого глаза Дага и с чудовищной силой пробил черепную коробку парня, выйдя с другой стороны и снимая разворачивающиеся события.

— Теперь ты готова к своему крупному репортажу, Джоун, — засмеялся Даг, — Джей, покажи ей…

Монро вытянул новый диск, украшавший его голову, и метнул его в Джоун. Она увернулась, пытаясь уйти от кошмара, навалившегося на нее. Где-то вдалеке заревела полицейская сирена. Но что она может сделать, если мир превратился в хаос? Из окон домов вырывались клубы дыма и огня. Все кругом полыхало, отравляя атмосферу ядовитым газом. День сменился ночью, а вечер стал утром. Все перемешалось, как в колоде карт, сдаваемой шулером. Что выпадет тебе на этот раз? Туз? Хорошо, тогда у судьбы будет джокер.

Показался третий демон с обгорелым, обмотанным колючей проволокой, лицом. Острые стальные шипы впивались в кожу, прорывая черные струпья ран. В руках он нес автомобильную канистру для бензина, которым обрызгивал все, что попадалось на пути.

Джоун устремилась на звук сирены, ревущей за поворотом. На улицу выскочили две машины и остановились, повернув корпуса перпендикулярно к проезжей части.

— Девушка, — громыхнул мегафон, — отойдите в сторону и уходите подальше из этого места.

— Их нельзя остановить! — задыхаясь крикнула Джоун.

— Take it easy. Успокойтесь, — спокойно ответила ей женщина в полицейской форме, заряжая автоматическую винтовку с оптической трубой.

— Они — не люди! — пыталась убедить их Джоун. — Уезжайте!

— Не стоит так волноваться за нас.

— Да будет с вами Бог!

Два автоматчика приготовились вести прицельную стрельбу.

— Не двигаться, полиция! — воззвал мегафон, заглушая все посторонние звуки.

На кенобитов это не произвело впечатления, и они приближались, помахивая при ходьбе руками.

— Огонь! — скомандовал старший по званию.

Автоматчики нажали на спуск, длинной очередью чуть отбросив демонов в сторону. Хлопки же винтовочных выстрелов вообще не причинили тем ни малейшего вреда.

— Спасайтесь! — ухватилась Джоун за плечо женщины.

— Ты еще здесь? Иди…

Начисто срезанная голова ее покатилась по тротуару. Новый залп вновь немного остановил кенобитов, но пули, врезающиеся в их тела, не приносили каких бы то ни было видимых изменений в их высокую организацию. Брошенная бывшим водителем бутылка ударилась о капот и разбилась, разливая содержимое.

— Это бензин! — догадался автоматчик и тут же получил удар от проникшего в его грудь очередного СР.

— Неплохой кадр, — позабавился Даг, зафиксировав событие на кинопленку.

Джоун бросилась бежать, не дожидаясь, пока прошитый проволокой обгорелый демон выхлестнет из своего рта огненный столб. Когда она уже была на приличном расстоянии, обе машины, перекувырнувшись, разом взорвались. Одна из них упала на козырек какого-то небольшого магазина и, проломив крышу, обрушилась на мостовую, подминая под себя горящие тела полицейских. Земля загудела под ногами в ответ на навалившуюся на нее тяжесть. Джоун устремилась вперед, выискивая глазами возможное убежище и проклиная себя, что вообще ввязалась в это дело. Выбор пал на одиноко стоящий костел, выстроенный из древних шероховатых камней.

Толкнув железные створки, Джоун встретила священника, спешащего ей навстречу.

Он был несколько озадачен шумом на улице, но полагал, что человеку духовного сана не следует особо интересоваться мирскими делами. Бог все видит и защитит свою духовную обитель.

Стараясь сохранять спокойствие, присущее церковнослужителю, он обратился к Джоун, изобразив понимание на выбритом до синевы лице.

— Я отец Харвас, — представился он. — Дитя мое, в чем дело. Что тревожит тебя?

— С ними нельзя ничего сделать! — пожаловалась Джоун, из последних сил держа себя в руках.

— С кем ничего нельзя сделать? — осведомился отец Харвас и предложил ей покаяние.

— Мне не надо каяться!

— Это тебе только кажется, что не надо, а когда очистишь свою душу, поймешь, что тебе стало легче.

— Черт возьми! Ты оторви свою задницу и посмотри, что делается на улице. Ад наступает. Демоны заполнили город.

— Демоны? — сочувственно переспросил священник, считая ее не совсем здоровой. — На самом деле их не существует. Они были придуманы, чтобы более наглядно показать проявления зла и низость плохих поступков. Это — метафора…

— Так значит вот, кто их создал — вскипела Джоун. — Вы веками создавали монстров, чтобы укрепить свою религию!

— Нет, дитя мое, это не так. Метафора позволила людям сбросить с себя невежество и повернуться к истинному Богу.

Уступая порыву ветра, металлические двери церкви распахнулись. Цветные витражи вылетели из окон, разбиваясь на мелкие кусочки, но пламя зажженных по углам свечей осталось незыблемым. Священник взглянул в проем открытых дверей и не поверил своим глазам: в ореоле огня возвышалась могучая фигура в распахнутом развевающемся плаще. Его голова была покрыта сетью порезов с вогнанными в их перекрестья гвоздями. Белое лицо кривилось в безобразной улыбке.

— Метафора? — толкнув монаха произнесла Джоун. — Тогда что это, мать твою!

Отец Харвас ухватился рукой за большой нагрудный крест и выставил его вперед.

— Как ты смеешь, исчадие ада, врываться в храм Божий! Во имя Отца, Сына и Святого духа, убирайся откуда пришел! — смело сказал он. — Господи, защити нас от лукавого!

Демон захохотал, наступая на него. Крест в руках святого отца потеплел и стал жечь пальцы. Он чуть ослабил руку, но распятие уже разогрелось до красноты. Запах горелого мяса поднимался с ладони. Концы креста оплавились, падая жидкими блестящими каплями на руку и выжигали на ней круглые отверстия. С криком святой отец разжал кулак, срывая крест с шеи и бросая на пол, где он вскоре превратился в застывшую лужицу серебра.

— Не трогай больше свои железные палки, — пояснил кенобит, отстраняя его со своего пути.

Зажав обожженную кисть с почерневшей на ней кожей, священник посторонился, пропуская демона к алтарю. Кенобит сплюнул на образ Божьей Матери и взошел на престол. Скинув стоящий посередине напрестольный крест на четырехгранной ножке, он вытащил из своей головы длинный, поржавевший гвоздь и медленно пронзил им свою ладонь. Второй гвоздь вытянул из головы мерзкого слизняка, который серо-зеленым студнем упал на Библию. Раскинув в стороны руки с ранами, как у Христа, демон от души рассмеялся:

— Я путь к спасению. Поклонитесь мне и узрите Царствие Небесное. Смиритесь со своей участью, и попадете в места райские… Так учил вас Господь?

— Ты будешь гореть в аду за это, — стиснув зубы от боли и бешенства, крикнул священник, с ненавистью смотря на богохульствующего кенобита, который после его слов захохотал еще громче.

— Гореть в аду… Какое ограниченное воображение. Гореть в аду — будешь ты, а я буду лить масло на твое тело, чтобы оно не подгорело на прутьях. Смотри!

Демон бросил взгляд на потолок, на котором тут же спроецировались картины ада, выходящие из его бездонных глаз:

Красноватое небо, чуть подернутое дымкой испарений от каменных строений лабиринта. Ячейки памяти и сознания, сложенные из огромных заплесневевших глыб, вытянутых в изгибающуюся вверх дугу. И над всем этим гигантский узорчатый куб, кружащийся в небе. Миллионы стонов в ограниченном ярусами пространстве создают, как ни странно, покой и тишину. Она охватывает весь лабиринт, устремляется в неизведанные пределы космоса и возвращается обратно, проделав многовековой путь по бескрайним просторам Вселенной.