— И ты надеешься, что, при его-то сверхинтеллекте, он прозевает вирус? К тому же я не понимаю, как этот вирус может выглядеть.
— Что ты не понимаешь, это нормально. Ты и простейший компьютерный вирус вряд ли себе представляешь. А прозевает, не прозевает — не знаю. Главное, он не сможет его нейтрализовать на вводе: их у него множество. Это обычные головы, обычных людей, с обычными бараньими мозгами.
— А им ты его, твой вирус, каким образом предложишь?
— Любым. Какие-то тексты запустим в Интернет, причем сделаем так, чтобы они потом сами собой выскакивали на экранах пользователей. Что-то — по телевидению, в виде рекламы, что-то — в газетных и радиообъявлениях. К примеру, новая водка «Легион» или потерялся кобель по кличке Легион. Каждый текст сам по себе безобиден, но при их совмещении в определенном порядке обнаружатся зашифрованные паразитарные команды, способные прилипать к любым программам. То есть вирус загружается «спящим», и сможет активизироваться только при обработке больших файлов… Это я, начальница, сам когда-то придумал, и Родина за эту фигню отвалила мне приличную премию.
— Ты у нас гениальный… это я давно выучила. Ты хочешь сказать, что отдельный носитель вируса ничего заметить не сможет, а почувствует его лишь сам Легион?
— Именно так, начальница, светлая твоя голова!.. Отдельные бараны тоже почувствуют, но уже через Легиона. Тогда у многих чердак протечет, ты уж к этому приготовься. И надо будет сделать так, чтобы любое безобразие, какое случится, народ валил бы на Легиона — он ведь самолюбивый, и это увеличит шансы довести его до потери устойчивости, по-простому, до истерики. Тогда, может, и задохнется.
Подобные беседы Марго вела с Гаденышем и в дальнейшем, хотя и не надеялась ни разобраться в его творчестве, ни проконтролировать все действия, а просто потому, что он нуждался в зрителе. Ошибка Платона в отношениях с ним именно в том и была, что он не обращал внимания на ужимки и выходки Гаденыша.
Слова Марго, сказанные в шутку, что он-де — главный стратег в войне с Легионом, постепенно становились реальностью. Он планировал все, он был спецом, и Марго себя чувствовала при нем комиссаром с наганом. Впрочем, она не видела в этом ничего зазорного.
За месяц, считая от первого свидания с Марго, Гаденыш успел сделать многое. Помимо сотни излучателей, он сконструировал радиостанцию для связи с ними, и несмотря на сугубо кустарные условия производства, вся эта продукция имела вполне фирменный вид. Управление излучателями могло осуществляться либо со специального пульта, либо с клавиатуры компьютера. Количество компьютеров возросло до пяти, и в крохотной «явочной» квартирке теперь было негде повернуться. Настало время подумать о более просторной штаб-квартире для предстоящей схватки с Легионом, тем более, что телепаты не могли работать в «зоне», в непосредственной близости к источнику сигналов. Заботой о найме подходящего помещения Марго нагрузила Паулс.
Пришла пора заняться утомительной черной работой — размещением сотни излучателей в разных концах города. Задача оказалась более простой, чем предполагала Марго — в каждом районе имелось достаточное количество заброшенных расселенных домов, неотапливаемые чердаки которых не привлекали даже бомжей. Все же на эту работу у Платона с Гаденышем ушло около недели, и чтобы они по пути не перегрызлись, Марго приходилось их сопровождать. Вечерами, налазавшись по грязным лестницам и намерзнувшись на сквозняках, все трое поневоле садились пить водку, и Марго с удовольствием заметила, что отношения Гаденыша и Платона сделались более сносными.
Излучатели могли автономно работать в дежурном режиме примерно два месяца, и запаса энергии должно было хватить не менее чем на пятьдесят блокировочных импульсов. Гаденыш такой ресурс счел достаточным, хотя, конечно, при необходимости замена источников питания не составила бы труда. Управляющий излучателями компьютер теперь был включен круглые сутки, и периодически выводил на экран информацию об исправности опекаемых им приборов. При получении тревожного сигнала компьютер должен был вводить в действие излучатели в определенном порядке и, в случае отказа одного из них, мгновенно включать следующий по очереди, одновременно сообщая об инциденте соответствующим текстом на мониторе и звуковым сигналом на пульте управления.
Теперь Гаденыш занялся выведением вирусов и разработкой провокационных текстов для Легиона. Как все это будет работать, он объяснять Марго даже не пытался, а только сказал, что конечная цель — сделать поведение отдельного мозга, при включении его в общую сеть сверхинтеллекта Легиона, непредсказуемым.
Иногда, утверждая, что одурел от сидения за компьютерами, Гаденыш, якобы для отдыха, конструировал какие-то приборы, занимавшие все больше места.
— И для чего ты все это намастрячил? — из чистого любопытства спросила однажды Марго.
— Вспомогательная аппаратура, начальница, — небрежно отмахнулся Гаденыш, но Марго не понравился при этом его короткий хитренький взгляд исподтишка. Впрочем, ее внимание тут же было отвлечено совершенно удивительным для него заявлением: — А ты знаешь, начальница, я был не прав.
— Ты о чем? — спросила она подозрительно, ожидая подвоха.
— Я насчет индикаторов на этого сучару… на Легиона. Блокировочный комплекс у меня современный, может действовать сам по себе, а мы, как недоумки, будем сидеть и смотреть в рот телепатке. Это вроде автоматической линии производства, где в конце конвейера стоит баба с лопатой… Я тут слепил кое-что, так что давай сюда твою шаманку.
В тот же день Гаденыша, с его новыми приборами и рабочим компьютером, перевезли к Лизе, и Марго там тоже осталась, чтобы надзирать за его поведением.
Против ожиданий, он не стал ни хамить Лизе, ни изводить ее, и даже не приставал с интимными предложениями. Установив на своих индикаторах рабочий следящий режим, он плотно уселся за компьютер и принялся колдовать над вирусами.
Но Лизе он все равно активно не понравился.
— Я устаю от него, — пожаловалась она Марго через день. — Очень сильный поток отрицательной энергии.
— Что поделаешь, биологическая конструкция у него такая. За то и прозвали Гаденышем.
— Забери-ка его отсюда, — жалобно попросила Лиза. — Лучше я буду звонить по телефону, какая разница? Не бойся, я ничего не прозеваю.
— Как скажешь, — согласилась Марго. — В конце концов, сейчас речь идет всего лишь о диагностике.
Гаденыша вернули на прежнее место, и он, словно бы и не заметив двух переездов, продолжал сидеть за компьютером.
Одновременно через Паулс ее порученец, бывший капитан милиции, получил задание добывать информацию обо всех случаях самоубийств «по-легионовски».
Индикаторы Гаденыша научились распознавать кровожадные импульсы Легиона намного скорее, чем в свое время «приборы» Фугаса. После небольших дополнений в конструкции, идентификация и «глушение» сигналов теперь могли происходить полностью автоматически.
Для всех неприятной новостью оказалось то, что теперь самоубийства происходили каждые два-три дня.
— Нервничает, падла позорная, вот гемоглобина и не хватает, — со злорадной ухмылкой заметил Гаденыш. — Неужто зачуял что-то?
Тем временем Лола подготовила помещение для штаб-квартиры — пять комнат, обставленных, как офис средней руки. Располагалась новая база на Петроградской стороне, в двух шагах от собственного жилья Паулс.
— Да, размах у тебя есть, не мелочишься, — похвалила ее Марго во время предварительного осмотра.
— Не ночевать же вам всем вповалку в одной комнате.
При перемене места дислокации с Марго произошел неожиданный и досадный инцидент. Когда перевозка аппаратуры и личных вещей была уже закончена, она осталась в «явочной» квартире одна, чтобы не спеша собрать все оставшиеся мелочи. Платон должен был ее увезти следующим, последним рейсом.
Она не столько опасалась забыть что-либо нужное, сколько хотела оставить квартиру стерильной, так чтобы нельзя было определить, кто и чем здесь занимался. Она тщательно вымела обе комнатенки и кухню, затем, дивясь собственной педантичности, проверила полки, шкафы и ящики столов. Результатом ее деятельности оказалась изрядная куча радиодеталей, мятой бумаги и пачек от сигарет, так что ей пришлось этот хлам выносить на лестницу, к мусоропроводу, в несколько приемов. Дверь, понятно, оставалась открытой. Закрывая заслонку мусоропровода, Марго услышала, как на ее этаже остановился лифт и из него кто-то вышел, но ожидаемого позвякивания ключей и хлопка закрываемой двери не последовало. Поскольку Платону уже полагалось вернуться, Марго вошла в квартиру, ожидая увидеть именно его. Но вместо Платона перед ней предстал небритый оборванец, в котором она лишь через пару секунд признала поэта Философьева. Он молча уставился на нее тусклым взглядом наркомана.
