А потом я схватила маму за руку, и мы побежали.
Когда мы рванули по коридору, карта автоматически подстроилась, показав, что мы приближаемся к узкой галерее, в конце которой располагались выходы «С» с двадцать седьмого по сорок первый. Не успели сотрудники службы безопасности сообразить, что случилось, как мы ворвались в галерею. Проносясь мимо магазина, в котором продавали замороженный йогурт, я вырвала у ошарашенного покупателя два стаканчика, швырнув их на пол за нами, — я надеялась, что скользкий пол немного замедлит наших преследователей. Крики охраны преследовали нас, когда мы пробегали мимо кофейни Starbucks и гриля Beaches Boardwalk, лавируя между группами путешественников и выбивая из их рук стаканчики с кофе и кошельки. Каждый следующий шаг вколачивал в меня новую порцию ужаса, побуждая бежать еще быстрее. Только огромная сила воли заставила меня придерживаться маминой скорости.
Впереди стояла группа бизнесменов в костюмах. Обернувшись на шум, они похватали чемоданы и бросились от нас в стороны, сопровождаемые скрипом колесиков, а карта указала простую истину: мы приближались к концу галереи, что оставляло нам только один выход.
Выход на посадку, рядом с которым не было людей.
Топот за нами звучал все громче, криков стало больше.
— Сюда, — закричала я, сворачивая перед выходом номер 29 и указывая на номер 30.
Сквозь огромные окна я видела, что у выхода номер 30 стоял телетрап, но самолета еще не было.
Я бросилась к дверям. Позади нас была толпа охранников, впереди — неизвестность.
Мы не стали обращать внимания на удивленные крики ждущих вылета пассажиров. Стюардесса в синей форменной юбке выбежала из-за стойки и попыталась схватить меня за рукав:
— Эй, туда нельзя…
Я оттолкнула ее и дернула на себя дверь. Ее протестующие возгласы провожали нас, пока наши подошвы стучали по полу узкого коридора.
В какой-то момент коридор резко повернул налево. Через три метра он обрывался, открывая вид на летное поле, крыло самолета, стоявшего у соседнего выхода, и взлетную полосу за ним. Нас ждала свобода. Только перед этим — падение с большой высоты на твердую, очень твердую землю.
Я заглянула через край, и перед глазами замерцал красный свет.
Расстояние: 2,8 м.
Допустимая сила удара.
Я могла пережить падение, но мамино человеческое тело — вряд ли.
— Вперед, — выдохнула мама, добежав до края. — Не так уж высоко, и земля прямо под тобой, падение из пикапа Кейли было хуже. Все будет хорошо.
Через долю секунды я поняла, что она не шутила. Она рассчитывала, что я прыгну на эту твердую, грязную, неприветливую поверхность — оставив ее позади.
Мама схватила меня за плечи. Крепко.
— Вперед! ВПЕРЕД!
Телетрап задрожал. Время вышло — охранники догнали нас. Когда первый из них вывернул из-за угла, мама развернулась, и я дернула ее на себя, обхватив руками за талию и крепко прижав к своей груди.
А потом я откинулась назад, в пустоту, и нас обеих потянуло вниз, вниз, вниз…
— Нет! Стой! — заорал первый охранник, выбрасывая вперед руку, чтобы удержать нас. Но он был слишком далеко.
Просвистев по воздуху, мы упали на поле.
Моя спина ударилась о землю с громким стуком, за ней последовала голова. Оглушающая сила удара, давление от того, что я смягчила мамино падение собой — от всего этого я на мгновение замерла, не видя перед собой ничего, кроме маминых волос и голубого неба. Мама лежала на мне, не двигаясь. Неподалеку загудел самолет.
Я цела?
Сканирование внутренних систем: Повреждений нет.
Я испытала прилив облегчения и вдруг поняла: мама не двигалась.
Сверху доносилось все больше голосов, и вместе с этим мои конечности охватывало все большее оцепенение, все сильнее сжималось горло. Я осторожно перевернула маму на спину и встала рядом на колени.
— Ты в порядке? — спросила я, выискивая взглядом возможные травмы и мысленно умоляя: Пожалуйста, пусть она будет в порядке, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Секунду спустя ее бледно-голубые глаза распахнулись, и она тут же с укором уставилась на меня:
— Ты мне пообещала.
Оцепенение пропало, и я вскочила.
— Отчитывать будешь потом. — Я помогла ей подняться, потянув за руку, и кое-как переборола желание крепко-крепко ее обнять — вдруг у нее что-то болело.
Пока я убедилась, что она способна держаться на ногах, у края трапа столпились охранники.
Один из них хлопнул товарища по плечу:
— Господи Иисусе, ты это видел? Под кайфом они, что ли…
Другой кричал в рацию:
— Подозреваемые на летном поле со стороны выходов «С», третий терминал. Выслать группу для задержания.
Нужно было сматываться.
Я потянула маму за собой, и мой взгляд упал на красно-синюю ленту British Airways — самолет стоял у соседнего выхода… а рядом с ним — наполовину разгруженный багажный тягач.
— Вперед! — схватив маму за предплечье, я побежала туда.
Из-за гула двигателя самолета занятые своим делом работники, видимо, не слышали поднятую нами суматоху. Но, когда один из них, поставив чемодан в грузовой отсек, повернулся, он увидел, что к ним бежим мы. Работник сделал знак коллеге, который тоже обернулся. Так они и остались стоять, озадаченно глядя на нас. Наверно, подумали, что кто-то капитально напортачил с багажом.
Где-то за нами раздались крики охранников. Они были уже внизу.
Обнаружена человеческая угроза.
Пока мы неслись к тягачу, мама несколько раз споткнулась, но я не давала ей упасть и продолжала тянуть за собой. Когда до машины оставалось три метра, работник показал пальцем на что-то у нас за спиной.
Охранники.
Брошенный через плечо взгляд подтвердил это предположение. Они были пешком, но догоняли нас.
Угроза на расстоянии: 13 м.
— Ты первая, — крикнула я маме, когда мы наконец добежали до тягача. Я втолкнула ее в открытую кабину и сама запрыгнула на место водителя.
В этот момент работник кинулся вперед. Не успела я отъехать, как он, вскочив на подножку со стороны мамы, схватил ее за руку, пытаясь вытащить из машины.
Крепко ухватив другую мамину руку своей правой, я втопила педаль газа и крутанула руль влево. Одновременно с этим мама с силой пнула мужчину в грудь правой ногой. Тот упал на землю.
Мое ликование было скоротечным. Разворачивая машину, я увидела группу бегущих охранников, но они были еще достаточно далеко.
Нет, чувство облегчения исчезло от того, что я увидела, когда я вырулила из-за хвоста самолета. Две машины службы безопасности. Они блокировали путь, по которому я планировала выехать обратно в город, и хуже того — они двигались прямо нам навстречу.
Угроза на расстоянии: 10 м.
Действовать на поражение?
— Нет! — прошипела я, стиснув зубы и пытаясь выгнать из головы этот дурацкий вопрос. На поражение, ага. Тогда кто-нибудь точно пострадает.
Я рванула руль влево, выискивая другой путь бегства. Вокруг простиралось летное поле, с телетрапами, тягачами и самолетами, прорезанное двумя длинными выступами здания — первым и третьим терминалами. За полем тянулись длинные взлетные полосы и участки, поросшие травой.
Сквозь гул самолета прорезался пронзительный вой сирен. Всё ближе и ближе, с каждой секундой.
Я свернула к первому терминалу. Тягач несся по полю, и в это время самолет Air Canada начал медленно отъезжать от выхода слева от нас. Если самолет до выезда на взлетную полосу продолжит двигаться с той же скоростью по той же траектории, мы успеем?
Мозг загудел, с невероятной скоростью производя вычисления.
Текущая скорость: 72 км/ч.
Примерная скорость транспортного средства впереди: 48 км/ч.
Безопасный выезд возможен.
Я сделала глубокий вдох. Нам ни за что не перегнать их на этом драндулете, а значит, надо усложнить тактику.
Мамина рука рванулась вперед, сжав мое колено с удивительной силой. Когда я бросила на нее взгляд, ее лицо было напряжено, а брови сведены, что придавало ей свирепый вид.
