– Затем два круга нужно свести вместе, чтобы образовалось некое подобие шара. Ясно?

Я автоматически кивнул.

– Начинайте, – махнул рукой Шинс, но, увидев замешательство на моём лице, поинтересовался. – Что‑то не понятно?

Я кивнул.

– Что именно? – слегка раздражённо спросил он.

– А что нужно делать?

* * *

В общем, что‑то ему во мне не понравилось. С тех самых пор толстый Ремесленник постоянно выставлял меня неумёхой и дураком. И самое обидное, что частично он был прав… до сегодняшнего дня. Сегодня‑то я им всем покажу.

Зал Малой Силы, в котором обитал Шинс, был просторнее обычного лекционного, но намного меньше медитативного. Он был построен с расчётом на то, что перед сидящими на лавках учениками будет достаточно свободного места, чтобы на нём проходили учебные поединки. В этом же зале проводили спорные поединки младших курсов.

Мы расселись по местам, и стали ждать Шинса. Старик любил опаздывать минут на десять, но мы всегда приходили вовремя. Просто на всякий случай.

– Знаете, ребята, – начал размышлять вслух Чез. – Я вот думаю…

Со слов «я вот думаю», у Чеза начинались практически все его «умные» мысли. Что удивительно, частенько некоторые из его безумных предположений оказывались довольно‑таки близки к истине.

– Я вот думаю, почему всё наше обучение сводится к поединкам? Нет, я, конечно, понимаю, что у нас факультет такой деструктивный, из огня не больно‑то чего полезного сделаешь. Но я интересовался у других факультетов, их тоже обучают исключительно методам ведения поединков.

Ответом ему была тишина. И не столько потому, что всем было нечего сказать, сколько по причине появления Шинса. Небывалое дело, он пришёл почти что вовремя.

– Развлекаетесь, дамы и господа? – с порога поинтересовался Шинс. – Очень даже зря. Сегодня ночью кое‑кто нарушил правила Академии. А это наказуемо, дамы и господа, причём ещё как наказуемо.

Мы с Чезом понимающе переглянулись.

Замели. Но каким образом?! Никто вроде бы этого не видел? Хотя, они же ведь Ремесленники, и не такое могут узнать.

– Зак и Чез, после занятий подойдите в кабинет куратора.

Одногрупники стали по очереди бросать на нас удивлённые взгляды, но заговорить с нами во время занятия никто не решился.

– Итак, вспомним материал, пройденный нами на прошлом занятии. Зак и Триз, на поле.

Полем у нас называлась площадка перед скамейками, на которой проводились тренировочные поединки.

Мы с Тризом – одним из многочисленных высокомерных выскочек из Высших Домов (вообще‑то моя родословная намного знатнее, но кто считает?) – вышли на поле, накинули капюшоны, и вокруг нас раскрылся ЭПК, прозрачный для тех, кто находится снаружи, и совершенно непроницаемый для нас. Это было сделано специально, чтобы мы ни на что не отвлекались во время поединка.

Расстояние между нами составляло около тридцати метров – классическая расстановка. У старших курсов эта дистанция сокращалась до двадцати метров, а у Ремесленников до десяти.

– Опять проигрывать? – ухмыльнулся Триз.

Такой самоуверенный? Мы ещё посмотрим, кто кого.

Я лишний раз проверил, сохранилась ли у меня в памяти схема моей огненной змейки. Всё вроде бы в порядке, должно получиться.

– Начали, – дал отмашку Шинс.

Должен сказать, что только у учеников старших курсов бывают затяжные поединки. У нас для долгих поединков просто не хватает сил, да и арсенал наш не столь разнообразен. Щиты, птички, бабочки, да знаменитые огненные шары – фаерболы.

Триз не стал напрягать мозги, как того и требовал Шинс, а просто пустил огненную птицу. Его расчёт мне понятен – я трачу все свои скудные силы на щит, и он добивает меня огненным шаром. Так вчера выиграл Невил, и так у меня выиграет любой. Но не сегодня.

Я охотно потратил практически все свои силы на энергетический щит.

Кстати, надо будет попробовать создать змейку против огненной птицы, тогда моя жизнь станет намного легче.

Триз подождал десяток секунд, пока у него восстановились силы, и пальнул в меня тремя фаерболами. В расчёте на то, чтобы я точно не смог увернуться.

Но сегодня мне и не нужно было уворачиваться.

Я выпустил три тоненьких огненных змейки, и на пол пути ко мне все три искрящихся шара исчезли, издав уже знакомый мне звук.

Триз ошарашено посмотрел на то место, где ещё недавно летели его огненные шары, и по доброте душевной пустил ещё пять штук.

Ну, это он зря. Пять шариков – это точно его предел. Теперь в течение полуминуты его можно брать голыми руками.

Я быстро выпустил пять огненных змеек, и вслед за ними послал самый большой фаербол, на который был способен. Целых двадцать сантиметров в диаметре.

Удивлённого донельзя пропажей пяти огненных шаров Триза унесло от моего маленького фаербольчика аж на два метра. Безусловно, Шинс защитил лицо ученика, как того требовали правила. Видимо, только в моём случае толстяк иногда забывает поставить щит, и приходится мне периодически лежать в травмпункте лишние пару часов. Тоже мне, Следящая Сторона… хотя, всё вроде бы по правилам, ведь фатальных случаев пока что не было. Но всё случается в первый раз, и пример тому – моя победа!

Нет, сегодня точно счастливый день.

ЭПК исчез, и впервые за всё время я не услышал смешков, и не увидел ухмылок на лицах одногрупников. Хотя нет, на лице Чеза светилась такая улыбка, будто это он, а не я только что впервые выиграл поединок.

– Так значит, да? – пробормотал Шинс. – Ну‑ка Зак, попробуй проделать то же самое с этим огненным шариком.

Прямо перед моим носом возник небольшой фаербол. Я послушно пустил в него свою змейку, и…

* * *

– Слышь, очнись, а? – откуда‑то издалека послышался голос Чеза. – Не одному же мне сегодня к куратору идти, нагоняй получать.

Я медленно открыл глаза.

Так, опять этот белый потолок. Травмпункт.

– Как я сюда попал? – поинтересовался я, и тут же вздрогнул от боли – на лице не было ни одного живого места.

Ясно, опять я обгорел. Мне не привыкать, я в травмпункте провожу в среднем, по два‑три часа в день. Чаще всего это случается после уроков Шинса, иногда после очередной ошибки нашего огненного мальчика. Не знаю, как на остальных, но на факультете огня травмы – совершенно обыденное дело, и не было ни дня, чтобы я не получил ожогов. И что меня дёрнуло пойти именно на так называемый огненный факультет? Вот, возьмём, к примеру, факультет воды – как они могут пострадать? Ну, промокнут немного – велика травма. На факультете земли и вовсе кроме синяков ничего не получишь. Самая большая травма факультета воздуха – это перелом после падения с высоты, они ж летать любят где попало. А мы? Нам приходится мучиться от ожогов, это, скажу я вам, боль так боль. И, если бы не заклинания древних друидов (мужики, видимо, не раз сталкивались с выходцами нашего факультета), то боюсь себе даже представить, как бы выглядели выпускники Академии… если бы они вообще были.

А так… полежи в травмпункте пару часиков, и от ожогов не останется и следа. Тело защищает ливрея, капюшон прикрывает волосы, чтобы не возникло трудностей с поголовным облысением студентов, а вот лицо… защиты для лица Высшие Ремесленники почему‑то не придумали. А жаль. Следящая Сторона не всегда успевает создать защиту перед лицом поединщика в момент попадания атакующего заклинания… или не всегда хочет, как в случае с Шинсом.

– Огненный шар, который Шинс так любезно создал перед твоим носом, взорвался от прикосновения твоей змейки. Что‑то ты недорассчитал, – объяснил Чез.

Да нет, всё было рассчитано точно. Не иначе, зловредный учитель решил надо мной поиздеваться, и это был не простой огненный шар.

– И давно я тут валяюсь?