В начале VIII в. кодекс "Тайхорё" упорядочил обряд захоронения. Согласно кодексу, все население было разделено на категории и лишь лица определенного ранга имели право на могилу как таковую. Простых людей по-прежнему бросали в горах. Кладбища для высокопоставленных лиц были на территории буддийских храмов. В 40 — начале 60-х годов VII в. специальным указом запрещалось сооружение могильных курганов и вводилось новое буддийское правили погребения — трупосожжение [32, с. 95].
Что касается так называемых духовных могил — орогами-хака (орогаму — молиться), то они вначале представляли собой либо столб из цельного дерева, либо каменный фонарь, которые ставили во дворе каждого дома в память об ушедших предках как символ их поминания, как место для возвращения душ усопших к ныне здравствующим потомкам. Постепенно духовные могилы со двора перекочевали внутрь дома в виде буддийских поминальных табличек — ихай, которые по форме на-поминали надгробную стелу. Эти таблички считались священной реликвией, поэтому во время пожара или других стихийных бедствий, когда люди спешно покидали жилища, они брали с собой прежде всего ихай: было бы ужасно, если бы сгорело то обиталище души умершего, куда она нисходит, чтобы получить знаки внимания от близких. Каменные же фонари богатые семьи начали ставить вблизи храмов. И по сей день дорога к храмам представляет собой аллею этих каменных фонарей.
Вера в возвращение душ умерших предков туда, где они раньше жили, — элемент синтоизма. Считается, что в день Бон семью посещает семь поколений предков. Это свидетельство то-го, что в этом празднике органично соединились буддийские и синтоистские обычаи.
Поскольку первоначально считалось, что душа умершего обитала в горной долине, где находилось и его тело, то в праздник Бон шли молиться в горы, чтобы пригласить душу умершего. В горах около сутэ-хака возжигали курительные палочки, а огонь от них приносили домой и им у входа зажигали так называемый факел встречи душ предков. Факел представлял собой фитиль из кусочка ткани. Считалось, что вместе с ним, т. е. с огнем, в дом входили души ушедших. Слово "огонь" по звучанию является частью слова "душа" (хи — огонь, а тамасихи — душа). Поэтому огонь считался символом души.
С течением времени Бон потерял свое сугубо религиозное значение, как и многие другие праздники, но по-прежнему популярен у народа. Это объясняется тем, что отход людей от религиозного мировоззрения и веры в существование загробного мира не означает их отказ от почитания умерших. То есть остается почитание ценности человеческой жизни, пройденной всеми предыдущими поколениями, в виде памяти и скорби о них, поклонения им. Это почитание далеко выходит за пределы узкородственных отношений и распространяется на всю историческую общность. Поэтому и в наше время День поминовения усопших сохраняет многие древние обрядовые элементы. Детали его проведения несходны в разных местах, но общие черты везде одинаковы. С этнографической точки зрения Бон наиболее интересен в отдаленных районах страны, хотя много любопытного можно увидеть и в таких больших городах, как Киото и даже Токио.
Бон отмечается в течение нескольких дней; в одних районах в середине июля (обычно с 13 по 15), в других — в середине августа (13–16).
Хотя День поминовения усопших, казалось бы, праздник грустный, но отмечается он весело, красочно и шумно. По замечанию Катаяма Сэн, "это веселый народный праздник. Царит атмосфера легкой шутки, меткой остроты" [42а, с. 78]. Дело в том, что, согласно поверьям, в эти дни души умерших посещают свои дома и семьи во многих поколениях как бы "воссоединяются".
Как мы уже говорили, этот праздник пользовался и до сих пор пользуется популярностью среди населения и поддержкой правящих кругов страны. Он всегда выполнял функцию социализации населения как на микроуровне семьи, так и на макроуровне нации. В период Токугава для укрепления семейных уз (иэ), основной ячейки общества, а в целом для укрепления всей иерархии общества подмастерьям на фабриках, служанкам в домах и магазинах в день Бон разрешали так же, как и в праздник Ябуири (единственный отпускной день для прислуги и подмастерьев, 15-го числа 1-го месяца), возвращаться к родителям. Правительство Мэйдзи отменило выходной день в этот праздник. Однако он продолжал оставаться, по словам Янагида Кунио, "наиболее важным ежегодным праздником после новогодних торжеств" [135, с. 271]. В настоящее время рабочим часто дают в последний день праздника выходной, а многие приурочивают свои отпуска к этим дням, чтобы посетить родные места и пообщаться как с душами своих предков, так и с живыми родственниками. Дети в день Бон обычно не посещают школу. К этим дням так же, как и под Новый год, рабочим и служащим выплачивают премиальные, так называемые бонусы. Друзья и родственники обмениваются подарками.
Накануне Бон повсеместно устраивают специальные ярмарки — бон-ити, или куса-ити (травяной рынок), где можно купить все, что необходимо для соблюдения ритуала праздника: украшения для дома и кладбищ, специальную пищу.
В первую очередь посещают кладбища и приводят в порядок семейные могилы. Их украшают ветками священных в синтоистской религии деревьев сакаки (клеера японская) и коямаки (зонтичная сосна); эти деревья произрастают только в Японии. На могилы кладут также моти, фрукты и курительные палочки. Большая подготовка к празднику проводится и в домах. Комнаты тщательно убирают. В главной комнате перед Домашним буддийским алтарем (буцудан) расстилают небольшую циновку — макомо, сплетенную из сухого тростника. На Нее кладут поминальные таблички с именами умерших. Считается, что каждая ихай как бы оживает на время возвращения Души. Вокруг ставятся украшения; все это место огораживается миниатюрной загородкой.
Для душ умерших ставят также специальную пищу. Это связано с уже упоминавшейся легендой о верном сыне, который спас мать от голодной смерти в загробном мире. Обычно кладут те кушанья, которые любили покойные. Это может быть картофель с кунжутным маслом, моти, баклажаны, арбузы, тыква, сладости, фрукты, т. е. "100 сортов пищи и 5 сортов плодов", как говорили японцы в старину. В последний день Бон готовят так называемые прощальные данго — клецки, которые должны поддержать силы душ умерших перед возвращением в загробный мир. Специальные угощения готовят для гостей и друзей. Вместе с буддизмом в Японию пришел и ряд ограничений в отношении еды. Поэтому в этот синто-буддийский праздник до сих пор многие не едят мяса и рыбы и вообще стараются есть поменьше. Сложная подготовка к празднованию Бон в наши дни соблюдается лишь немногими.
Примером общения с предками на кладбищах непосредственно на семейных могилах может служить Бон в г. Нагасаки. Такие семейные могилы занимали довольно большую территорию, так что сюда можно было прийти с друзьями. Считалось, что встречи с душами в местах их обитания для последних наиболее приятны. Интересное описание празднования Бон в конце XIX в. в г. Нагасаки оставил Э. Гессе-Вартег. Он был, в частности, свидетелем обряда посещения семейных могил. По словам Гессе-Вартега, "в этой жизнерадостной толпе не заметно было ни благоговения, ни страха к этому месту упокоения близких. Смеясь и весело болтая, бродили они там, заменяя кое-где увядшие цветы свежими, привязывали пестрые фонарики к шестам или ставили масляные лампочки на надгробные плиты…" [13, с. 190].
Неотъемлемой частью обрядности Бон является большое количество фонарей. Иногда его называют также праздником фонарей. Они бывают различной формы. Особенно изящны и красивы те, которые сделаны специально для этого праздника. Но всегда они изготавливаются из белой бумаги, такой же бумагой прикрывают и отверстия каменных фонарей, установленных на подступах к храму.
В ночь с 13 на 14 июля все члены семьи с зажженными фонарями идут на кладбище. Эти фонари призваны осветить душам умерших путь домой. Другие фонарики оставляют зажженными на могилах. В сельских местностях, особенно в горных районах, на кладбища идут, как и в старину, с березовыми факелами. Фонари горят и перед входом в дома, как бы приветствуя пришедших. Гирляндами разнообразных фонарей украшены улицы и парки больших городов. Глава дома зажигает огонь перед поминальными табличками и обращается к душам так, как если бы это были живые люди. Гессе-Вартег пишет: "Как только смеркалось, все кладбище, так же как и улицы и дома, осветилось яркими разноцветными огнями, сначала слабо, а потом сильнее и сильнее. Сотни тысяч бумажных фонарей горели вдоль домов… К этому присоединились еще фонари гуляющей по улицам публики и те, которые были прикреплены по обеим сторонам бесшумно двигающихся ручных тележек" [13, с. 190].
