Церемония разбрасывания жареных бобов во время праздника Сэцубун — Пробуждения природы

Впервые такой праздник состоялся 18 февраля 1950 г. в г. Саппоро на о-ве Хоккайдо. Теперь он проводится обычно в течение пяти дней, как правило, в начале февраля. Это самый известный фестиваль префектуры и крупнейший из юки мацури в стране. Своим возникновением он обязан случаю. В 1950 г. учащиеся средней школы второй ступени, решив поразвлечься в скучное зимнее время, соорудили в парке Одори шесть снежных фигур высотой от трех до пяти метров. Скульптуры привлекли внимание более 50 тыс. зрителей. Затея всем понравилась, и постепенно родилась традиция. А сейчас уже многие считают, что этот праздник существовал с незапамятных времен — так прочно он вошел в жизнь народа.

В настоящее время в дни этого праздника сооружаются целые архитектурные ансамбли, превращающие город в фантастическую страну. Сначала тематика скульптур и строений была чисто японской: синтоистские храмы, их стражи, замки, величественные статуи Будды, легендарные герои, драконы и пр. Последние лет десять сюжеты стали носить интернациональный характер. На полуторакилометровой улице Одори коэн наряду с традиционными японскими святилищами выстраиваются и индийские храмы, и мавзолеи, и европейские дворцы. И вместо 50 тыс. зрителей ими теперь любуется ежегодно около 2 млн. посетителей. Строения располагаются на площадках шириной до 105 м. Высота сооружений в последние годы ограничивается в целях безопасности при ликвидации построек после окончания праздника. Раньше их делали из снега и обливали водой, сейчас, как правило, сооружают из блоков льда. Их устанавливают друг на друга, а потом уже скульпторы и архитекторы, подчас и непрофессионалы, обрабатывают блоки. Лед привозят пожарные и войска самообороны.

Праздник начинается с вознесения молитв перед ледяным синтоистским храмом, т. е. соблюдается древний ритуал. Затем начинается пышное, красочное зрелище. Проводятся различные конкурсы: исполнителей на барабане, на старинных и современных музыкальных инструментах, конькобежные и лыжные соревнования, парад старинных костюмов и современных мод, идут различные театрализованные представления.

Фестиваль приносит городу большие доходы. Гостиницы, рестораны и закусочные, аттракционы и различные туры, по образному выражению одного из журналистов, являются мощной инъекцией в зимнюю экономику г. Саппоро. Непременные участники этого фестиваля — эскимосы [149, 26.01.1985]. Снежные фестивали, типа проводимых в г. Саппоро, уже не являются мацури в строгом значении этого слова, а превратились в торгово-туристические развлекательные мероприятия.

Такого рода праздники с постройкой дворцов, но более скромные, проходят и в других местах, например в преф. Ниигата в г. Токамати (во вторую субботу и воскресенье февраля) и в г. Муйка (10–11 февраля). В г, Муйка, в частности, сильны еще старые традиции, когда строили помещения из снега, где проводили "несчастливый день", жарили моти и ели их; били в деревянную колотушку и ходили по улицам с песнями, в которых говорилось об изгнании с полей вредных насекомых и птиц. Таким образом, и этот праздник, по существу, связан с надеждами на хороший урожай [113, с. 151; 115, с. 31; 118, с. 858].

Завершением новогодних празднеств является один из интереснейших и древнейших обрядов зимнего сезона — Сэцубун.

Это слово означает "водораздел сезонов", и им обозначается день накануне прихода нового сезона. Понятие "сэцубун" пришло в Японию с введением древнего китайского летосчисления и относилось к четырем дням в году — канунам наступления весны (риссюн), лета (рикка), осени (риссю) и зимы (ритто). Но постепенно все большее значение придавалось кануну прихода весны, так как она ассоциировалась с пробуждением природы, началом года и сельскохозяйственных работ. Поэтому Сэцубун рассматривался как канун Нового года, хотя и не совпадал с началом календарного года. Таким образом, у японцев может выть три предновогодних вечера — по солнечному и лунному календарям и сэцубун.

По солнечному календарю Сэцубун приходится на первую декаду февраля (обычно празднуется 3 или 4 февраля); по лунному календарю он бывал и в 12-м, и в 1-м месяцах. В некоторых сельских районах Сэцубун все еще отмечается по лунному календарю, и здесь он более популярен, чем канун Нового года по солнечному календарю, возможно, благодаря его сакральной обрядности.

Появление обряда Сэцубун связывается с одним из важнейших понятий китайской философии — инь-ян. Это два противоположных взаимодействующих начала, лежащие в основе мироздания: света и тьмы, положительного и отрицательного, активного и пассивного, юга и севера, женского и мужского и т. п. Считалось, что на стыке сезонов эти начала противостоят друг другу, что вызывает опасность появления разного рода несчастий. Отсюда необходимость недопущения активизации злых сил и рождение своеобразной обрядности изгнания демонов. Последняя имеет несколько названий — они-яраи, они-хараи, цуина, ониоисики, но суть их одна: прогнать злых духов и обеспечить себе благополучие.

Сэцубун как праздник начал отмечаться с эпохи Хэйан, первоначально среди аристократии, а затем и других сословий. С эпохи Токугава, т. е. с XVII в., он вошел в жизнь каждой семьи и одновременно начал широко отмечаться в наиболее известных храмах, превратившись в своего рода торжественное зрелище.

Сэцубун широко освещен в таких произведениях средневековья, как "Гэндзи моногатари" Мурасаки Сикибу, "Адзума кагами" ("Зерцало Адзума" — хроника правительства раннего периода Камакура, 1180–1260 гг.), "Тююки" ("Записки правого (второго)министра Фудзивара Мунэтада", начало XII в.) и "Макура-но соси" Сэй Сёнагон [116, с. 357].

В обрядность Сэцубун входит изгнание злых духов с помощью амулетов и разбрасывания бобов. В таком виде она дошла до нас со времен Муромати [118, с. 427]. Амулет, как правило, представляет собой ветку вечнозеленого кустарника османтус с колючими листьями и с сильным запахом цветов. На ветку османтуса насажена высушенная голова рыбы иваси. Во время Сэцубун амулет кладут у входа в дом. С периода Хэйан существовала легенда, что в этот вечер злой дух Кагухана появлялся в городе, ловил и поедал девушек и детей. Но Кагухана не любил запахов сушеной иваси и османтуса и старался обходить те места, где был этот запах. Если же он хотел отбросить со своей дороги эти сильнопахнущие предметы, то натыкался на колючки османтуса и тоже не мог проникнуть в дом. В некоторых местах в качестве амулетов используют обладающие сильным запахом чеснок, лук или шерсть [116, с. 357]. Очевидно, обычай использовать сильнопахнущие предметы как обереги японцы позаимствовали у айнов.

Разбрасывание бобов (мамэмаки, или мамэути) связано с другой легендой. Согласно легенде времен императора Уда (888–896), во время его царствования в городе появился злой дух, сошедший с горы Курама. Чтобы изгнать его, семеро ученых монахов возносили молитвы в течение 7749 дней, а затем откупились от него бобами: пришли к пещере, где он обитал, и бросили ему 3 коку и 3 то бобов[4] [115, с. 30]. Существует еще одна версия возникновения обычая разбрасывания бобов. В стародавние времена в Японии свирепствовала эпидемия, которая унесла много жизней. Считали, что в распространении болезни повинны черти. И поэтому в канун Сэцубун в них бросали поджаренные соевые бобы.

Разбрасывание бобов — наиболее важная часть обряда. Бобы жарят на огне, который, как уже говорилось, считается очищающей стихией. В домах бобы разбрасывают не только у входа, но и в комнатах, особенно в темных углах, где якобы и могут находиться черти. Обычно этот почетный обряд выполняет хозяин дома. Во время разбрасывания бобов приговаривают: "Они ва сото — фуку ва ути" ("Черти — вон, счастье — в дом!"). Эта присказка, вероятно, вошла в обиход с периода Токугава. Потом бобы собирают и едят в качестве ритуальной пищи, чтобы отвести всяческие болезни. Считается, что надо съесть столько бобов, сколько тебе лет, и еще один для того, чтобы в наступившем году ты был здоров и удачлив в делах. С эпохи Хэйан существовал также обычай заворачивать бобы (по числу лет плюс один) в бумагу и ночью класть сверток на перекресток дорог, чтобы кто-нибудь на него наступил [131, с. 124]. В этом случае все несчастья прошлых лет покинут человека. Такой обряд описан в "Мунэнага сюки", дневнике военачальника и кронпринца Мунэнага, жившего в XIV в.