- Она сказала, что ищет человека, который находится здесь.

- Кто он этот человек? - спросила Мэри девушку.

- Он мне нужен, - тихо и смущенно ответила девушка.

- Ну, проходи, ищи своего человека. Здесь, как видишь, их больше, чем достаточно. Как тебя зовут?

- Валенсия.

- Тихо, - хлопнула в ладоши Мэри, - это милое создание зовут Валенсия. Если кто нибудь посмеет нетактично к ней отнестись, того сейчас же вышвырнем из дома. Иди, детка, за стол, выпей с нами и веселись.

Мэри посадила Валенсию со мной. Девочка очень волновалась и не знала, как себя вести. Она благодарно кивнула мне головой. Мэри подала ей бокал шипучего шампанского. Валенсия посмотрела на меня и, поймав мой одобрительный взгляд, выпила вино до дна.

- Браво, девочка, - захлопал в ладоши какой-то франт и пригласил ее на танец. Я не мог теперь отобрать у неприятного щеголя милую Валенсию. Она нерешительно встала из-за стола и, растерянно глянув на меня, тихо сказала своему щеголю:

- Я очень плохо танцую.

- 31 -

- Ничего, танцуйте. Здесь никто не умеет хорошо танцевать, - сказал я, подбадривая ее нерешительность. Она вышла из-за стола, с первых шагов, с первых движений она привлекла всеобщее внимание. С легкостью птицы и грацией балерины она мягко заскользила по паркету, безукоризненно выполняя любое трудное па. Несмотря на бешеный темп музыки, она не разу не сбилась и порхала без тени усталости. Ее партнер танцевал с восторгом и упоением, осторожно держа ее за гибкую талию. Когда танец закончился, ей аплодировали. Мужчины записывались в очередь танцевать с ней. Дамы зеленели от злости. Мэри склонилась ко мне:

- Ничего девочка. Откуда она? Я что-то никогда ее здесь не видела.

- Можно на минутку? - услышал я за спиной чей-то приятный голос. Я обернулся. Валенсия, едва сдерживая слезы, мяла пальцы рук.

- Да, милая, - я извинился перед Мэри и вышел с девочкой в соседнюю комнату.

- Уведите меня отсюда, - умоляюще зашептала она. - Здесь противно. Мужчины такие наглые, что я не знаю, как им отвечать. Я больше не могу здесь находиться.

- Успокойся, детка, мы сейчас уедем. Не обращай внимания ни на кого.

Мы вернулись в зал. Меня встретили пытливые глаза Мэри. Она ехидно, когда я сел, шепнула:

- Вы, кажется, преуспеваете.

- Нет, просто девочка просит проводить ее домой. Она убеждена, что из всех присутствующих я самый порядочный. Я имею в виду женщин, - успокоил я хозяйку.

- Вы уедете?

- Да, прошу простить меня.

- Ну, что же. Вы пожалеете. А девочку поберегите. Я не прощаю оскорблений.

Последнее было более чем странно и смешно. За мною увязалось несколько мужчин, упрашивая ее остаться хотя бы на один танец. Я их прогнал обратно. Через несколько минут мы были у меня дома.

- Как вы меня нашли? - спросил я девушку, когда мы вошли в комнату.

Она виновато улыбнулась.

- Я, наверное, вам очень навредила?

- Нет. Просто удивительно: первый раз в незнакомом городе и притом, не зная, где я.

- Очень просто, я проснулась здесь. Было темно. Я испугалась, потом вышла из дома и пошла, даже не зная куда. Вдруг я увидела ярко освещенный дом и услышала музыку. Я вошла и оказалось - вы там. Пока я шла по улице, ко мне приставало много мужчин. Что им надо?

- Ну, это так. Вы очень красивы, им наверное хотелось познакомиться с вами. Вы устали?

- Нет, но у меня от вина кружится голова и не слушаются ноги.

- Разве вы никогда прежде не пили?

- Один раз с отцом.

- С отцом? Кто же ваш отец? Что же вы стоите? - спохватился я. - Садитесь.

Я усадил ее в кресло и зажег настольную лампу. Она поправила волосы и, теребя бахрому скатерти, рассказала о своем отце.

- Он художник. Живет в Индии. Я тоже индианка. Я родилась в 1930 году. Я была единственным ребенком у него и такая красивая, что все в один голос заявили: “Не будет жить”. Через год после рождения я

- 32 -

умерла. Через 6 лет отец решил нарисовать меня такой, какой по его представлению я должна быть в этом возрасте. И он нарисовал меня на карте. И вот я снова ожила… Милый мой отец! Как тяжело мне было встретиться с ним через 16 лет. Он все время плакал, он умолял меня не уходить, остаться с ним навсегда. Он молил бога, он ползал по мастерской на коленях, рыдал как безумный, но через час я заснула и больше его не видела. На ее глазах навернулись слезы, голос задрожал. Она опустила голову и тихо закричала:

- Он сказал, чтобы я просила всех, с кем встречусь, пожалеть меня и не трогать, пока я не вырасту.

Меня до глубины души тронул ее рассказ. Я подошел к ней и погладил ее по голове.

- Так тебе только 16 лет?

- Да.

- Ах ты, наивный ребенок. Я постараюсь выполнить просьбу твоего отца. Но ты такая очаровательная, что сделать это очень трудно. Ты хочешь кушать?

- Нет.

- А спать?

- Тоже нет.

- Но все равно нам придется лечь в одну постель и я постараюсь уснуть хотя бы с тобой всю ночь, видеть тебя и не трогать невозможно.

- Хорошо, я лягу.

- У меня одна кровать, нам придется лечь вдвоем. Но ты не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю. Чтобы тебе не было страшно и чтобы ты не скучала я оставлю свет и дам тебе интересную книжку.

- Хорошо.

Я отыскал ей в шкафу томик Флобера и дал ей.

- Теперь ты раздевайся и ложись, я пойду помоюсь пока.

Она кивнула головой в знак согласия, пошла к кровати. Я с восхищением смотрел на ее изящные ноги, картинную талию, но сделал над собой усилие и вышел. У меня было подлое желание подсмотреть в щелку, но с этим я справился. Минут через десять я вернулся. Она уже лежала в постели, укрывшись до подбородка одеялом и сосредоточенно смотрела в потолок.

- Что же ты не читаешь?

- Я потом, когда вы уснете.

- Тогда закрой глаза, я разденусь.

Она зажмурила глаза. Я быстро разделся и лег с края, укрывшись покрывалом. Пожелав ей спокойной ночи, я повернулся к ней спиной пытаясь заснуть. То ли от того, что выспался днем, то ли от возбуждения, сон ко мне не шел. Я слышал, как тихонько зашелестели страницы книги, слышал ее дыхание. Я попробовал думать о работе, вспомнил, что еще не сделано, попытался представить, как меня завтра встретят на заводе, потом начал считать и досчитал до двух тысяч, устал. Мне захотелось посмотреть, что делает девочка.

- Валенсия, ты спишь?

- Нет. Я вам мешаю.

- Нисколько. Скажи, ты не будешь против, если я укроюсь одеялом? Покрывало жесткое и не греет.

- Ну да. Пожалуйста. Как я раньше не подумала об этом?

Она отодвинулась к стене и, накинула на меня край одеяла.

- Теперь вам тепло?

- Тепло, - ответил, чувствуя, как дрожит от возбуждения мой голос.

- 33 -

Все труднее и труднее было владеть собой. Между нами было не более десяти сантиметров и я чувствовал тепло ее тела, его запах. Полежав спокойно минут пять, я притворился спящим и повернулся на спину. Мое голое бедро прикоснулось к ее бедру. Она вздрогнула и немного отодвинулась. С замиранием сердца я лежал, еле сдерживая дыхание и порыв страсти. Это была пытка, равной которой не было, видимо, на свете. Чувствовать возле себя нежное тело девушки, притом голое и не прикоснуться к ней ни одним пальцем. Это кошмарный сон. Я повернулся лицом к ней, все также имитируя беспокойный сон и положил ей руку на грудь. Твердая девичья грудь едва поддалась под тяжестью моей руки. Валенсия задрожала, как от присутствия лихорадки и испуганно замерла, не зная, что делать, я с невыразимым наслаждением сжимал неподатливую мягкость ее груди, еле сдерживая крик похотливой радости. Валенсия стала тяжело дышать, ее грудь вздымалась под моей рукой, как волна океана. Наконец она решилась и осторожно сняла мою руку со своей груди, положила ее на меня. Но я уже не мог остановиться. Я убеждал себя, что время осталось мало и только поласкаю милую девочку, не причинив ей вреда. Я “проснулся”. Валенсия лежала на спине. Ее руки были вытянуты вдоль тела, поверх одеяла, книга лежала на груди. Ее широко раскрытые глаза, не мигая смотрели в потолок, красивые девичьи угловатые плечи едва выступали дужками ключиц и слегка вздрагивали, губы что-то беззвучно шептали.