Аль Назир сел напротив Лакшми. Девушка согревалась у огня, а молодой человек молча наблюдал за ней. "Что же в тебе такого необычного? - думал он. - Красота? Я видел женщин и красивее..."
- Почему ты так смотришь на меня? Уж не думаешь ли меня съесть? - пошутила Лакшми.
- Иди ко мне, - таинственно улыбнулся Назир.
-- Не надо этого, - запротестовала девушка.
Он поднялся и направился к ней.
-- Назир, не надо. Слышишь? - умоляюще произнесла Лакшми.
-- Ты же хотела узнать, почему я решил тебе помочь?
-- Я уже поняла, - смущаясь, быстро проговорила она.
Аль Назир остановился. Лакшми опустила голову, боясь встретиться с ним взглядом.
- Иди ко мне, ты ведь замёрзла.
Та отрицательно покачала головой:
- Я уже согрелась у огня.
Тогда Назир приблизился сам и, приподняв подбородок девушки, смачно поцеловал её в губы.
- Это плата за помощь? - вдруг спросила она, испуганно смотря ему в глаза.
-- Прости, - смутился Назир и, отойдя от Лакшми, сел на прежнее место.
-- Не надо сердиться на меня. Прошу тебя...
-- Я понимаю. Всё нормально.
- Назир, прости, - она присела на бревно возле молодого человека. - Я не хотела тебя обидеть. Конечно, ты рискуешь из-за меня жизнью...
- Дело не в том. После встречи с тобой во мне что-то перевернулось... Завтра, послезавтра, через год или через сто лет нынешняя власть изменится, но люди по-прежнему будут жить, любить, печь хлеб, выращивать фрукты...
Лакшми внимательно слушала его рассуждения.
- ...А я всю жизнь проживу, таясь и выслеживая кого-то. Лакшми, я только сейчас понял, что люди не перестанут рожать детей, торговать на улицах и просто мечтать! Я вспомнил своё детство. Мне захотелось тепла, счастья. Ты верно сказала тогда о счастье. Не знаю, поймёшь ли ты меня, но я не хочу опоздать, не хочу быть каплей в чьём-то море амбиций. Я хочу любить по-настоящему, хочу узнать, каково оно - человеческое счастье. Столкнувшись с твоим горем, я словно проснулся...
Затушив костёр, они направились к дому. Дождь лил как из ведра. Листва деревьев шелестела под ударами крупных капель не унимавшегося дождя. Поднимаясь по склону, Аль Назир и Лакшми изо всех сил карабкались по мокрой скользкой траве. Размытая грязь потоками стекала вниз и, натыкаясь на камни, рыжими брызгами летела на молодых людей. Забравшись наверх, они сели на землю и, тяжело дыша и улыбаясь, посмотрели друг на друга. Оба были чумазые с ног до головы. Лакшми неожиданно для себя погладила Назира по щеке и потянулась, чтобы поцеловать его. Тот уловил желание девушки и поддержал её порыв. Они завалились на мокрую траву и обнялись.
Вывозившись в грязи, молодые люди подскочили и понеслись к дому наперегонки. Забежав на веранду, они остановились, переводя дыхание. Вода текла с них ручьями. Минута - и вокруг уже лужа.
- Пойдём скорей в ванную, - Назир потянул Лакшми за собой.
На пол полетели мокрые и грязные брюки, блузка, пуловер и всё остальное. Через минуту Лакшми грелась под струёй горячей воды. Потом, обмотавшись простынёй, уселась на старый диван, дожидаясь Назира.
- Согрелась? - спросил он, вытирая голову полотенцем.
-- Да, - отозвалась девушка, расчёсывая свои мокрые длинные волосы.
-- Сейчас поставлю чай, - сказал Назир и быстро отправился на кухню.
Лакшми вдруг задумалась. Перед глазами опять стояло лицо дяди Чандара. Именно таким она представляла своего отца...
Спустя некоторое время вернулся с дымящимися чашками хозяин.
-- Ваш чай, госпожа, - улыбнулся он. - Опять думаешь об отце?
- Да, - вздохнула она и стала отпивать горячий напиток, обхватив чашку обеими руками. - У тебя есть брат или сестра?
-- Нет. У меня никого нет. Родители погибли в дни переворота. Бомба попала прямо в наш дом. Сестрёнке тогда было всего три года, а мне - одиннадцать...
-- А как ты стал военным?
- Сначала был беспризорником: воровал еду, спал, где придётся, и всё в этом духе. Потом таких, как я, стали вылавливать и отдавать в военное училище. Там я закончил школу. Потом была спецподготовка. Вот так я и стал военным. А на кого учишься ты?
-- На адвоката, - задумчиво ответила девушка. - А у меня никогда не было ни брата, ни сестры. Мама погибла в тот же день, когда услышала об исчезновении отца. Через два года умерла бабушка, и в семь лет я осталась с дядей. Он мне как отец. Иногда мне так хочется назвать его папой, но он говорит, что мой отец - другой человек. Вот я и отправилась на поиски этого другого.
Лакшми продолжала сидеть на диване, держа в руках пустую чашку. Ещё минуту они молчали, слушая шум вентилятора. Тишину прервала Лакшми.
-- Назир... - она смущённо опустила глаза, глянув на чашку. - Я очень устала сегодня. Я... выключу свет?
Он улыбнулся, поняв, к чему клонит девушка.
-- Это опасно... - загадочно посмеиваясь, предупредил он.
-- Я лягу в зале, на софе, - замотанная в полотенце, она поставила чашку на тумбочку и направилась спать в другую комнату.
Назир посмотрел девушке вслед, любуясь её обнаженными ногами, задумался. Сердце у него уже давно неистово колотилось в груди. И до нынешнего вечера он старался держать себя в руках, на сколько это было возможно, но сейчас держать себя в руках ему было особенно тяжело. Искушение последовать за Лакшми было велико. Вот если бы она сама его позвала... Ведь возле водопада она первой потянулась к нему... Назир нервно покусывал собственный кулак и, продолжая упрямо сидеть на диване, чего-то ждал. И дождался...
Рано утром Лакшми ещё спала, а Назир уже орудовал на кухне. Приготовив завтрак, он понёс его девушке. Спящее лицо той было явно чем-то озабоченно. Парень склонился над ней и провёл рукой по голове и разбросанным по простыне волосам.
-- С добрым утром! - тихо сказал он.
Лакшми открыла глаза и, увидев над собой Назира, смутилась, сильно покраснела, не зная, на чём остановить свой взгляд.
-- Что с тобой? Ночью ты была...
Девушка не выдержала, расплакалась и отвернулась от парня.
-- Глянь на меня, - попросил он.
Лакшми отрицательно помотала головой.
-- Ты расстроилась из-за того, что произошло между нами?
Она промолчала. Назир поставил поднос с завтраком на пол и взял лицо Лакшми в ладони.
- Моя девочка... Моя наивная, но смелая дурочка. Я люблю тебя. А ты меня любишь?
Лакшми молча кивнула в знак положительного ответа.
-- Значит, ничего плохого не произошло, - стал уверять её Назир.
Девушка открыла глаза.
- С добрым утром, - повторил Назир и поцеловал её. - Лакшми мне пора уходить. Позавтракай со мной.
-- Ты возвращайся поскорее.
-- Мне нельзя торопиться, иначе ты вообще можешь не увидеть меня.
-- Я имела в виду не это.
-- Я понял, - он крепко обнял Лакшми и поцеловал.
19
От лейтенанта Аль Назир узнал, что отца Лакшми перевели три года назад на север Голдаира. Этот район был не заселён. Единственными его жителями были заключенные. Среди густых лесов, в горах, они трудились на военных заводах.
Отпустив лейтенанта, Назир задумался: "Чтобы посетить северные лагеря, нужно специальное разрешение полковника. И запрос должен быть подписан тоже им. Рискованное мероприятие. Лучше позвонить. Та-ак. Сейчас надо узнать шифр и номера телефонов. Кроме полковника шифр может знать... может знать его личный секретарь... Муса!" - Назир довольно улыбнулся и включил радио.
- Вчера, в одиннадцать часов двадцать три минуты, - говорил диктор, - над океаном потерпел крушение пассажирский самолёт, следовавший рейсом "Кимарталь - Бомбей". Вместе с экипажем погибли девять пассажиров. Ведётся расследование катастрофы...
Назир выключил радио и вновь задумался. А вечером он уже сидел с Мусой в маленьком ресторанчике и якобы отмечал свой день рождения.
- А разве у тебя день рождения не в мае?
- Нет, это я праздную в мае, чтобы не пересекаться с днём революции. А настоящий у меня сегодня.
