Наконец запарка закончилась, и у нас появилась возможность присесть. Прошло почти две недели с того дня, когда я так интенсивно трудился, поэтому сил у меня практически не осталось. Я просто плюхнулся на стул в своем кабинете.

— Даже не представляла себе, что на кухне так жарко, — призналась Каролина.

Весь вечер она постоянно что-то с себя снимала, пока не подошла к предельной черте: если б сняла что-то еще, перешагнула бы рамки приличия. Маргарита, громкоголосая повариха дальней родственницы моей матери, моя первая учительница по части готовки, обычно стояла у плиты в трусах под белым халатом из тонкой хлопчатобумажной ткани, какие носят врачи.

— Тебе бы попасть на кухню в жаркий июньский день.

Карл вошел в кабинет с тремя стаканами пива, которые принес из бара.

— Не возражаете? — спросил он, протягивая один Каролине.

— С удовольствием.

— Хотите получить у нас работу? — Выглядел он, как заключенный, только что узнавший о помиловании. С семьюдесятью двумя обедами один он бы не справился, во всяком случае, не смог бы приготовить их на должном уровне.

— Работа у меня есть, — ответила Каролина. — Правда, я могу ее потерять, если и дальше не буду репетировать.

— Репетировать? — переспросил Карл. — А что вы делаете?

В ответ Каролина потянулась к своему постоянному спутнику, альту, и достала его из футляра.

— Тогда я знаю, кто вы! — внезапно воскликнул Карл. Посмотрел на меня. — Та самая сука, что подала на нас в суд. — Мы рассмеялись. Даже Каролина, та самая сука, рассмеялась.

— Я посмотрю, что с этим можно сделать. Может, со мной уже рассчитались. — Она поднесла ко рту стакан пива, жадно выпила, оставив белую полоску пены на верхней губе, стерла рукой. Мы снова рассмеялись.

Я попытался дозвониться до детектива-инспектора Тернера. Уже в четвертый раз. И мне опять сказали, что его нет на месте. Я опять попросил оставить ему сообщение, и у меня возникла мысль, что ему их не передают. Я сказал, на этот раз мужскому голосу, что дело действительно срочное. «Могу я помочь?» — осведомился мужчина. Я начал рассказывать ему о взрыве на ипподроме Ньюмаркета. Он предложил мне обратиться в полицию Суффолка, а не в Специальную службу. Я сказал, что опасаюсь за свою жизнь, но не думаю, что он мне поверил. Повторил, что я должен связаться с местной полицией. Я так и сделал, попросил, чтобы меня соединили со старшим на текущий момент офицером, и услышал в ответ, что инспектор отошел, но я могу оставить сообщение. Я вздохнул и сказал, что перезвоню чуть позже.

Ричард вошел в кабинет, чтобы сообщить, что большинство посетителей отбыло, занят только один столик и за ним пьют кофе.

— Миссис Кейли спрашивала о вас, — сказал он мне.

— Кейли сегодня здесь? Они же бывают только по субботам.

— Они приходили и вчера, — ответил Ричард. — Миссис Кейли говорит, что хочет поддержать ресторан в тяжелую минуту, после этого обеда с отравлением и всего прочего.

«Как хорошо, — подумал я. — Побольше бы мне таких клиентов, как Кейли».

Сотрудники в основном уже разошлись.

— Ты, Карл, тоже можешь уходить. Я сам все закрою. — Мне хотелось уйти последним, чтобы никто не смог следить за нами. — Ричард, с последним столиком ты разберешься? — То есть проследит, что по счету уже заплачено, а после того, как посетители выпьют кофе, проводит их до двери.

— Нет проблем, — заверил он меня.

— Где вы остановились? — спросил Карл.

— Я забронировал номер в отеле.

— В каком?

Мог ли я доверять Карлу?

— В «Ратленд армс».

Я надеялся, что проверять он не будет. Мортон в списке гостей на эту ночь в отеле «Ратленд армс» не значился. Но, опять же, Мортон не значился и в гостевом списке «Бедфорд лодж». Я забронировал номер на фамилию Батчер.

— Ладно, что-то я устал. — Карл встал. — Домой — и спать.

Кабинет обычно использовался и для переодевания, но, несомненно из уважения к Каролине, Карл отправился переодеваться в мужской туалет. Я давно уже собирался сделать в ресторане настоящие раздевалки, с душем, но до этого никак не доходили руки.

Каролина уперла альт в плечо и начала тихонько играть. Как же восхитительно она играла! Я во все глаза смотрел на нее, но играть она перестала.

— Продолжай, — попросил я. — Это прекрасно.

— Я смущаюсь.

— Не говори глупостей. Вечером в четверг на тебя будут смотреть тысячи людей.

— Там все будет по-другому. Они не будут сидеть в двух футах от моего носа.

Я отодвигал стул, пока нас не разделили как минимум четыре фута.

— Так лучше?

Она не ответила, но вновь прижала альт к плечу и заиграла.

Карл вошел в кабинет, уже переодевшись. Каролина опять перестала играть, он ей улыбнулся.

— Кто-то оставил мобильник в мужском туалете. — Он положил телефон на мой стол. — Растеряха. Завтра с утра этим займусь. Спокойной ночи. — И он повернулся, чтобы уйти.

— Спокойной ночи, Карл, — попрощался с ним я. — Спасибо, что держал оборону.

— Нет проблем. — И отбыл. В этот вечер я не смог заставить себя сказать ему, что он должен учиться работать с людьми. Решил, что этим лучше заняться утром.

— Мы уходим? — спросила Каролина.

— Скоро, — ответил я. — Подождем, пока Ричард закончит свои дела и уйдет.

На столе зазвонил забытый мобильник. Каролина и я посмотрели на него.

— Алло, — ответил я, нажав на кнопку приема после четвертого звонка.

— Алло. — Мужской голос. — Я думаю, это мой телефон.

— Кто это? — спросил я.

— Джордж Кейли, — ответил голос. — Это ты, Макс?

— Да, Джордж. Вы оставили свой телефон в мужском туалете.

— Я так и думал. По-дурацки все вышло. Извини. Я вернусь и заберу его, если ты не возражаешь.

— Разумеется, нет. Но мы уже заперлись, поэтому постучите в парадную дверь.

Вошел Ричард, чтобы доложить, что последние посетители отбыли, и он тоже уходит.

— Ой, — добавил он, оглянувшись у самой двери. — Яцек еще здесь, хочет с вами поговорить. Ждет на кухне.

— Скажи ему, пусть идет домой. Я поговорю с ним утром.

— Ладно. — Ричард замялся. — Я ему уже сказал, но он все равно хочет поговорить с вами.

— Что ж, скажи ему еще раз. Пусть идет домой. — Не было у меня никакого желания оставаться на кухне один на один с Яцеком. Я не знал, можно ли ему доверять.

— Хорошо, — кивнул Ричард. — Я ему скажу.

— Когда он уйдет, скажи мне об этом, — попросил я. — И вот что еще, Ричард, убедись, что он уехал. — Я знал, что на работу и с работы Яцек ездит на велосипеде. — Проверь, взял ли он велосипед.

Ричард как-то странно на меня посмотрел, но кивнул и вышел.

В парадную дверь громко постучали. Я прошел в вестибюль между баром и обеденным залом. Из окна посмотрел на автомобильную стоянку. Как я и ожидал, у двери стоял Джордж Кейли. Его мобильник я держал в руке.

Я отпер дверь, но распахнула ее нога не Джорджа Кейли. Меня отбросило назад. В дверном проеме возник другой мужчина. В руке он держал автоматический пистолет, нацеленный мне между глаз. Я решил, что это Питер Комаров.

— Джордж говорит мне, что вас очень трудно убить, мистер Мортон. — И мужчина переступил порог.

Я пятился, Комаров и Джордж Кейли следовали за мной.

Ричард появился из обеденного зала с подносом, на котором стояла грязная посуда со столика, за которым сидели последние посетители. Комаров и я увидели его одновременно. И прежде чем я успел предупредить его об опасности, Комаров перевел пистолет на Ричарда и застрелил его. От грохота выстрела в маленьком помещении я аж подпрыгнул. На белой рубашке Ричарда вспыхнула алая звезда. Пуля пробила сердце, и, я уверен, он умер до того, как упал. Металлический поднос, который он держал в руках, запрыгал по полу, осколки стаканов разлетелись во все стороны.

А пистолет снова нацелился на меня, и я подумал, что все, конец. Он мог убить меня так же легко. Почему нет? Уже пытался дважды, чего отказываться от третьей попытки? Злость, которая позволила мне выжить при пожаре в моем коттедже, вспыхнула с новой силой. Я не собирался умереть без борьбы.