Корабль покачивался на волнах, снасти поскрипывали, вода плескалась о борт судна. Сергей проснулся от тишины. Оказывается, можно просыпаться не только от шума. Особенно оглушительной и жуткой тишина эта казалась в темноте.

Строганов опустил ноги на пол и подпрыгнул от неожиданности. Сырые доски были скользкими и холодными. Он спешно обул кроссовки, надел тельняшку и спортивный костюм. Пистолет на ремне спрятал под куртку, сняв его с предохранителя, а кобуру расстегнул. Все готово к быстрому отпору. В этом коллективе да с таким буйным капитаном надо держать ухо востро. Сергей выглянул в окно, его тримаран шел в фарватере корабля, привязанный к нему канатом. В голове бродили невеселые мысли.

«А может, потихоньку бежать отсюда, пока не поздно? Собрать вещи, по трапу перебраться в лодку, отрезать конец и двигаться куда-нибудь подальше. На кой черт мне этот летучий голландец из далекого прошлого? Возможно, это лишь фрагмент, вырванный из временного пояса! Возможно, только на несколько миль вокруг восемнадцатый век? Бежать и вновь голодать?

А зачем? Кто ждет меня в морском просторе? Дикари. А кто ждет в цивилизованном мире? Долги и обязательства, фирма, надоевшие коллеги по работе. Ни жены, ни детей, ни любимой. Друзья потеряны, близких почти никого. А ведь, зная ход истории, можно неплохо воспользоваться этими знаниями. Рвануть во Францию и поучаствовать в Великой Французской революции. Стать маршалом и уговорить узурпатора не двигаться в заснеженную Россию, наоборот, захватить Британию, Швецию, Норвегию, ограничиться Западной Европой!

Или бежать в Америку? Кто у них сейчас президент? Недавно нами обруганный Джордж Вашингтон уже президент или еще не президент? Не помню точно, но, кажется, вот-вот им станет. Про Америку знаю только самую малость. Войны с индейцами, «дикий запад», строительство железных дорог, игра на бирже, Аляска, Клондайк... Да мало ли еще что вспомнишь, порывшись в памяти».

Сергей поразмыслил, но не вспомнил. Биржевых премудростей он не знал. Цены, фьючерсы, откаты, залоги, опционы, инсайд! Черт ногу сломит в этой экономике! Каковы котировки акций разных компаний, на чем можно поиграть, неизвестно. Спекуляции были не для него. Разве что услышит знакомое название создающейся компании, знакомое по двадцатому веку, да прикупит акций, но ждать придется лет сто! А жить на что? История, которую изучают в школе, — наука, фиксирующая величайшие факты и выдающиеся события. А жизнь человека состоит из пустяков и мелочей: ссор, сплетен, скандалов, происшествий, любовных интрижек. Вот в них-то, в быт, Серж и не посвящен. Он не знает духа времени, его ритма, уклада. Раскусят через минуту. А тут на корабле он все же граф!

С войнами еще хуже! Ни фехтовать, ни уверенно держаться в седле Строганов не умел. Старые артиллерийские системы он никогда не изучал. Чем сможет граф удивить этих вояк? Лишь знанием исхода поединка. А ведь именно на это можно делать ставки и выигрывать, подсказывая заинтересованным людям дальнейшее развитие событий.

Но все равно для любого занятия нужен начальный капитал. Прихватить золотишко, камешки драгоценные из корабельной казны или раздобыть жемчуг у дикарей, а затем бежать с «Баунти»? Почему нет?

Внезапно на палубе послышался шум, крики, беспорядочный топот ног. Чего они расшумелись? Неужели уже начался бунт?

Строганов толкнул дверь, она оказалась не закрыта, это уже хорошо. Он вышел, осторожно выглянул из-за поднятой крышки люка, ведущего на палубу. Матросы сгрудились у бортов и глядели в океан, энергично жестикулировали и о чем-то возбужденно переговаривались. Подойдя к ним, Сергей глянул вдаль — интересно же, что там.

Корабль приближался к двум грядам торчавших из воды скал, за которыми виднелся большой остров. Тропические джунгли покрывали побережье сплошной стеной, за которой не видно было никаких признаков человеческого присутствия. Впрочем, эти признаки скоро появились в виде целой флотилии пирог, наполненных злобными дикарями, вооруженными дубинами, копьями, дротиками и топорами.

Серега снова почувствовал, насколько велика вероятность быть сожранным папуасами. Опять дикари! Выпотрошат, поджарят, подкоптят, сдобрят порцией специй... Нет, увольте! То, что намерения у дикой ватаги были самые гнусные, не вызывало ни малейшего сомнения. Шайка дружно налегла на весла, продолжая что-то орать на своем языке. Их боевая устрашающая раскраска произвела впечатление на команду фрегата. Англичане, привыкшие к дружелюбию аборигенов Таити, надеющиеся на мощь своих орудий, растерялись перед нашествием «москитной» флотилии.

Сергей вспомнил нападение на необитаемом острове и быстрее других сообразил, что надо делать. Он сразу догадался, чем такая встреча может грозить судну. Безветренная погода не позволяла быстро уклониться от встречи с аборигенами, а они целеустремленно двигались к дрейфующему «Баунти».

— Какого черта! Почему нет команды открыть огонь? — воскликнул Строганов, вопрошающе глядя на капитана.

— Гот дэмэт! — прохрипел капитан. — Эти пироги так малы, что если даже мы дадим залп из всех корабельных орудий, возможно, и попадем в одну-две. А что будет дальше? Дикарей тьма-тьмущая!

— Дальше стрелять из мушкетов и пистолетов! — вскричал Строганов. — Рубить саблями, колоть кинжалами!

— Шестнадцать пирог! — доложил один из офицеров, который занимался подсчетами численности приближающихся незваных гостей. — Возможно, папуасы настроены миролюбиво? Предлагаю провести переговоры.

— Дурак! — рявкнул Сергей. — Завтра они сделают из твоей пустой башки чашу, а шкуру с жопы пустят на барабан.

Сергей бросился к Блаю и громко крикнул капитану прямо в лицо:

— Блай, приди в себя! Огонь из пушек! Это людоеды! Промедление смерти подобно! Уильям, очнитесь!

«Мужественный» капитан наконец сбросил с себя оцепенение. Он заорал на Флетчера, на других офицеров и матросов — сразу на всех. Уильям Блай ревел и топал ногами как раненый слон. Команда, подгоняемая и понукаемая офицерами и боцманом, бросилась к парусам и к орудиям, часть моряков взялась за мушкеты и холодное оружие. Но что это за оружие — слезы. Десять мушкетов, пять пистолетов, да еще несколько сабель и кортиков. Увы, «Баунти» — транспортный корабль, хотя и именуемый военным.