«Поднять бом-брамсели, руби фок-мачту, отдать грот, опустить якорь, отдать швартовы», — пронеслись в мозгу Сержа какие-то старые морские команды или термины времен парусного флота, которые он почерпнул из фильмов и книг.

Эх! Главное, чтобы у них радиостанция была исправна! Сразу надо дать телеграмму маме: «Жив, здоров, пью ром, следую Сидней! Буду дома Международному женскому дню! Ваш сын Сережа!»

Чем ближе подходила посудина к тримарану, тем больше вопросов появлялось у Строганова. Как этот корабль умудряется плыть по бескрайнему океану? Дерево заметно потрескалось, а там, где вода облизывала низ борта, виднелись прибитые гвоздями медные пластины, некоторые из них были сорваны, и в прорехах видны были многослойные наросты водорослей и ракушек. Киль, видимо, давно не чистили, и паруса были довольно ветхи. Никаких знакомых ему механизмов не наблюдалось, даже простейших. Ни тебе лебедок, ни подъемников, электромоторы не жужжали.

Почему отсутствует радиомачта? У них что, телефон космической связи? Да! Эти ребята, наверное, решили полностью скопировать старину. Какой век? Восемнадцатый? Семнадцатый? Экстремалы? Что ж, он не гордый, он спросит.

Сергей вновь порадовался тому, что со шхуны ответили ему по-английски, пусть и не ласково, но Фразы разобрал, это уже было хорошо!

— Ху из? Эй, в лодке! Понимаешь по-английски?

Ну что за болван! Как он одет! Эй! Ты беглый каторжник? — обратился к Сергею толстый бородатый мужчина лет пятидесяти.

Если бы на месте Сергея был человек, не понимающий английскую речь, то на эту фразу, на этот «хуиз», он наверняка обиделся бы. Но Сергей, как уже сказано выше, и понимал, и говорил.

— Лови конец и привяжи его к лодке! — крикнул другой англичанин, кидая пеньковый канат.

— Хэллоу, джентльмены! — помахал в ответ Сергей и нарисовал на лице радостную улыбку. В принципе, ее и рисовать-то не надо было. Еще бы, спасители! Хотя и чудаки. Оригиналы, возможно, члены исторического клуба.

— Ого! Джентльмены! Эта лохматая небритая образина понимает и даже говорит по-английски! — вновь рявкнул толстяк.

— Вот видите, капитан! Я выиграл пари! Обезьяна — говорящая! — заявил худощавый долговязый мужчина средних лет, совершенно не похожий на моряка, скорее напоминающий клерка, архивариуса или библиотекаря. — Сэр! Вы проиграли бочонок рома! Не забудьте, капитан!

— Тысяча чертей! Гореть ему в аду! Откуда он взялся в океане? Кроме нас, тут не должно быть ни одного цивилизованного человека. Может, он шпион? Придется тогда его вздернуть на рее!

Сергей не все понимал в торопливом разговоре, но фразу «вздернуть на рее» отлично понял. В юности он баловался чтением Дефо, Стивенсона, Мелвилла в первоисточниках, поэтому сочные морские выражения запоминал и любил на уроке шокировать Светлану Анатольевну, преподавательницу английского языка.

Лодка ударилась о борт судна, и Сергей шустро забрался на палубу по опущенной ему веревочной лестнице.

— Эй, чужестранец! Ты кто? Голландец, датчанин, француз? Или португалец? — начал допрос толстяк.

— Возможно, он испанец? Взгляните на его темные волосы, — предложил свою версию тощий «библиотекарь».

— Наверняка француз или испанец! — вскричал толстяк. — Лазутчик! На рею испанского негодяя!

— Сэр! Я подданный России, Сергей Строганов! Водите себя достойно! Я требую уважения! Прекратите этот балаган и маскарад! — возмущенно закричал Серж, чувствуя, что попал в руки каких-то сумасшедших авантюристов.

Он огляделся по сторонам. На палубе столпилось человек двадцать, одетых кто во что. Но одежда эта лишь отдаленно напоминала настоящую морскую форму, причем не современную. У толстяка на боку висел кортик и за поясом торчал пистолет. «Из такого, наверное, Пушкина на дуэли убил Дантес», — мелькнула нелепая мысль.

На толстяке был какой-то немыслимый камзол, на ногах сапоги с отворотами, на тощем — рубашка с бархатными рюшечками. Еще четверо встречающих в старинной форме, скорее всего, это офицеры. К ним Сергей и обратился:

— Господа! Я полковник русской армии! Лицо, выполняющее дипломатическую миссию в Таиланде и Индонезии. Почти военный атташе! Потерпел кораблекрушение, вернее, пострадал от цунами. Прошу сообщить в консульство России! Я имею дипломатический иммунитет.

Ряженые переглянулись, а затем громко рассмеялись.

— Предупреждаю, в случае моей гибели разразится дипломатический скандал. Кремль пришлет ракетный крейсер и атомную подлодку, и мало никому не покажется. Лондон будет иметь бледный вид и Вашингтон тоже.

— Черт! Проклятый генерал Вашингтон! — ударил кулаком по ладони толстяк. — Вздернуть на виселице бы этого негодяя!

— Полностью с вами согласен. Деятели из Вашингтона — полное дерьмо, — торопливо произнес Сергей, чувствуя, что чего-то недопонимает, но одновременно обрадовавшись тому, что нашел точку соприкосновения и какую-то общность интересов. Антиамериканисты? Возможно, это миссия антиглобалистов с Новой Зеландии? Что-то было тут не так! — Да! Американцы — козлы! Fak! — закончил свое выступление спасенный.

— Вот видите! Это хороший человек! Он не любит американских смутьянов! — обрадовался «архивариус-библиотекарь». — А вы собрались вздернуть его на рее. Русские нам друзья. Мы с ними не воюем! Императрица Екатерина Великая! Водка! Соболя и песцы! Русские кра-са-ви-цы!

Сергей одобрительно закивал:

— Да-да! Русский! Санкт-Петербург! Москва! Большой театр! Балет! Водка! Хорошо!

— О-о! Москоу! Водка! Рашен водка! Медведи! Снег! Мороз! У-у! Холод и мороз! — произнес один из людей, одетых в старинную офицерскую форму (театр, да и только), и добавил: — Имею честь представиться, врач и хирург Томас Ледворд! Вы здоровы, помощь медика нужна?

— Спасибо, дайте воды! — произнес Сергей, обрадовавшись первой нормальной и дружелюбной фразе. — Хочу кушать! Я не ел два дня! И выпить! Водка есть?

— Боцман! Налить воды и дать попить, — распорядился врач, но водки не предложил.

Сергей схватил протянутый кувшин и несколькими глотками наполовину опустошил его. Руки его дрожали, зубы от волнения громко стучали о глиняную посудину, что вызвало дружный смех команды.