Изменился быт, и ковровые изделия получили и другие назначения. На улицах любого туркменского города можно увидеть тончайшей работы ковровые велосипедные седла, маленькие ковровые куржумы размером с портфель, сделанные специально для велосипедов, и изящные, тончайшего тканья, ковровые дамские сумочки.
Ковроделие в советское время получило очень широкое развитие не только в количественном отношении, но и в качественном. В первые же годы Советского государства были созданы артели ковродельщиц, многое сделавшие для уничтожения навязанного мусульманством неравноправия женщины, для создания их экономической независимости. Для этих артелей были изданы в натуральную величину красочные рисунки лучших образцов старинных ковров из государственных фондов. И в новых условиях жизни расцвели невиданные ранее художественные таланты получивших свободу ковродельщиц. Их руками сотканы уникальные ковры, на которых среди древнего тончайшего орнамента, созданного сочетанием совершенных узоров из насыщенных и гармоничных красок, возникают великолепные одухотворенные образы гениальных вождей передового человечества - Ленина и Сталина, и легендарных героев древнего народного эпоса, и современных защитников отечества.
Можно часами любоваться ковром "Первомайский парад в Ашхабаде", созданным руками вчерашних кочевников. Необычайная красота этого ковра, украшавшего павильон Туркменской ССР на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1939 - 1940 годах, запомнилась миллионам советских людей.
А как красив висевший в Москве в 1944 - 1945 годах на выставке прикладного искусства народов СССР ковер на тему "Фархад и Ширин", рисующий сказочного героя, высекающего в скалах новый путь реке, чтобы напоить водой поля своего народа. На всю жизнь запомнится покрывавший всю стену другого зала этой же выставки громадный ковер "Атака", изображавший туркменских конников, устремившихся при багряных лучах зари на своих легендарных конях на тех, кто осмелился посягнуть на священную землю нашей общей великой Отчизны.
И все это создано из простой овечьей шерсти, руками жителей пустынь, искусством древним, как жизнь человечества, веками скованным в тесных рамках орнамента и только сейчас невиданно расцветшим для новой жизни в первом в мире государстве освобожденного труда.
Земледелие в пустыне. Однажды, в начале лета, наша экспедиция шла вверх по сухому руслу Западного Узбоя в Туркмении. Кругом было безлюдно. В одном месте все русло на большом протяжении оказалось покрытым свежими илистыми выносами оврага, спускающегося с прилегающей возвышенности. Странным показалось, что плитки ила, успевшего сверху подсохнуть и растрескаться, были кое-где вывернуты, и это было сделано точно в шахматном порядке. Кто мог здесь быть и кому понадобилась такая странная забава? Загадка разрешилась сама собой, когда мы подошли к первой же лунке. На глубине 15 сантиметров из мокрого еще ила торчали молодые побеги дыни.
В начале осени мы подходили снова к этим местам. Утром мы договорились с караван-баши (начальником каравана) о месте вечерней встречи и, как обычно, разъехались в разные стороны. Маршруты выпали в тот день большие, и уже совсем стемнело, когда обе наши группы неожиданно встретились. Через несколько минут перед нами на бугре показался приветливый огонек нашего условного фонаря, и мы подъехали к лагерю. Наши туркмены как-то подчеркнуто торжественно и весело встретили нас и, взяв каждого под руки, повели к центральной палатке. Каково же было наше удивление, когда' в центре ее мы увидели горку из 20 громадных дынь! Некоторые из них оказались до 15 килограммов весом. Здесь было 16 различных сортов дынь разнообразнейших расцветок и форм! Даже самые разборчивые ценители не могли придраться к вкусу и достоинствам этих дынь, несмотря на то, что споры о том, какой сорт лучше, продолжались не один день. Действительно, эти дыни, выращенные на илу овражных выносов и не знавшие ни одного полива, были несравненно лучше тех, которые вырастают в оазисах. Недаром сюда на "дынный сезон" пришел весь аул, которому принадлежали эти бахчи. Повсюду были разложены сушившиеся на солнце громадные ломти золотых дынь, составляющих для жителя наших пустынь не только лакомство, но и важный продукт питания.
В 1947 году мы на полуторатонке пробирались по Приаральским Кара-Кумам, расположенным северо-восточнее Аральского моря. Широкая выравненная полоса постепенно сужалась, и высокие пески, то полузаросшие, то совершенно оголенные на верхушках, постепенно все ближе и ближе подступали к дороге. Машина шла тяжело - пески становились сыпучей.
Удастся ли нам пройти дальше? Казалось, что высокие гряды вот-вот сомкнутся и мы застрянем в этой сухой, испепеленной солнцем пустыне.
Вдруг на повороте раскрылся ровный участок, покрытый пышной и яркой зеленью. Это так не вязалось с сверкающе-белыми песками и желтовато-серой выжженной растительностью! Оказалось, что это были посевы одного из колхозов. За густым частоколом кукурузы расположены были участки проса и бахчи дынь и арбузов. Но как могло все это расти в пустыне? Откуда в этом безводье такие тяжелые, полные метелки проса, мощные стебли кукурузы? Посевы были окаймлены с одной стороны словно гигантской скобкой глубокой, трехметровой, траншеей. По всей двухсотметровой длине этой траншеи просачивалась в нее из песков грунтовая вода и постепенно стекала в центральный водоем, где было установлено легкое, из тонких жердей, колесо почти шестиметрового диаметра, снабженное жестяными кувшинами. При помощи ворота и второго, горизонтально лежащего зубчатого деревянного колеса оно приводилось в движение лошадью и вычерпывало воду, сливая ее в лоток. Это "чигирь", одно из древнейших гидротехнических сооружений.
По системе деревянных лотков и искусно сделанных арыков растекалась добытая таким способом из песков вода и орошала больше гектара посевов.
Такой тип земледелия встречается довольно часто в песках северной зоны пустынь, где грунтовые воды совершенно пресны и залегают на глубине от 2 до 4 метров.
Один залив Каспия отделен от моря неширокой пересыпью, сложенной из крупного ракушечного песка. Солоны воды синего Каспия, и густым рассолом является свинцово-серая рапа залива. Казалось бы, и на низкой пересыпи может быть только такая же соленая вода. А копнешь, и оказывается, что в песках этих вода совершенно пресная. Нельзя лишь нарушить тонкий сантиметровый прослой глины, иначе снизу пойдет морская вода. Этот слой пресной воды образовался путем конденсации водяных паров из горячего воздуха, остывающего в порах песков. Но как их использовать для земледелия и вырастить что-либо на этом желтом ракушечном пляже? Чигиря не устроишь - сразу смешается пресная вода с соленой.
Так нельзя ли заставить самые растения добывать себе воду? Но слишком она глубока для корней однолетних растений. Выход был найден достаточно простой. На этих песках были вырыты широкие траншеи в метр глубиной, с отлогими краями. Этого оказалось достаточным, чтобы посадки делать во влажный от капиллярного подъема грунтовых вод песок. И в этих траншеях начали получать прекрасные урожаи арбузов, дынь, томатов и овощей, выращиваемых без полива. Таким же способом были заложены и виноградники. Траншейное земледелий, впервые примененное в годы первой пятилетки, дает прекрасные результаты на ряде опытных станций и применяется повсюду там, где грунтовые воды пресны или солоноваты и залегают на глубине не больше 2 - 2,5 метра. Для траншейного земледелия надо искусственно вырывать котлованы. Но мы видели, что ветер в пустынях умеет создавать глубокие котловины. Так нельзя ли воспользоваться его работой для создания бесполивного земледелия? Не только можно, но такой вид земледелия давно существует в некоторых районах. Особенно широко он распространен в пустыне Муюн-Кумы в Южном Казахстане, где ветер давно уже выдул в песках глубокие и обширные котловины - чураты, а обильно насыщающие пески пресные воды, поступающие с гор, не дают засолониться их почвам. В них даже при кочевом хозяйстве местами производились посевы, а сейчас они полностью используются не только для бахчевых культур, но и для посевов проса, дающего здесь теперь обильные урожаи.
