Далеко не всегда, а в иных местах лишь изредка, дуют такие бури в пустынях. В тихие дни, при слабых ветрах пески недвижимы, и там, где они полузакреплены, опытному следопыту ("юзчи") даже через неделю удается найти следы ушедшего верблюда.
Описания песчаных бурь были нужны науке в "познавательный период" ее развития. Теперь задача науки иная. Она призвана помогать перестраивать не только хозяйство, но и самую природу. Но чтобы перестраивать, надо знать все точно, нужны цифры. Но как измерить бурю? Как узнать, сколько песка может нести в пустыне ураган? Способов для этого есть немало, но приведу здесь лишь один.
Песок пришел. В той же западной Туркмении, к западу от Балханского коридора, расстилается солончаковая низменность Кель-Кор, посредине которой расположена невысокая возвышенность Небит-Даг, славящаяся своими нефтяными промыслами. Рабочий поселок - ныне уже город - удален отсюда к подножьям Больших Балханов в более тихую, несколько защищенную от ветров местность. Но самый Небит-Даг обдувается ураганными ветрами, вырывающимися из Балханского коридора. На 20 километров вовсе стороны от Небит-Дага, а на восток даже на 60 километров, расстилается идеально ровная поверхность Кель-Кора. Основные пространства ее покрыты белым, сверкающим на солнце покровом соли. На остальных площадях пухлый солончак защищен хрустящей серой соляной корочкой. Казалось бы, нет нигде и горсти песка. Но когда подует осенний ветер, то такую массу песка начинает нести откуда-то издалека, что приходится немало сил тратить на защиту промыслов от этого песчаного "нашествия". Одним из видов защиты является установка впереди промыслов невысоких загородок из тростника, вкапываемых в песок с таким расчетом, чтобы они возвышались над его поверхностью на полметра. Такие загородки устраиваются поперек направления ветра, причем делается десять, а то и более параллельных друг другу рядов этой "защитной полосы". Однажды, только установили новые загородки, подул осенний ураган, достигавший скорости до 21 метра в секунду. А через трое суток, когда ветер стих и замерили количество песка, которое принес ураган, - не всё, а лишь ту часть, которая оказалась задержанной, - то выяснилось, что за эти три дня на каждом погонном метре камышовой защиты (считая все ее ряды вместе) было отложено по 3 кубических метра песка. Вот какова нагрузка воздуха тяжелым песком! Недаром, когда построили как-то в том же Небит-Даге на неудачном месте хлебопекарню, то уже через год пришлось ходить в нее не через двери или окна, а... через специально устроенный вход на крыше, оказавшейся на одном уровне с песком, принесенным сюда ветром.
Такова сила ветра и его "способность" переносить песок.
О чем рассказывает песчаное кружево. Если взглянуть на песчаную пустыню с высоты нескольких километров, то рельеф песков напоминает искусно сотканное гигантское кружевное покрывало, прихотливым и тонким узором покрывающее землю. Но невозможно охватить его единым взглядом даже с такой высоты. На помощь приходят современные фотоаппараты, дающие в руки исследователей исчерпывающие и точнейшие фотодокументы неоценимого значения. Немало времени пришлось мне потратить, чтобы изобразить на картах это кружево песков так, как оно видно с высоты, но уменьшенным во много раз.
То, что дают эти карты песчаного кружева, могло бы послужить материалом для особой книжки, рассказывающей о том, как выглядит физиономия ветра, как на протяжении тысяч километров отображается на песках движение атмосферы, о том, как скопления песков изменяют свою форму от каждого кустика, от наличия или отсутствия травы и воды, от климатических условий, возраста того или иного участка, количества и сыпучести песка, от работы человека. На этом кружеве песков ботаник будет изучать зависимость растительного покрова от рельефа песков, географ - взаимодействие различных элементов ландшафта. Геолог по кружевному узору может установить возраст различных участков пустыни, прочерчивать границы былых морей и озер, летчик - находить пути своему кораблю, а климатолог - читать о режиме ветров в тех краях, где нет еще метеорологических станций. Многое можно увидеть и понять, разглядывая это кружево песков. Нужно лишь уметь понимать его узоры, дающие в руки человека чудесную книгу, открывающую сокровеннейшие тайны природы.
У нас нет возможности рассказать здесь обо всем этом разнообразнейшем мире песков и песчаных волн. Но попытаемся хоть в самых общих чертах представить себе главные черты этого узора.
Волны моря и волны песка. На песчаном берегу реки, озера или моря, можно увидеть, как на мелководий набегающие на берег волны создают на поверхности песка как бы волны в миниатюре, образуя поперечную берегу рябь. Величина этой ряби зависит не только от силы волн, но и от величины зерен песка. На илистом песке один гребешок ряби будет отстоять от соседнего всего на полсантиметра, на среднезернистом песке - на 5 - 8 сантиметров. Но во всех случаях рябь схожа с волной и параллельна ей.
На обсохших песчаных берегах повсюду, где песок лишен растительности и перевевается ветром, он образует почти совершенно такую же рябь, какая бывает и под водой.
Во всех этих случаях рябь очень похожа в плане как на волны моря, так и на волны песка, покрывающие пространства многих пустынь. Раньше многие думали, что рябь может увеличиваться постепенно до тех пор, пока не превратится в дюну или бархан. Но природа развивается не только постепенно, но и скачкообразно. Как бы ни увеличивалась рябь под влиянием ветра и крупнозернистости песка, она всегда останется только рябью, потому что дюны и барханы создаются колебаниями значительно более мощного слоя воздуха.
Под действием ветра на ровной поверхности песка местами появляются сперва как бы пологие вздутия и валы, вытянутые поперечно ветру. Их склоны начинают постепенно становиться все менее и менее симметричными, и, наконец, на более крутом заветренном склоне, где ветер нанес песка выше 30-50 сантиметров, появляется вследствие завихрения воздуха полуворонка. Это и есть начало возникновения бархана. Постепенно он принимает все более правильную форму, разрастается и превращается в одиночный серповидный бархан, напоминающий полулуние. Обращенная к ветру его сторона остается более пологой, а заветренный откос осыпания разрастается в серп, вытягивающийся концами в сторону ветра. Высота такого бархана обычно колеблется в пределах 1 - 2, реже 5 - 12 метров, причем самой высокой является его средняя часть, а "рога" постепенно снижаются. Но такой бархан, хорошо знакомый нам по школьным учебникам, не так-то просто бывает разыскать в пустыне. Для образования правильного одиночного бархана надо: во-первых, чтобы не было растительности, во-вторых, чтобы песка было сравнительно немного, чтобы он не мог покрыть сплошь всю поверхность земли толстым слоем, а в-третьих, чтобы сама поверхность земли, в отличие от сыпучего песка, была твердой и плоской. Вот почему так редки одиночные барханы. Чаще же там, где барханный рельеф формируется на сплошной толще песка, барханы сливаются в поперечные валы, образуя барханные цепи, в точности напоминающие морские волны.
Вот это единство ряби подводной и ветровой и полное сходство морских волн с волнами песка в пустыне заставляло долгое время считать, что нет различий в движении морских и песчаных волн, что всякие, скопления песка поперечны ветрам. Основываясь на этом, пытались закреплять пески и на опыте убеждались в том, что песок двигался совсем не так, как он "должен" был бы перемещаться.
Гораздо чаще, чем барханные цепи, встречаются в пустынях узкие длинные крутосклонные гряды песка. Они то абсолютно прямолинейны, то, как рябь на песке, слегка извилисты, то снижаются и заканчиваются, то разделяются надвое, то вновь сливаются. Считали, что нет существенной разницы между барханными цепями и грядами. В наших внетропических пустынях гряды обычно порастают редкой травой и кустарниками, и поэтому всю разницу между ними сводили к тому, что гряды - это заросшие барханные цепи и потому поперечны ветру. А когда в какой-нибудь пустыне обнаруживали, что гряды эти, наоборот, параллельны ветру, то, не задумываясь, решали, что ветры теперь дуют под прямым углом к прежнему направлению.
