Алмас и соглашалась с мудрыми словами Хатидже, и не могла согласиться… Ибо этот дар, быть может, был даром какой-то дочери магического рода… И конечно, она, жена Маруфа, не могла не ревновать мужа, пусть даже это произошло задолго до их знакомства, если и произошло вообще.

В ярко раскрашенном дворике колдуньи повисла тишина, лишь шуршали, опадая, листья карагача. Хатидже молчала, молчала и Алмас. О, в душе молодой женщины бушевала настоящая буря… Она и радовалась за мужа, и ревновала его, и пыталась примириться с тем, что это навсегда. А потом проговорила, поняв, что на самом-то деле ей хочется больше всего совсем другого:

— Скажи мне, добрая моя Хатидже, а нельзя ли сделать так, чтобы я тоже странствовала по чужим жизням? Так хочется хоть ненадолго побыть настоящим пиратом, безжалостным убийцей…