– Нет-нет, Закари преувеличивает, – тихо ответила девушка, встав и наклонив голову, приветствуя Элеонору. – Этот человек просто оттолкнул меня, когда убегал. Я упала и немножко ударилась.

Чернокожий фыркнул и возразил:

– Вы и самого дьявола оправдаете, мэм. Толкнуть – тоже нападение.

– Конечно, Закари, но своими сердитыми речами ты бедняжке ничем не помогаешь, – возразила Элеонора.

– Керани… – Она взяла руку девушки в свою и заглянула ей в глаза. – Расскажи, как все было.

– Я… – Керани судорожно вздохнула и расправила плечи, будто черпая силы от Элеоноры. – Я только что уложила детей спать, – продолжала она со своим певучим акцентом, – спустилась в библиотеку. Хотела немного почитать перед сном, и… я проходила мимо вашей комнаты, миледи. И тут увидела внутри мужчину. Он… он стоял у туалетного столика. Он был ко мне спиной. Но тут я ахнула от испуга, он повернулся и заметил меня.

Девушка начала дрожать, и Элеонора успокаивающе обняла ее за плечи:

– Все хорошо, Керани. Он ушел. Ты в безопасности.

– Да. Простите. Просто… он был такой… страшный. Его лицо… оно было прямо нечеловеческое.

– В каком смысле?

– Все белое, с двумя дырками, а за ними – глаза.

– Он был в маске? – предположил Энтони, и Керани бросила на него удивленный взгляд.

– Да, – с запинкой произнесла она. – Наверное. Но маска обычно одни глаза закрывает, а таких я раньше не видела.

– Значит, на нем была белая маска, скрывавшая все лицо? – уточнил Энтони. Голос его звучал так мягко и ободряюще, что Элеонора даже удивилась.

Индианка кивнула:

– Да. Теперь я понимаю, что это глупо, но тогда я так перепугалась. Мне показалось, у него вовсе лица нет.

– Могу себе представить, – кивнула Элеонора. – Любой бы на твоем месте испугался.

– Когда он обернулся, я закричала. И тогда он кинулся ко мне. Я хотела отскочить, но не успела, и он меня отпихнул. Я упала. А потом уже все сбежались. Только его было не догнать – слетел по лестнице как ветер.

– Еще кто-нибудь видел этого человека? – спросил Энтони.

Закари, с легким недоумением глянув на Энтони, ответил:

– Нет. А жаль. Я был в кабинете, услышал, как она кричит, и взбежал по черной лестнице, потому что так быстрее. А он по главной спускался.

– Я видел, – признался один из лакеев, смущенно подняв руку. – Я услышал крик и кинулся к лестнице. Но этот тип несся как одержимый и врезался в меня. Я через полкомнаты отлетел, а когда встал, его уже не было. Хотел за ним погнаться, но… – Лакей пожал плечами. – Когда я выбежал, он уже исчез.

– А больше поблизости никого не было, мисс Элеонора, – прибавил Бартвелл. – Одни на кухне ужинали, другие спать легли.

– Что ж, по крайней мере никто не пострадал, – произнесла Элеонора. – Этот человек что-нибудь взял?

– Не знаю, мисс. Он у вас в комнате все вверх дном перевернул – может, что-то и пропало.

– Так давайте пойдем и проверим, – предложил Энтони.

Элеонора хотела было напомнить лорду Нилу, что его это дело не касается. Но отчего-то его присутствие ее успокаивало, поэтому Элеонора позволила Энтони взять себя под руку и вместе с ним направилась к лестнице. Остальные – следом.

На ступеньках их поджидали двое детей, которые тут же вскочили:

– Элеонора! К нам вор забрался? Что он украл? Кто это был? Тот же, что и в прошлый раз?

– В какой прошлый раз? – Энтони обернулся к ней. – У вас это что, обычное явление?

– Нет. И тот раз здесь ни при чем. Это еще в Неаполе было. Кто-то проник в дом, но ничего не взял. Вот и все.

– Ах вот оно что. Тогда вы, конечно, правы. Связи никакой.

Элеонора повернулся к детям:

– Ну-ка, быстро в постель. Вам уже давно пора спать.

– Все равно не уснем, – разумно заметила Клэр.

– Какой тут сон, когда такое творится! – согласился Натан. – Хотим узнать, украл он что-нибудь или нет.

– Хорошо. Но потом Керани сразу уложит вас спать.

– Да, мэм.

Элеонора поднялась по лестнице и замерла в дверях спальни:

– О боже.

В комнате царил полный беспорядок. Ящики туалетного столика и комода выдвинуты, их содержимое перевернуто вверх дном, платяной шкаф нараспашку, а одежда раскидана по полу, будто кто-то второпях рылся в ее вещах. Кресло опрокинуто, подушки на полу, матрас наполовину сдернут с кровати. Открытая музыкальная шкатулка стояла на боку, в шкатулке для драгоценностей тоже кто-то рылся. Серьги, броши, цепочки были рассыпаны по поверхности столика.

Элеонора приблизилась к туалетному столику, Энтони, обводя взглядом комнату, последовал за ней. Элеонора закрыла музыкальную шкатулку и поставила ее как полагается, потом перебрала драгоценности и сложила их обратно.

– Что-нибудь пропало?

– Так сразу не соображу. Но, по-моему, все на месте. Хотя погодите – броши нет! Серебряной. И эмалевого медальона. – Элеонора нахмурилась. – Странно. Это мои самые дешевые украшения. Вот, гранатовый гарнитур на месте, а ведь он намного дороже стоит. А эти вещи у меня на каждый день. Все самое ценное я вообще не здесь храню, а внизу, в сейфе. – Элеонора посмотрела на замершего в дверях Бартвелла: – А в сейф вор не залезал?

– Нет, мисс. Близко не подходил. Я был поблизости, у себя в комнате, и услышал бы, если что. Серебряный поднос тоже на месте, в кладовке. Я во всех комнатах посмотрел, эти ваши картинки и побрякушки тоже все на месте.

Энтони вопросительно глянул на Элеонору, и она чуть улыбнулась:

– Бартвелл так называет мою коллекцию предметов искусства.

– А из вещей Эдмунда что-нибудь пропало? – спросил Энтони.

Встревоженная Элеонора обратилась к Бартвеллу:

– Вы заходили в комнату сэра Эдмунда?

– Нет, мисс, в голову не пришло.

Элеонора выбежала из комнаты и кинулась во вторую спальню, того же размера и формы, что и ее собственная, где Эдмунд спал то недолгое время, пока они не переехали в Италию. Мебель была массивная и темная, обильно украшенная резьбой. В комнате все было чисто и аккуратно, она содержалась в идеальном порядке – даже слишком идеальном, сразу становилось ясно, что здесь никто не живет.

При свете из коридора было видно, что здесь погрома не устроили, однако Элеонора тут же бросилась к письменному столу в углу комнаты и схватила шкатулку из розового дерева. Открыла ее, почти сразу закрыла и с удовлетворенным видом обернулась:

– Кажется, сюда вор не заходил.

Они вышли из комнаты и замерли в коридоре. Элеонора окинула взглядом обращенные к ней в ожидании инструкций лица.

– Бартвелл, скажите горничным, чтобы привели мою комнату в порядок. Керани, уложи детей. И пусть кто-нибудь останется дежурить – на всякий случай.

– Я первый, – вызвался Закари.

– А я его сменю, – прибавил Бартвелл.

– Отлично, – кивнула Элеонора. Этим двоим она доверяла больше всех. – Спасибо. – Элеонора посмотрела на Энтони: – Лорд Нил, почему бы нам не пройти в мой кабинет?

Она стремительно спустилась по лестнице и направилась в указанную комнату. Энтони последовал за ней, игнорируя любопытные взгляды домочадцев.

В кабинете Элеонора подошла к шкафчику, на котором стояли два стеклянных графина и ряд стаканов.

– Не желаете виски?

– Да, спасибо, – с некоторым удивлением согласился Энтони. Еще больше он был поражен, когда Элеонора наполнила второй стакан для себя.

Она протянула виски Энтони и, перехватив его вопросительный взгляд, обращенный на вторую порцию, улыбнулась:

– Мой отец всегда говорил – это лучший способ успокоиться.

– Что? Да, пожалуй.

Энтони взял стакан, наблюдая, как Элеонора потягивает янтарную жидкость, чуть морщась от крепкого вкуса.

Элеонора слегка дрожала, и Энтони чуть коснулся ее локтя:

– Как вы?

Элеонора подняла глаза. Виски у нее в желудке будто горел огнем, распространяя приятное тепло по всему телу. Хотя жест Энтони был просто дружеским и успокаивающим, его рука на ее голой коже заставила ее почувствовать нечто необычное. Элеонора вспомнила тот момент в карете, когда ей показалось, что лорд Нил вот-вот ее поцелует. Между ними снова возникла та же напряженная атмосфера, что и тогда, от прикосновения лорда Нила будто ток пробежал. Элеонора вскинула голову и заглянула ему в глаза. Энтони смотрел на нее, и этот взгляд приковывал к месту, как если бы лорд Нил удерживал ее.