Но Элеонора запретила себе думать об этом. Пусть ничто не омрачает счастливый вечер встречи с подругой после годовой разлуки.

Элеонора быстро приколола брошь на платье и взглянула на свое отражение. Она была женщина статная, совсем не похожая на пухленький, румяный, белокурый идеал английской красоты. Да, у Элеоноры красивые глаза и белая кожа, однако черты лица крупноваты, рот слишком широкий, подбородок слишком выдающийся. Но сегодня Элеоноре казалось, что выглядит она очень неплохо. Платья скромных фасонов и простые прически всегда ей шли, а перспектива приятного вечера заставила ее щеки разрумяниться, а глаза засветиться. В последнее время подобное с ней бывало редко.

Элеонора взяла с туалетного столика веер, и горничная набросила ей на плечи легкий вечерний плащ. Элеонора спустилась к карете, ожидавшей на улице. Кучер приподнял шляпу в приветствии, а Бартвелл помог ей сесть – эту обязанность он больше никому не доверял.

Карета отъехала от дома, и Элеонора откинулась на мягкое кожаное сиденье. Они остановились на углу, потом свернули на перекресток, и вдруг, не успел экипаж сдвинуться с места, как дверца распахнулась и внутрь запрыгнул мужчина.

У Элеоноры перехватило дыхание, сердце бешено застучало, каждый нерв затрепетал. Она тут же вспомнила о пистолете, который прятала за сиденьем, но потом узнала мужчину, ворвавшегося в ее карету столь бесцеремонным образом. Это был лорд Нил.

Элеонора видела его всего один раз, но такого человека забыть трудно. Элеонора вздохнула с облегчением. Лорда Нила она не выносила, зато могла не опасаться, что он ограбит ее или причинит вред. Недавний страх обернулся таким же сильным гневом. До чего же несносный мужчина, подумала Элеонора. Решил напугать ее и таким образом добиться преимущества.

Ну что ж, сейчас лорд Нил увидит, что Элеонору Таунсенд Скарбро голыми руками не возьмешь. Подавив гнев, она придала лицу спокойное, безмятежное выражение и выжидательно взирала на него, пока колотящееся в груди сердце не успокоилось.

– Лорд Нил, – холодно произнесла она, – могу я узнать, чем обязана столь неожиданному визиту?

Губы его дрогнули – ее реакция то ли позабавила его, то ли раздосадовала. Элеонора посмотрела на его рот и отметила, что нижняя губа у лорда Нила полная и чувственная, а верхняя очень четко очерчена. Красивый рот. Но, шокированная направлением собственных мыслей, Элеонора подняла взгляд и заглянула в его холодные серые глаза. В нем есть своего рода неслащавая красота – эти сурово выдающиеся скулы, упрямая челюсть. Весь прошедший год Элеонора повторяла себе, что лорд Нил совсем не так красив, как она воображает. Но теперь убедилась – наоборот, он еще привлекательнее, чем она помнила.

– Похоже, застать вас врасплох невозможно? – спросил лорд Нил.

– Значит, вот чего вы хотели добиться? – ответила Элеонора. – Поселить во впечатлительном девичьем сердечке страх? В этом цель вашего, мягко говоря, неожиданного вторжения?

– Нет, – с раздражением в голосе возразил лорд Нил. – Я запрыгнул в вашу карету, потому что вы отказались меня принять, когда я написал, что мне необходимо нанести вам визит.

– Однако это не помешало вам явиться в мой дом, – дерзко заметила Элеонора.

– Да, – признал лорд Нил без малейших признаков смущения. – Однако вы и тогда меня не впустили. – Лорд Нил пожал плечами. – Пришлось искать другой способ.

– По-вашему, я не имею права выбирать, с кем и когда мне видеться? – спросила Элеонора.

Черные ресницы сомкнулись, когда лицо лорда Нила исказила сердитая гримаса.

– Разумеется, имеете. Так же как и я имею право искать встречи с вами.

– Врываясь в мою карету?

– Ну, это громко сказано, – проговорил лорд Нил, и веселая искорка смягчила выражение его лица.

– А как бы вы назвали свой поступок?

Лорд Нил слегка улыбнулся:

– Я просто пытаюсь привлечь ваше внимание.

Элеонора не улыбнулась в ответ. Мало того что лорд Нил навязал ей собственное общество, теперь он пытается своим обаянием заставить ее сменить гнев на милость. Элеонора решительно скрестила руки на груди и напустила на себя самый непроницаемый вид:

– Хорошо. Вам удалось привлечь мое внимание. Можете изложить свое дело. Предполагаю, вы снова выступаете от имени сестры.

Элеонора не рассказала мужу о первом визите лорда Нила. Эдмунда только расстроило бы поведение дяди. В конце концов, она выходила за него как раз для того, чтобы оградить от подобных житейских огорчений. К тому же Эдмунд был привязан к дяде. Как-то даже назвал его «славным малым». Эдмунд уверял, что дядя никогда не поднимает шума из-за пустяков и не сует нос в чужие дела, а если попал в беду, можно смело обращаться к Энтони. Дядя всегда знает, как поступить, и матери докладывать не станет. Поэтому, не желая огорчать мужа, Элеонора умолчала о собственном впечатлении от лорда Нила. Элеонора подозревала, что он является либо послушной марионеткой, либо союзником леди Гонории, а может, и вовсе злоупотребляет щедростью Эдмунда вместе с ней.

С лица лорда Нила исчезли всякие следы веселости.

– Леди Скарбро очень горюет по сыну.

Элеонора молча ждала продолжения. Горе – нормальная реакция любой матери на смерть сына, однако в данном случае Элеонора цинично подозревала, что больше всего леди Гонория переживает из-за утраты денег.

Лорд Нил помолчал, будто выбирая слова, и наконец прибавил:

– Эдмунд с детства был болезненным, однако случившееся было для нас как гром среди ясного неба.

– Для меня тоже, – кивнула Элеонора, недоумевая – неужели нужно было запрыгивать к ней в карету, чтобы говорить очевидные вещи?

– Насколько помню, Эдмунд ни разу под парусом не ходил, – продолжил лорд Нил, пристально глядя в глаза Элеоноре.

– Увлекся в Италии, – пояснила она. – Я и сама удивилась. Наверное, дело в теплом климате… Там он себя чувствовал гораздо лучше.

– Значит, ему стало лучше? – уточнил лорд Нил.

– Да, намного. – Элеонора не стала добавлять, что рассчитывала как раз на такой эффект, и рассказывать, почему настояла на отъезде в Италию, несмотря на возражения леди Гонории. – Там он кашлял реже, цвет лица улучшился. Сэр Эдмунд стал активнее. У него появились друзья, он часто проводил время с ними. Кстати, это они увлекли его парусным спортом.

– А вы с ним не ходили?

Элеонора покачала головой, недоумевая, зачем лорд Нил задает все эти вопросы.

– Обычно он был со своим другом Дарио Параделлой, – пожала плечами Элеонора. – И с другими тоже.

– А когда Эдмунд погиб, этот Параделла тоже был с ним?

– Нет. Эдмунд был один. – Элеонора нахмурилась. – А для чего вы спрашиваете? Что вы хотите узнать?

– Имя человека, который может подтвердить вашу историю, – без обиняков ответил лорд Нил.

Элеонора уставилась на него:

– Подтвердить мою… – Она запнулась, наконец поняв, в чем дело. – Мою историю? – прошипела она. – Вы смеете предполагать, будто я… все выдумала?

– Значит, не выдумали?

Лорд Нил невозмутимо наблюдал за ее реакцией.

– Разумеется, нет! Зачем мне выдумывать такое…

И тут Элеонору обожгло огненной яростью. Глаза ее вспыхнули.

– Вы обвиняете меня в убийстве Эдмунда?

Лорд Нил не стал возражать и продолжал бесстрастно ее разглядывать.

– Да как вы можете?! – От гнева Элеонора едва могла говорить. – Вы не человек! Вы чудовище! Вы…

Она не могла придумать достаточно сильного оскорбления.

– Вижу, вы не пытаетесь отрицать обвинение, – хладнокровно заметил лорд Нил.

– Я не обязана перед вами объясняться! – выпалила Элеонора. – Не обязана ничего доказывать! Я не виновата, что вам в голову приходят такие низкие мысли. Эдмунд умер именно так, как я описала в письме его матери. У итальянских властей никаких подозрений относительно его гибели не возникло.

– Возможно, их заставила утратить бдительность ваша красота, – пробормотал лорд Нил. – Или деньги…