— Вы так сильно его любите? — понимающе спросил он.

— Да, — ответила Шина. — Больше всего на свете.

Он посмотрел на нее и с нежностью произнес:

— Моя бедная малышка!

В этот момент на них упала тень, и они обернулись. Шина вскрикнула. Рядом с ними стоял Люсьен. Его лицо потемнело и исказилось. Она никогда не видела его таким раньше.

— А вот и наш полковник! — сказал Анри де Кормель.

Но Люсьен, не слушая его, заговорил:

— Я заметил ваш автомобиль. Так вот кто скрывал ее все это время.

— Я не понимаю, о чем вы, — удивился де Кормель.

— Вы все понимаете. Я думал обо всем, что угодно, но только не об этом. Вы ничтожная грязная свинья! Теперь ничто меня не остановит сделать с вами то, что мне давно хотелось.

Люсьен подошел к виконту, и Шина опять вскрикнула. Он схватил Анри, приподнял и ударил в челюсть. Виконт пошатнулся, но, ухватившись за скамейку, удержался на ногах. Затем, сплевывая кровь со своих губ, бросился на Люсьена. Полковник был крупнее виконта. Они отчаянно боролись. Их шляпы упали. Их ноги скользили по траве.

Шина неподвижно наблюдала эту сцену. Затем, заплакав, побежала.

Она бежала, ничего не видя перед собой, через Елисейские Поля, расталкивая прохожих. Ей хотелось скрыться от всех.

Шина бежала, задыхаясь от слез, до тех пор, пока не закололо в боку. Она понятия не имела, куда и от чего бежит. Ей хотелось освободиться от Люсьена, Анри, забыть эту безобразную драку. Она шла и шла среди людской толпы, не замечая серого автомобиля, который ехал по Елисейским Полям, и человека, который высовывался из окна, выискивая ее взглядом. Она не видела, как автомобиль обогнал ее, остановился и человек вышел.

Он преградил ей дорогу. При виде его Шина чуть не вскрикнула. Люсьен схватил ее за руку:

— Почему вы убегаете?

Она не могла ответить, потому что у нее перехватило дыхание. Глаза закрылись, и ее голова упала ему на плечо. Он смотрел на нее — хрупкую, но такую стойкую. Ее светлые локоны спадали на покрасневшие щеки, глаза были прикрыты ресницами, вздрагивающими при каждом вздохе. Ей трудно было дышать.

Внезапно Люсьен взял Шину на руки. Она открыла глаза.

— Пустите меня! Пустите! — задыхаясь, закричала она.

— Только когда вы объясните мне кое-что, — мрачно произнес он.

Шина не могла вырваться. Он понес ее к автомобилю, посадил на переднее сиденье и сел рядом.

— Я не поеду с вами, — отчаянно сопротивлялась она, но было слишком поздно.

Автомобиль уже ехал, свернув с площади Согласия на безлюдную улочку, которая шла вдоль Сены. Вода голубела и серебрилась, но это зрелище не вызывало у Шины никаких чувств. Она испытывала только гнев и страх. Но к этому примешивалось еще кое-что, в чем она боялась себе признаться.

Они ехали несколько минут молча, пока Шина не отдышалась и боль у нее в боку не утихла. Наконец Люсьен остановил свой автомобиль в тихом месте. С одной стороны струилась река, с другой — возвышались старые серые дома, перед которыми цвели каштаны.

— Вы не имеете никакого права так увозить меня, быстро проговорила Шина, опасаясь, что Люсьен прервет ее.

Он медленно повернулся к ней, держа одну руку на руле, а другую — на спинке ее сиденья.

Шина забыла, как он красив и какой проникновенный у него взгляд. У него была кровь на щеке, возможно, от кольца Анри. Внезапно ей захотелось вытереть ему кровь с лица.

У нее замерло сердце от взгляда Люсьена. Он был выразительнее любых слов. Как бы она ни пыталась скрыть свое чувство, ей это вряд ли удастся.

— Я не хочу оставаться здесь, — с отчаянием сказала Шина. — Я сейчас выйду.

Шина потянулась к дверце, но Люсьен схватил ее за руку. Она задрожала. Тепло разливалось у нее по всему телу, и она почувствовала, что не может больше сопротивляться.

— Вы должны сказать мне, где вы были все это время. — Он говорил глубоким и хриплым голосом.

— Не там, где вы думаете. Я встретила виконта за несколько минут до вашего появления. Я не видела его с тех пор, как оставила посольство.

— Я догадывался об этом, — усмехнулся Люсьен. — Мне достаточно было взглянуть на вас, чтобы понять, что вы не та, за кого себя выдаете.

Шина напряглась. Конечно, в этом он был прав. Но она никогда бы не унизилась до того, чтобы стать любовницей виконта.

— Я не обязана перед вами отчитываться, — сказала ему Шина. — Позвольте мне уйти.

— Нет! — властно произнес Люсьен и выпустил ее руку.

— Хорошо, что вы хотите знать? — спросила она с отчаянием.

— Почему вы сбежали?

Наступила пауза. Шина не знала, что сказать. Наконец она проговорила:

— Я ведь объяснила все мадам Пелейо.

— Я не мадам Пелейо, — ответил Люсьен. — Когда я уезжал, я верил, что вы любите меня.

Шина отвернулась. Как ей вынести это? Сколько еще ей притворяться безразличной к нему. «Я люблю его, — думала она. — Люблю так, что готова упасть перед ним на колени и просить, чтобы он взял меня на любых условиях, даже если у него тысяча других любовниц».

Шина почувствовала, что ее сопротивление ослабевает; по телу пробегала дрожь от того, что он был рядом, но тут самолюбие дало о себе знать. Гордо подняв голову, Шина сказала:

— Я думаю, человеку свойственно ошибаться, и тем более неискушенному.

Наступила длительная пауза. Наконец Люсьен спросил изменившимся голосом:

— Шина, что вы хотите этим сказать?

— Разве я неясно выражаюсь? Оставьте меня в покое.

— Я не верю, что вы этого хотите, — медленно проговорил он. — Вы любите меня… Я знаю это и не отпущу вас теперь.

Он схватил Шину за плечи и, несмотря на ее сопротивление, начал страстно целовать. Она молча боролась с ним, сжимала губы, стараясь сдержать себя, но не смогла. Бессознательно она обняла его за шею, и их губы слились.

Вся дрожа, Шина уткнулась ему в плечо.

— И теперь вы будете говорить, что не любите меня! — торжествующе произнес он, как будто достиг предела своих желаний.

— Но… вы не… понимаете, — едва слышно прошептала Шина, но Люсьен услышал ее слова.

— Я лишь знаю, что вы любите меня.

— Но я… я… а вы любите меня? — Шина смотрела на него, смущенная от радости.

— Как вы могли так уехать? Я с ума сходил от беспокойства. Я думал, что вы уехали в Англию. Полиция искала вас там.

— Полиция?! — Эти слова отрезвили Шину. Она отстранила его руки.

— Да, полиция, — повторил он. — Мне жаль, любимая, но я должен был узнать, что с вами случилось.

— Но зачем они ищут меня? — испуганно спросила Шина.

— Они ищут вас потому, что я люблю вас. Потому что не могу жить без вас и не отпущу вас теперь никуда.

Шина не верила своим ушам.

— Но… но… мадам Пелейо… — пробормотала она наконец.

— Так вот оно что. — На его лице Шина не видела ни тени вины. — Кто вам такое сказал?

— Графиня де Бофлер. Она сказала… что вы… давно любите мадам Пелейо.

— Она сильно преувеличила. Графиня — одна из самых больших сплетниц в Париже. Она не должна была вам этого говорить. Моя милая, это действительно взволновало вас? Почему же вы не спросили меня об этом, а уехали?

— Это неправда? — прошептала Шина.

Люсьен взял ее за руки и начал их целовать:

— Послушайте, любимая. В каждой лжи есть доля истины. Поэтому трудно найти оправдание. Да, это было, но десять лет назад. Во время войны.

— И вы не любите ее больше?

Люсьен улыбнулся:

— Любовь — такое великое чувство. Она так многогранна. Мы с Ивонной никогда не любили друг друга. Это было лишь мимолетное увлечение. Я вошел в Париж вместе с американскими отрядами. Армия-освободительница! Мы чувствовали себя героями, и француженки, подобно нам, были опьянены победой и счастливы оттого, что наконец-то наступил мир. Несколько месяцев мы с Ивонной были очень счастливы. До меня она потеряла на войне своего первого мужа — француза.

— Так она уже была замужем! — воскликнула Шина. — Я понятия об этом не имела.