Понго сразу понял, что повозку можно починить. Выпала чека, закрепляющая ступицу колеса на оси, но сможет ли он зубами вставить ее на место? Он попытался, но ничего не вышло.

— Сможет ли Кроха обойтись без повозки? — тихо спросил он Дамку.

Она отрицательно покачала головой. Три лужка — вот рекорд, на который была способна ее младшая дочка, да и остальные без отдыха не пройдут и мили.

— Тогда мне не остается никакого выбора, как только починить повозку, — сказал Понго. — Ты должна помочь мне. Придержи-ка колесо в этом положении.

Они делали попытку за попыткой, но без успеха. Когда они на секунду остановились, чтобы передохнуть, Дамка заметила, что многие малыши дрожат.

— Пусть они побегают наперегонки, чтобы согреться, — предложил Понго.

— Но тогда они устанут, — возразила ему Дамка. — Не лучше ли им пойти вон в тот амбар?

Им была видна только большая черепичная крыша здания, которое от них отделяли два небольших поля. Луна зашла за облако, поэтому здание нельзя было рассмотреть как следует. По этой же причине и колесо на ось было так трудно надеть.

— Хорошая мысль, — согласился Понго. — Когда мы починим повозку, то привезем ее туда же и пойдем дальше.

Дамка сказала Крохе, что ей лучше остаться в повозке и зарыться в сено, но Крохе хотелось пойти вместе со всеми посмотреть на амбар. Она была уверена, что одолеет два небольших поля и Дамка отпустила ее. Два сильных щенка, тащивших повозку, остались со взрослыми, заявив, что не чувствуют холода.

Девяносто пять щенков, под предводительством Лейтенанта Счастливчика быстро побежали к амбару. Когда они подошли поближе, то увидели, что это здание совсем не похоже на амбар фермы Волкодава. Оно было сложено из серого камня; у него были узкие высокие окна, причем в некоторые из них были вставлены цветные стекла. В довершение ко всему с одной стороны к зданию была пристроена высокая башня.

— Так это Причуда! — воскликнула Кроха, вспомнив башню Адского Дома.

Счастливчик быстро нашел дверь, но она оказалась прочно заперта. Он велел щенкам подождать его, пока он осмотрит здание со всех сторон в поисках входа.

Кроха не стала ждать: — Пойдем, — позвала она своего любимого брата Черноуха, — я хочу посмотреть поближе на Причуду.

Когда они подошли к башне, то обнаружили узенькую дверь, которая была неплотно закрыта. Распахнуть дверь у них не хватило сил, но они смогли — правда, с большим трудом — протиснуться внутрь.

Изнутри башня ничем не напоминала Адский Дом, но через нее можно было пройти в здание из серого камня.

— В этом амбаре совсем нет сена, — удивилась Кроха.

Ей хотелось погреться, зарывшись в сено, но она скоро поняла, что внутри тепло и без сена, так как в помещении топилась печка. У печки была большая чугунная труба, уходившая прямо под потолочные стропила.

Луна снова выглянула из облаков и струила свой свет сквозь высокие окна. Проходя сквозь простые стекла, лунный свет ложился на каменный пол серебряными пятнами, в то время как цветные стекла окрашивали пятна в розовые, голубые и золотистые тона.

— Мне этот амбар нравится, — заявила Кроха.

— Я не думаю, что это амбар, — возразил Черноух, но ему это здание тоже понравилось.

Они немного побродили внутри и внезапно сделали открытие. Как бы это здание не называлось, оно было построено специально для щенков, ибо перед каждой скамейкой — а скамеек тут было очень много — лежала очень удобная собачья постель в виде войлочной подушечки.

— Так вот оно что! Все это специально приготовили для нас, — воскликнула Кроха.

— Пойду, позову других щенков, — заявил Черноух и направился к двери. Его догнал счастливый возглас Крохи: — Смотри, смотри! Телевизор!

Но на телевизор Адского Дома это было не похоже. Сооружение было намного больше, и фигуры не двигались по экрану и не разговаривали. Да и экрана, собственно, не было. Фигуры людей и животных стояли на помосте, как живые, только меньше размером, чем настоящие. Вся композиция изображала пещеру, над которой сияла яркая звезда.

— Посмотри на этих маленьких человечков, которые стоят на коленях, — кивнул Черноух.

— А эта фигурка похожа на корову, — вздохнула Кроха, вспоминая ферму, где их накормили молоком.

— А эта — на лошадь, — поддержал ее Черноух, вспоминая их спасительницу, выпустившую их из ловушки.

— Собак нет, — констатировала Кроха. — Какая жалость! Но мне этот телевизор нравится гораздо больше обычного, только я не понимаю, почему.

Тут они услышали голоса Счастливчика и других щенков, которые нашли, наконец, вход в здание. Вскоре все щенки свернулись клубочком каждый на своей подушечке и быстро заснули за исключением Крохи. Она обнаружила, что к подушкам приделаны ковровые ручки, и поняла, что они приделаны специально для того, чтобы щенки могли перетаскивать свои постели в те места, куда им захочется. Поэтому она перетащила подушку поближе и уселась на нее, забыв о сне, и не отрывая глаз с этого нового и гораздо более интересного телевизора.

Как только луна вышла из облаков, Понго удалось починить поломку, и когда чека стала на место, он почувствовал глубокое удовлетворение. Дамка тоже очень гордилась. Разве не она держала колесо? А ведь она ничего раньше не понимала в механизмах! Два заждавшихся щенка быстро ухватили зубами перекладину, и они все вместе направились к амбару.

Когда они подошли поближе, Понго понял, что это вовсе не амбар.

— Но ведь им, наверное, сюда нельзя заходить? — спросил он у Дамки.

— А почему бы и нет, если они замерзли? — ответила Дамка. — Кроме того, они еще слишком малы и не знают, что им здесь не рады.

Понго и Дамка знали, что люди не разрешают собакам заходить в здания с башнями и высокими окнами. Причины этого запрета они не понимали и поначалу немного обижались, когда их твердо просили подождать снаружи. Мистер Милоу сказал как-то раз: — Если бы было можно, мы с удовольствием брали бы вас с собой. Думаю, что в этом случае я и сам захаживал бы туда почаще.

Запрет посещать эти здания был для них сродни мистическому запрету всем — и даже людям — гулять на некоторых газонах Риджент-Парка.

— Мы должны быстро вывести их оттуда и продолжать наше путешествие, — заявил Понго.

Старшие щенки, пришедшие вместе с Лейтенантом Счастливчиком, широко распахнули дверь, и взрослые собаки быстро нашли ее. Дамку никогда не пускали в здания с башнями, поэтому она их не любила, но стоило ей оказаться внутри, как она сразу изменила свое мнение. Место было замечательное: оно было гостеприимным и очень спокойным.

— Но где же малыши? — она с волнением стала оглядываться вокруг. Она увидела множество темных пятен на залитом лунным светом полу, но не сразу вспомнила, что все щенки теперь черненькие. Она подошла поближе, и слезы навернулись у нее на глаза.

— Ты только посмотри на все эти кроватки для щенков, — сказала она сквозь слезы. — Какие добрые люди, должно быть, живут здесь!

— Наверное, я ошибся, и это совсем не то место, о котором мы оба с тобой подумали, — задумчиво проговорил Понго.

Он собирался разбудить малышей, но Дамка остановила его.

— Позволь мне немного погреться около печки, — попросила она.

— Только не очень долго, моя дорогая, — согласился он.

Ему не пришлось беспокоится, ибо Дамка просидела около печи всего несколько минут. Она встала, встряхнулась и сказала ясным голосом: — Нам пора идти, пока удача на нашей стороне.

Часом или двумя позже, перед вечерней службой, церковный староста обратился к викарию: — Мне кажется, с нашей печью что-то случилось, сэр.

На всех подушечках, которые люди подкладывают под колени во время молитвы, красовались небольшие круглые пятна сажи.

Последний этап перед ужином, — объявил Понго, когда они снова отправились в путь по залитым лунным светом полям.

Для девяносто семи проголодавшихся щенков его слова прозвучали, как музыка. Ему не стоило большого труда разгадать их мысли, ибо он и сам уже очень проголодался. Дамка тоже была голодна, но состояние умиротворения, с которым она вышла из странного здания, отодвинуло мысли о еде на задний план.