— Иногда я жалею, что у нас нет хвостов, чтобы так весело помахать ими, — улыбнулся мистер Милоу.

Мерзелла Д’Яволь кормила своих гостей ужином на столе из белого мрамора, который стоял в комнате, отделанной черным мрамором. Еда тоже была необычная.

Суп был темно-лиловый. Какой у него был вкус? Вкус перца!

Рыба была ярко-зеленая. Какой у нее был вкус? Вкус перца!

Мясо было бледно-голубое. А вкус? Как у перца!

У всего был вкус перца, даже у мороженого, которое было черного цвета.

Других гостей, кроме четы Милоу, не было. После обеда перешли в кабинет красного мрамора. Тяжело дыша, все расселись у камина, в котором пылала огромная охапка дров. Мистер Д’Яволь тоже дышал довольно тяжело. Мерзелла, одетая в красное атласное платье и с ожерельем из изумрудов, все время старалась пододвинуться к огню как можно ближе.

— Разожги огонь поярче, — попросила она мистера Д’Яволь, и тот развел такое пламя, что супруги Милоу стали подумывать, а не вызвать ли пожарную команду.

— Отлично, отлично! — от удовольствия захлопала в ладоши Мерзелла. — Ах, огонь всегда так быстро утихает!

В ту же минуту, как языки пламени немного утратили свою чудовищную длину, она зябко поежилась и завернулась в накидку из меха белой обезьянки чрезвычайно простого покроя.

Мистер и миссис Милоу откланялись так скоро, как только позволяли приличия, и пошли по Внешнему Кольцу, жадно вдыхая прохладный воздух.

— Что за странное имя «Д’Яволь», — сказал мистер Милоу. — Оно звучит почти как «дьявол». Может быть, Мерзелла и есть женщина-дьяволица, тогда понятно, почему она так любит все горячее!

Миссис Милоу улыбнулась, ибо она знала, что ее муж просто шутит. Вдруг она сказала: — Дорогой, мы ужинали у них, теперь нам придется пригласить их к нам на ужин. Мы должны пригласить и других твоих друзей. Лучше сделать это побыстрей, пока у Дамки еще нет щенков. Господи, это еще что такое?

Какой-то пушистый комочек потерся о ее ноги.

— Это кошка Мерзеллы, — сказал мистер Милоу. — Отправляйся домой, киска, не то потеряешься.

Тем не менее кошка дошла с ними до самого дома.

— Может быть, она голодна? — спросила миссис Милоу.

— Если она не любит перец, то очень может быть, — отозвался мистер Милоу, который до сих пор глотал ночной воздух в надежде остудить свою глотку.

— Ты ее пока погладь, а я принесу ей еды, — сказала миссис Милоу. Она спустилась во дворик и прошла на цыпочках на кухню, чтобы не разбудить спящих в своих корзинках Понго и Дамку. Вскоре она вышла, захватив с собой немного молока и половину баночки сардин. Белая кошка не отказалась ни от того, ни от другого, а разделавшись с угощением, стала спускаться по лестнице во дворик.

— Она хочет остаться и жить с нами? — удивился мистер Милоу.

Было похоже, что белой кошке и в самом деле этого хотелось, но в этот самый момент Понго проснулся и спросонья громко залаял. Кошка повернулась и вскоре исчезла в темноте.

— Так будет лучше, — сказал мистер Милоу. — Мерзелла может привлечь нас к суду, если мы возьмем у нее такое дорогое животное.

Они спустились на кухню, где Понго оказал им самый теплый прием. Дамка не проснулась окончательно, но тоже внесла свою лепту в приветствия. Весь коврик перед очагом оказался занят сплошной массой переплетенных собачьих и человеческих тел, пока миссис Милоу не сообразила (слишком поздно), что выходной костюм мистера Милоу весь покрыт белыми шерстинками.

Прошло еще три недели, и Дамка стала вести себя очень странно. Она исследовала весь дом дюйм за дюймом, обращая особое внимание на ящики и шкафы. Больше всего ее заинтересовал большой шкаф прямо напротив спальни Милоу. Нанни забили весь этот шкаф ведрами и щетками, поэтому каждый раз, когда Дамке удавалось туда залезть, она что-нибудь с грохотом роняла, и вид у нее при этом был очень обиженный.

— Готова поклясться, что она собирается рожать щенков именно здесь, — сказала Нанни Кок.

— Только не в этом темном, тесном шкафу, Дамка, милая, — уговаривала собаку Нанни К.Мердинер. — Тебе нужен свет и воздух.

Но когда мистер Милоу посоветовался с Замечательным Ветеринарным Доктором, тот сказал, что больше всего Дамке сейчас нужно небольшое, закрытое помещение, где бы она чувствовала себя в безопасности, и если ей понравился шкаф со щетками, то пусть так и будет. Причем будет лучше, если она начнет обживать его немедленно, хотя до появления щенков еще остается несколько дней.

Щетки и ведра выставили из шкафа наружу, а Дамка вселилась внутрь к своему великому удовлетворению. Понго немного обиделся, что им не разрешили поселиться вместе, но Дамка объяснила ему, что собаки-мамы предпочитают одиночество, когда ждут щенков. Понго нежно лизнул свою подругу в ухо и сказал, что он все понял.

— Я надеюсь, что гости, которые придут к нам на ужин, не потревожат Дамку, — сказал мистер Милоу, придя домой и застав ее устроившейся в шкафу. — Я вздохну с облегчением, только когда они уйдут.

Все случилось этим самым вечером. Было довольно много гостей и еда была самая обыкновенная, только перед Мерзеллой Д’Яволь миссис Милоу поставила высокую ручную мельницу для перца. Мерзелла намолола его столько, что большинство гостей начали чихать. Мистер Д’Яволь совершенно не пользовался перцем и съел гораздо больше, чем у себя дома.

В тот момент, когда Мерзелла тщательно посыпала свой фруктовый салат перцем, вошла Нанни К.Мердинер и что-то прошептала на ухо миссис Милоу. Миссис Милоу заволновалась, попросила у гостей прощения и торопливо вышла. Через несколько минут снова вошла Нанни К.Мердинер и что-то прошептала на ухо мистеру Милоу. Теперь уже он заволновался, попросил прощения и торопливо вышел. Гости, которым удавалось не чихать, поддерживали вежливую беседу. Тут снова появилась Нанни К.Мердинер.

— Леди и джентльмены, — сказала она драматическим шепотом, — Щенки стали появляться раньше, чем мы предполагали. Мистер и миссис Милоу просят вас учесть, что у Дамки никогда раньше не было щенков и она нуждается в абсолютной тишине.

Сразу наступило молчание, прерываемое только сдавленным чиханием. Затем гости поднялись, шепотом провозгласили тост, выпили за здоровье молодой мамы и на цыпочках покинули дом.

Осталась только Мерзелла Д’Яволь. Она подошла к Нанни К.Мердинер и потребовала чтобы ее провели к щенкам.

У Нанни не было никакого желания выполнять эти требования, но Мерзелла уже услышала голоса Милоу и побежала вверх по ступенькам. На этот раз на ней было черное атласное платье с ниткой жемчуга, но все та же накидка из меха белой обезьянки чрезвычайно простого покроя. Она куталась в нее весь вечер, хотя в комнате было очень тепло (а перец был очень жгучий).

«Мне совершенно необходимо увидеть этих малышей», — прокричала она.

Дверь шкафа была слегка приоткрыта. Супруги Милоу были внутри и успокаивали Дамку. Три щенка уже появились на свет. Нанни К.Мердинер обнаружила их, когда принесла Дамке на ужин цыпленка.

Мерзелла распахнула дверь настежь и уставилась на щенят.

— Да это дворняжки какие-то! — закричала она. — На них ни одного пятнышка нет, они целиком белые! Вы должны их сразу утопить!

— Далматинцы всегда рождаются белыми, — сказал мистер Милоу, бросая на Мерзеллу свирепые взгляды, — пятна появляются позже.

— Даже если бы они и были дворняжками, мы бы их все равно не утопили, — запальчиво вступила в разговор миссис Милоу.

— Но это же так просто! — удивилась Мерзелла. — Я топила котят своей кошки дюжинами. Она всегда подбирает им отцов среди каких-то бродяг, так что за котят и копейки никто не заплатит. Никакого смысла содержать их.

— Ну одного-то котенка Вы ей, конечно, оставляете? — ужаснулась миссис Милоу.

— Если бы я так поступала, у меня дома шагу нельзя было бы сделать, не наступив на кошку, — пожала плечами Мерзелла. — А вы уверены, что эти мерзкие белые крысята действительно далматинцы?