До сих пор Ирина впадала в истерику, когда видела чужую кровь. Свою кровь она воспринимала нормально, но вот чужая… Девушка была ошарашена: она и не думала, что из-за этого случая так боится красной жидкости. Похожий случай произошёл немного позже, когда ей было двенадцать. И когда она увидела, точнее, учуяла запах в коридоре… Ирина думала, что именно после этого случая её так воротит, но, оказалось, страх берёт своё начало куда раньше.

Ирина всегда находилась под властью многих страхов, и каждый из них запечатлён на отдельном осколке, всматриваясь в которые, девушка переживала забытые события заново. По сути ничего действительно страшного: ни войны, ни голода, ни лишений, ни смертей. Пока отец не начал пить, она считала, что живёт в счастливой сказке, где всё есть. Жизнь не относилась к ней жестоко. Но каждое воспоминание оставило печать на психике: она тяжело переживала из-за любой мелочи, при повышении голоса собеседника — сразу слезы, всхлипы…

«В волосах одиннадцатилетней Ирины запутался целый рой пчёл, они безжалостно жалили и угрожающе жужжали. Девочка кричала и боялась притронуться к волосам».

После этого случая Ирина стала избегать поездок к бабушке и дедушке, где располагалась пасека. Дедушка тогда полностью уверил, что пчёлы сейчас спокойные и уже можно идти гулять на солнышко. Стоило ей переступить за порог, как налетели эти маленькие жужжащие существа. Боль и страх, мозг будто взрывался от этого жужжания, хотелось вырвать волосы вместе со всеми насекомыми. Но прикоснуться страшно. На помощь поспешила бабушка. В тот вечер из головы Ирины вынули чуть больше двадцати жал и даже несколько ничуть не пострадавших пчёл. Несколько недель принятия таблеток от аллергии и полного затворничества в четырёх стенах помогло выздороветь физически. Но морально… После этого случая, заслышав жужжание любого насекомого, девочка сразу бежала в дом. Пчёлы продолжали нападать на неё в течение нескольких лет. Даже когда она копала картошку с сеткой на лице, какая-нибудь пчела умудрялась ужалить прямо в руку. Или попадала в волосы через маленькое отверстие в кепке.

Даже дедушкины речи о том, как это полезно для здоровья, не убеждали Ирину приезжать к ним летом добровольно. Особенно после того, как она узнала, что их родственник умер от укусов шершней, и те обитали неподалёку. Пчёлы проявляли какой-то нездоровый интерес к девушке, а если и шершни захотят попробовать? А ведь они не умирают сразу, как пчелы. Эти насекомые могут жалить вновь и вновь.

Или был у неё страх остаться одной в этой жизни: без друзей, любимого. Ирина боялась этого с самого раннего возраста, когда девочки из садика решили с ней не играть.

На осколках можно было заметить и приятные воспоминания, правда, их по какой-то причине было гораздо меньше. К хорошему привыкаешь быстро, а забываешь и того быстрее. Плохие же и жуткие случаи, напротив, заседают в голове намного дольше.

Можно легко вспомнить, как звали «злую и строгую» воспитательницу, которая заставляла ложиться в сончас. А вот «добрую и хорошую» — её имя стиралось из памяти. Почему не наоборот? Ведь жилось бы куда лучше, если вспоминать лишь хорошее.

Один осколок светился ярче других. Он полыхал алым цветом, будто кто-то его специально нагревал и отказывался потушить. И этим кем-то была Ирина. Если все другие со временем были забыты и забиты в дальние уголки памяти, то этот продолжал мучать сердце и душу. Воспоминание о разрыве с Александром. Всё произошло так быстро, так странно.

Ирина прикоснулась к алому камню. На кончиках пальцев девушка почувствовала безразличие и холод. Что принесли два года встреч, как они вообще познакомились? Это случилось так давно, что девушка и позабыла. Как полюбила и заботилась, как целыми днями тонула в его тёмных глазах. Первый поцелуй, самый первый, такой медовый и опьяняющий. Есть только он и навсегда… Но вечность не оказалось такой долгой, как рассказывал Александр. Предательство. И ни единой попытки всё вернуть. Полное безразличие, будто его совершенно не волновало: есть Ирина или её нет. Девушке захотелось ударить по осколку и разбить его на миллиард песчинок. Она хотела избавиться от этой привязанности, из-за которой сердце становилось холодным и неспособным никого полюбить.

Из ниоткуда появилась стрела, Ирина лишь успела заметить сине-красное пятно. Яркий осколок разбился, превратился в пыль, как она того и хотела. Звёздной пудрой, миллионом розовых снежинок закружилась она по всей комнате. Ирине даже не пришло в голову их ловить, да и прикасаться. Она закрыла глаза и ощутила покой и умиротворение. Её главного мучителя больше нет. Ни в душе, ни на сердце…

Полнейшая тишина, нависшая над гостиницей, нарушалась только мечущимся по всем этажам Виктором, кричащим и стучащим в каждую дверь. Ама пыталась напасть на след Анки с помощью носа, но ничего не выходило: всё же она лишь кошка.

В лестничном пролёте между шестнадцатым и семнадцатом этажами они встретили Тень. Она медленно плыла к ним, преграждая путь дальше. Практически неуловимую в темноте, определить её проще простого, если закрыть глаза и прислушаться к своим ощущениям. Вот только Виктор освоил этого и полностью доверился Амэлтеи.

Услышав громкое шипение и шарканье когтями о мраморный пол, Тень стала прижиматься к стене. Кошка приняла удар на себя, чтобы парень продолжил поиски на последнем этаже.

Виктор остался один. Он не был уверен, что в самом начале посмотрел все комнаты, и беспокоился, что может не успеть вернуться к ним вновь. Как бы быстрее и тщательнее просмотреть этаж и помочь Мэрлене внизу? Чем помочь — ответа на этот вопрос парень пока не знал. Сейчас нужно выполнить свою часть безумного плана ведьмы и найти Анастасию.

Искать долго не пришлось. Юноша со светлыми волосами явно уже ожидал его. Странно, но в этом коридоре освещение осталось. Молодой колдун хотел внимательно рассмотреть того Виктора, о котором рассказала Анастасия. Габриэль старался держаться уверенно и спокойно, хотя внутри его колотило от встречи с людьми: он такой маленький, а что может сделать этот парень? Мальчик сложил руки и прошептал слова, которые мог услышать лишь тот, к кому обращаются.

Коридор объяло синим пламенем. Никаких источников возгорания — длинное помещение взялось да загорелось. Холодный огонь окружал со всех сторон, но не угрожал. Это защита, запасной план, если что-то пойдёт не так. Габриэль протянул руку, объятую огнём, в сторону открытого номера, где находилась спящая Анастасия. Он не хотел ей угрожать, просто испугался.

Виктор же ломал голову, не зная, как подойти, как обезвредить или уговорить не читать заклинания. Он хотел уже сделать шаг навстречу, но мальчик начал разговор первым.

— Где моя сестра? — дрожащим голосом спросил мальчик, боясь, что они могли что-нибудь с ней сделать.

— Она внизу, — честно ответил Виктор, лишний раз злить колдуна он не собирался.

Мальчик прищурил глаза, он не знал, стоит ли доверять незнакомцу, тем более человеку. А они все врут! С другой стороны — сегодня он познакомился с такой доброй и чудесной девушкой. Может быть, люди бывают разные и воспитатели не правы? Каждая личность индивидуальна и нет двух одинаковых. Может, это и к людям тоже относиться? Габриэль совсем запутался, но решил послушать своё сердце.

Огонь погас так же быстро, как и появился. Коридор стал прежним, будто ничего и не произошло.

Виктор хотел приблизиться, но колдун забежал в комнату и захлопнул за собой дверь. Но не закрыл замок. Парень зашёл в комнату, мерцающий свет не давал сосредоточиться. В комнате никого не было.

— Анастасия? — тихонько промолвил Виктор, открывая очередную дверь. Анастасия лежала на кровати, а колдун внимательно разглядывал её. — Это, парень, что вы… та стрела!? Как нам разбудить Иру?

Мальчик обернулся на голос, но ничего не ответил. Виктору показалось, что он просто не понял его, но когда решил повторить свой вопрос, Габриэль просто растворился в воздухе.