Я прервал его, покачав головой, и потная рука с серебряным кольцом «Спаси и сохрани», метнувшаяся было к стенду, сверкающему обилием телефонов, замерла.

— Меня остальное не интересует!

— Что же, очень жаль. Но, поверьте, «Моторолу» вы нигде сейчас не купите.

— Почему же?

Продавец пустился в пространные объяснения, из которых было непонятно, то ли теперь такая политика у всех российских компаний, то ли у «Моторола» возникли какие-то проблемы с сертификацией товара, а может быть, конкуренты создали какие-то препятствия. Кажется, этот молодой человек мог бесконечно лить воду на эту тему, сам толком не зная действительного положения дел, поэтому мне пришлось его решительно прервать и, поблагодарив, попрощаться.

Собственно, конечно, я мог купить любой другой телефон, уверенный, что он работал бы ничуть не хуже того, что мне хотелось. Однако именно «Моторола» сопровождала меня уже много лет, и эта компания ассоциировалась с чем-то стабильным, близким и даже в чём-то незримо способствующим. Если хотите, нечто вроде талисмана. У меня дома в «стенке» до сих пор стоял даже массивный чёрный пейджер «Моторола», который я частенько использовал как будильник. Собственно, ни на что большее он, к сожалению, и не годился — в стране уже много лет не было компаний, которые обслуживали бы пейджеры, о чём я иногда почему-то вспоминал с ностальгией. Ведь именно на этот аппарат мне пришли первые слова любви от девушки, с которой мы познакомились в институте, а его мощный вибровызов неизменно ассоциировался с крепким дружеским рукопожатием. Тем не менее, как ни странно, этот продавец оказался прав: зайдя по пути ещё в пару салонов связи, я услышал примерно то же самое. И чтобы не тратить попусту время, решил заказать телефон через интернет, хотя в подобных делах всё-таки предпочитал пощупать вещь руками, а только потом брать. Однако обстоятельства, как говорится, вынуждали.

Проходя через уложенный плиткой парк к торговому центру, я с удивлением отметил, сколько здесь повсюду валяется шприцов и презервативов. Такое ощущение, что мы находились практически не в центре Москвы, а в каком-нибудь забытом богом городке, где улицы убирают только по большим праздникам. Несомненно, Виолетта была уже достаточно взрослой девочкой, чтобы при современной жизни понимать, что здесь к чему, однако ребёнок вполне мог наступить на иголку с непредсказуемыми последствиями. Поэтому, с опаской глядя на совсем тоненькие подошвы туфелек девочки, я начал вести её неуверенными зигзагами, наверное, смотрясь со стороны довольно глупо.

— А почему мы так странно идём? — в какой-то момент робко поинтересовалась она.

— Видишь весь этот мусор вокруг? Так вот, я не хочу, чтобы ты на него наступила.

Виолетта огляделась, кивнула и показала пальцем в сторону фонтана:

— Смотри, там фотографируют со смешной обезьянкой!

— Хочешь такой же снимок?

— Нет, просто мне её жаль… Она, наверное, хочет к своей семье, на волю. И тот дядя больно дёргает её за шею!

— Ладно, милая, давай закупим продукты и, если хочешь, посидим в кафе… — кивнул я головой на вывеску, приглашающую детей и взрослых отведать много всего на втором этаже в центре зала.

— Нет, не хочу. Лучше вернёмся домой, и я там тебе всё приготовлю. Будет, как будто мы там с тобой всегда жили! — Виолетта внимательно посмотрела на меня и выжидающе вытянула личико.

— Да, конечно, именно так и сделаем! — кивнул я.

Остальная часть нашей прогулки прошла без всяких неожиданностей, за исключением разве что моего желания купить новые простенькие часы. В одной из палаток за торговым центром обнаружился огромный выбор по цене до пятисот рублей. Мы долго выбирали и наконец остановились на комичной модели с изображением Микки-Мауса.

— Для дочки берёте? — деловито осведомился пожилой продавец, суетясь вокруг и громко выдыхая. — Вот глядите, у меня есть с розовыми, красными, синими и зелёными ремешками…

— Нет, я для себя. Какие тебе больше нравятся? — спросил я надолго задумавшуюся Виолетту, которая морщила лоб и буравила пальцем подбородок, словно речь шла о чём-то очень важном.

— Такому солидному мужчине такие часы не подойдут. При всём моём уважении! — промямлил продавец.

— Как-нибудь разберусь сам! — немного грубо, хотя и не хотел, ответил я и приподнял левую руку, чтобы девочка, радостно подпрыгивая, могла застегнуть на моём запястье зелёный ремешок.

— С вас сто рублей…

Я расплатился, пихнул в карман шуршащий комок сдачи с тысячи и, немного отойдя, спросил у ребёнка:

— А почему именно с этим героем?

— Просто он мне нравится. И знаешь что…

— Слушаю.

— Ты на него чем-то похож!

— Спасибо, мне очень приятно… — усмехнулся я, почему-то невольно вспомнив однажды случайно увиденную часть некогда популярной программы «Поле чудес», где маленький раскрасневшийся мальчик в белой рубашке на вопрос усатого ведущего о том, на кого он хочет быть похож, тихо пробормотал в микрофон: «На мистера Бина…»

Когда мы вернулись домой, я оставил Виолетту хлопотать на кухне, а сам сходил в кабинет и без труда отыскал в интернете более чем приемлемую модель «Моторола» с контрактом за тысячу рублей, даже со встроенной камерой и «голубым зубом». Сознательно выбрав виртуальный магазин, предлагающий широкий ассортимент разноплановой продукции, после недолгих размышлений я поместил в «корзину» и военный бинокль, выглядящий весьма многообещающе, решив, что эта штука вполне может пригодиться при подготовке к операции. На этом я сделал заказ и оставил контактный телефон Олега. Потом, не удержавшись, снова проверил содержимое сейфа, ведь Хельман вполне мог успеть побывать здесь во время нашего отсутствия, но деньги были на месте. Успокоенный, но жалея, что не сделал что-то вроде прикреплённого к входной двери волоса, я неторопливо побрёл на кухню, где слышалось шипение, звон посуды и неслись ароматные запахи, перебивавшие даже гарь с улицы. На самом деле смутно припоминалось, что Олег говорил про установленные дома кондиционеры, которые, наверное, могли бы облегчить жару, из-за которой зашкалил висящий на стене массивный комнатный термометр, но включать подобные вещи при ребёнке мне казалось вообще неприемлемым. Что делать, если Виолетта серьёзно заболеет или я свалюсь с жаром и температурой? Об этом даже не хотелось думать, хотя, как выяснилось этим же вечером, я искал проблемы в верном направлении, но думая не о том.

— Ну как, хозяюшка? — бодро поинтересовался я, переступая порог кухни.

— Я тебя ещё не звала! — строго посмотрев на меня, сказала девочка, а я отметил, насколько красиво она выглядит в подогнутом, но всё равно кажущемся на ней непомерно большим, фартуке.

— Ну извини. Тогда, наверное, я подожду в комнате…

— Нет-нет. Раз уж пришёл, то всё практически готово! — замотала головой Виолетта. — Ты руки помыл?

— Да! — честно ответил я и улыбнулся про себя тому, что именно об этом хотел спросить её сам.

— Значит всё в порядке. Садись вот здесь, возле окошка…

Я примостился на удобный табурет, с умилением глядя, как ребёнок вытаскивает из микроволновки курицу и ставит её между аккуратно нарезанными ломтиками мяса и замысловато, но очень красиво разложенными дольками огурцов и помидоров. Получалось прямо какое-то неприлично праздничное убранство, за которое мне почему-то стало не то что стыдно, а как-то не по себе — словно мы праздновали победу раньше времени, ещё даже толком и не приступив к делу. А подобное было явно недобрым предзнаменованием, даже притом что я в подобные вещи не верил. В любом случае, хотя неприятный осадок и оставался, разумеется, мне ничем не хотелось абсолютно незаслуженно обижать на славу постаравшуюся Виолетту, поэтому я начал без умолку расхваливать всё, что она сделала, получив в ответ множество сияющих взглядов ребёнка.

— Я бы так прям всегда могла для нас делать! — как бы подытоживая всё сказанное, воскликнула девочка и выжидающе посмотрела на меня.

— Да, я знаю и буду счастлив, если так оно и получится!