— Очень хорошо. И ещё один вопрос: что мне надо знать о том человеке, в пользу которого оформляю завещание?

— Это совершеннолетний?

— Нет, скорее даже далеко нет.

— Тогда свидетельство о рождении.

— Минутку… — Я отложил трубку, прошёл в холл и заглянул в комнату.

На экране женщина со странно большим лицом что-то раздражённо выговаривала окружающим её уродцам, а Виолетта сидела на диване, поджав ноги и заворожённо погрузившись в фильм, лишь изредка непроизвольно шевеля губами.

— Милая! — осторожно позвал я и убедился, что никакой реакции не последовало. Тогда я осторожно подошёл к дивану, нагнулся и погладил руку девочки. — Можно тебя не секундочку отвлечь?

— Ах, да-да… — Виолетта перевела на меня растерянный взгляд и, кажется, только через какое-то время вернулась к реальности.

— Я хочу узнать, есть ли у тебя с собой какие-нибудь документы?

Девочка тут же отрицательно покачала головой и забавно пожала плечами.

— Ладно, милая, спасибо. Извини, что отвлёк…

Я вернулся в кабинет и вскоре закончил разговор с Виктором Абрамовичем — приятным седовласым нотариусом, чем-то напоминавшим чопорных лордов из английских фильмов. Мы сошлись на том, что завтра подъедем к нему вместе с ребёнком и она сообщит о себе все сведения, которые помогут отыскать её детский дом и получить оттуда необходимую информацию.

Меня нельзя было назвать богатым человеком, скорее чуть выше среднего достатка. И то немногое, что было, я хотел оставить Виолетте, конечно же, не беря её в то опасное путешествие, которое задумал, и прекрасно отдавая себе отчёт, чем оно может закончиться. Хорошая квартира в ближнем Подмосковье и около миллиона рублей на банковском счету должны были стать неплохим подспорьем для девочки, когда она покинет детский дом и окунётся в самостоятельную жизнь. Конечно, мне хотелось рассматривать это исключительно как самый худший вариант развития событий, а во всех других случаях я видел наш дальнейший жизненный путь вместе, хотя прекрасно отдавал себе отчёт в том, с какими трудностями столкнётся холостой мужчина средних лет при удочерении. Однако это не пугало, а скорее делало цель ещё более серьёзной и ответственной. Кроме того, если покопаться в памяти и документах по различным делам, то обязательно найдутся те или иные выходы на людей, способных ускорить и помочь этому процессу. Когда же всё закончится, я и не планировал долго пребывать в одиночестве, а решил начать устраивать личную жизнь с той, кого не оттолкнёт наличие у мужчины маленькой дочки. Конечно, её предстояло ещё найти, начав с нуля, но мне почему-то казалось, что когда мы будем вместе с Виолеттой, у нас непременно всё станет хорошо и будет улыбаться исключительно удача. Да, именно так оно и будет!

Компьютер мелодично пискнул, и я увидел окошко с информацией о новом электронном письме. Кликнув «мышкой», я открыл короткий текст с адреса «Твой приятель»: «Возьми трубку». В тот же самый момент телефон завибрировал, и снова по комнате полилась успокаивающая мелодия побережья.

— Да! — приглушённо ответил я, не сомневаясь, кто именно звонит.

— Рад приветствовать, господин Спасшийся. Как наши дела? — так и оказалось: в трубке загремел жизнерадостный голос Хельмана.

— Пока ты не объявлялся, вроде было всё в порядке!

— Да ладно тебе ворчать. Собственно, я надолго тебя не задержу… — В динамике раздался какой-то треск, потом тишина, и я уже подумал, что нас разъединили, когда Хельман заговорил снова: — Не оставляй девочку одну и везде бери с собой. Не послушаешься, больше её никогда не увидишь!

— Что?

— А то, что слышал. Не вздумай расставаться с ребёнком. Я тебя предупредил по-дружески. Поверь, без тебя она очень быстро умрёт и это отнюдь не предположение!

— Слушай, оставь Виолетту в покое. Она здесь абсолютно ни при чём. Ведь тебе нужен я?

— Я всё сказал. До встречи. Да, вот ещё что, лови на почту картинку…

В трубке раздались гудки, а ноутбук снова сообщил мне о наличии нового письма. Кликнув по конверту, я увидел смайлик, разводящий руки в стороны, и фотографию обгоревшего человека, в которой, быстро проведя параллели, безошибочно узнал Андрея, изуродованного, обугленного и какого-то жалкого. Не успел я ещё в полной мере проникнуться болью потери и невольным возвращением в памяти к колодцу, как рядом раздался голос девочки:

— Не хочу смотреть одна, идём вместе!

Я невольно вздрогнул и торопливо закрыл фотографию — не хватало ещё дополнительно травмировать психику ребёнка. Потом, вздохнув, кивнул головой и встал:

— Конечно, идём. Я просто здесь разбирался с кое-какими делами, но уже всё закончил и полностью в твоём распоряжении…

Мы вернулись в комнату, Виолетта сняла фильм с паузы и опять забралась на диван. Я присел рядом в удобное кресло с широченной выпуклой спинкой и попытался сосредоточиться на фильме, но внимание ускользало и мысли были далеки от происходящего здесь сейчас. А подумать о чём было. Слова Хельмана, в исполнении которых я ни секунды не сомневался, ставили под угрозу обе наши жизни, и получалось так, что при всём моём желании вывести ребёнка из игры было невозможно. А я-то всего лишь хотел позднее ещё раз обо всём детально расспросить девочку, составить чёткий план действий и рискнуть только собой — собственно, тем, что не причинит практически никому боли в случае утраты. Но теперь получается всё иначе и снова я вынужден чувствовать себя лишь глупой куклой, которой надлежит делать только то, что говорят. Ладно, посмотрим, раскроется ли моя игра с оружием, а там уж подумаем над дальнейшими действиями. Причём медлить нельзя. Без сомнения, Хельман прекрасно понимает, что я собираюсь именно туда, куда он водил Виолетту, и поэтому он просил её всё подробно мне рассказать. Однако как с предполагаемыми к получению пистолетами, так и временем «последнего похода» мне хотелось определиться исключительно самому. Неожиданность, если она возможна в моём случае, может сыграть только на руку. И, уж конечно, самая последняя здесь вещь, которую мне хотелось бы услышать, это новый звонок Хельмана с точной датой и временем того, где надлежит быть. Нет, здесь я постараюсь хоть немного переиграть противника, надеясь на призовые бонусы, которых мне в последнее время очень чувствительно не хватало.

Громкий музыкальный звук вернул меня к реальности, и пока я сосредотачивался на летящей в небо красивой бабочке, пошли титры, и фильм закончился. Виолетта с сожалением цокнула языком, выключила телевизор, аккуратно уложив пульт на спинку дивана, и обернулась ко мне:

— Чем займёмся?

— Думаю, нам стоит немного прогуляться, прикупить кое-чего съестного и вкусного, а то здесь одни консервы. Ну и ещё что-нибудь придумаем. В любом случае освежиться не помешает…

Девочка кивнула, смешно попытавшись сдуть прилипший к потному лбу локон, а я подумал о том, что вечером надо будет обязательно настоять, чтобы Виолетта вымылась, а мне стоит сходить и примерить что-нибудь из гардероба Олега. К счастью, там нашлась сносная майка и брюки, которые, пусть и слегка подвёрнутые, но вполне мне подошли.

— Тогда будем собираться?

— Да, конечно!

Через четверть часа мы уже выходили из подъезда и первое, что обратило на себя моё внимание, была ярко-жёлтая палатка сотовой связи, куда мы тут же зашли. Вежливый продавец, потеющий так, что у него, кажется, даже что-то хлюпало в носках, измождённо подошёл к нам и, извинившись за неработающий сейчас кондиционер, поинтересовался, чем может помочь. Я ответил, что, наверное, буду самым непритязательным покупателем, так как хочу всего лишь купить любой простенький телефон «Моторола». Параллельно я подумал было о том, чтобы взять второй аппарат с контрактом для Виолетты, но тут же себя одёрнул: подобных мыслей допускать нельзя, так как после слов Хельмана с девочкой нельзя расставаться ни на мгновение.

— К сожалению, их в продаже нет, — развёл руками продавец, лицо которого мгновенно сменило выражение участливого вожделения на гримасу огорчения и даже некоторой отстранённости. — Вот, могу предложить вам…