– Вахте заступить по-походному, – бросил Морев старпому. Команде разрешаю выход наверх.

Вскоре из нижней части рубки потянуло сладковатым дымком, и донесся приглушенный говор.

…Ранним утром, следуя в надводном положении, крейсер вошел в горло Белого моря и направился к Двинской губе. Здесь осень была совсем иной. Над головой, в первых лучах солнца, синело высокое небо, на далеких низких берегах в утреннем тумане золотились бескрайние леса, море было спокойным и кристально чистым.

Хотя Морев все последние дни морально готовился к встрече с тем неизвестным, что ожидало их впереди, открывшийся на побережье вид поразил его. Стоя на мостике, он недоуменно озирал в бинокль незнакомую обширную гавань с многочисленными застывшими у причалов парусными и гребными судами; корабельную верфь с эллингом и штабелями леса в широком устье впадающей в море реки и довольно большой, обнесенный белокаменной стеной с крепостными башнями город, с величавым собором и многочисленными постройками из камня и дерева внутри и снаружи.

– Александр Иванович, да что же это такое? – недоуменно прошептал стоящий рядом Сокуров. – Просто мистика какая-то?!

– М-да, – удивленно произнес старпом. – Похоже на сон.

Словно в опровержение его слов, на одной из башен заклубился дым и тишину залива нарушил гул орудийного выстрела.

– Мда, сон наяву – буркнул Морев, опуская бинокль. – Что ж, будем готовиться к встрече.

Спустя минуту, сбросив ход, аспидно-черная туша ракетоносца настороженно застыла на глади залива.

А над городом уже тревожно гудел набат и к пристани валили толпы людей.

– Переполошили мы предков, – криво улыбнулся старпом, взглянув на Морева. – Как бы не начали палить по настоящему.

– Все может быть, – ответил тот и, вызвав наверх сигнальщика, приказал поднять на рубке Андреевский флаг.

Спустя непродолжительное время от пристани отвалил весельный баркас и ходко двинулся в сторону крейсера. Помимо разношерстно одетых гребцов в чудных колпаках, на его корме виднелся человек в треугольной, обшитой галуном шляпе, зеленом мундире с красными обшлагами и золотисто-черной лентой через плечо.

– Похоже, офицер, – выдохнул, глядя в бинокль, заместитель. – Как встречать будем? – тревожно воззрился он на Морева.

– Без помпы, – ответил тот. – Боцман, дай-ка мне мегафон.

Между тем, приблизившись к крейсеру, баркас застопорил ход в сотне метров от него, человек в мундире, встал и, приложив ко рту рупор, звонко прокричал:

– Кто вы такие и с чем пожаловали?!

– Мы русские моряки! – ответил в мегафон Морев. – Возвращаемся из плавания!

После этого наступила тягостная тишина, нарушаемая плеском легкой волны и пронзительными криками вьющихся над кораблем чаек. Офицер недоуменно рассматривал темную громаду крейсера с Андреевским флагом на клотике, стоящих на мостике людей и озадаченно молчал. Наконец, приняв какое-то решение, он что-то приказал сидящим в баркасе, весла вновь вспенили воду, и через несколько минут суденышко приткнулось к сброшенному в воду с борта крейсера штормтрапу.

Уцепившись за него рукой, офицер вскарабкался на надстройку, где у рубочной двери его встретил спустившийся вниз боцман и препроводил на мостик. Это был средних лет худощавый мужчина, со смуглым обветренным лицом, тонкими усами и длинными черными волосами. На поясе у него висела шпага с золоченой рукоятью, а на ногах красовались высокие сапоги с отворотами.

– Вылитый Д'Артаньян, – пронеслось в мозгу Морева, вспомнившего фильм «Три Мушкетера» с участием Боярского.

Офицер, в чем теперь не сомневался никто из стоящих на мостике, бегло оглядев присутствующих, снял с головы шляпу и, отвесив им легкий полупоклон представился, – адъютант Вологодского генерал-губернатора капитан-лейтенант Морозов Павел Петрович. – С кем имею честь?

– Я командир корабля, капитан 1 ранга Морев Александр Иванович, – сглотнув застрявший в горле ком, хрипло произнес в ответ командир, а это, – кивнул он на стоящих с каменными лицами заместителя и старпома, – мои старшие офицеры – капитаны 2 ранга Круглов и Сокуров. Те набычились и молча приложили руки к фуражкам.

– Господин капитан, Вы сказали, что этот корабль русский, однако у нас таких судов нету, – сказал адъютант, – настороженно глядя на Морева. – Да и ваш вид… Я бы хотел получить дополнительные пояснения.

– Все очень просто, господин капитан-лейтенант, – криво улыбнулся Морев. – Это покажется вам невероятным, но мы прибыли сюда из будущего.

– Не уразумел? – сделал шаг назад и судорожно уцепился за эфес шпаги офицер.

– А чего ж тут не уразуметь, – присоединился к разговору Сокуров. – Именно из будущего, мы из XXI века.

– Т-такого быть не может, – ошарашено прошептал адъютант и вытаращил глаза.

– Как видите, может, – вздохнул Морев. – Ведь раньше вам не приходилось видеть таких кораблей?

– Н-нет, – ответил бледный офицер, со страхом взирая с высоты мостика на чудовищную тушу ракетоносца.

– А людей вроде нас? – улыбнулся Морев.

– Тоже, – эхом откликнулся тот.

– Ну, вот, а теперь видите. И, как говорится, принимайте гостей.

– Чудны дела твои, Господи, – взглянув на небо и осеняя себя широким крестом, пробормотал адъютант. – Господин капитан, – с поклоном обратился он к Мореву, я должен немедля доложить обо всем его превосходительству. Ваше судно военное?

– Да, – кивнул тот головой.

– В таком случае я обязан вас остеречь, что оно находится под прицелом крепостных пушек и в случае любых недружественных действий будет уничтожено.

– Я вас понял, – ответил Морев. – Но прошу передать его превосходительству, что мы прибыли с самыми дружескими намерениями.

– Я не прощаюсь, господа, – кивнул головой адъютант присутствующим и вслед за боцманом зазвенел ботфортами вниз по трапу.

Еще через минуту он был в баркасе.

– Весла на воду! – послышалась команда и, отвалив от борта крейсера, суденышко ходко двинулось в сторону гавани.

[10]

В это же самое время, в «адмиралтейском кабинете» своих роскошных покоев, заложив руки за спину, неспешно прохаживался Вологодский генерал-губернатор Алексей Петрович Мельгунов. Это был пожилой, крепкого сложения мужчина с умным волевым лицом и светскими манерами.

К моменту нашего повествования Алексей Петрович был в зените славы и пользовался неизменной благосклонностью императрицы, не раз отмечавшей что он «очень и очень полезный человек государству». Происходя из потомственных дворян и получив воспитание в Сухопутном шляхетском корпусе, Алексей Петрович сделал блестящую военную карьеру и дослужился до генерал-поручика, после чего, по высочайшему повелению, был назначен генерал-губернатором Ярославской, а впоследствии и Вологодской губернии. Действительный тайный советник, масон и меценат, Мельгунов был прекрасно образован, увлекался литературой, науками и всячески их развивал. В Ярославле он открыл сиротский дом и народное училище, а в Холмогорах мореходную школу. Начиная с 1786 года, издавал ежемесячный литературный журнал «Уединенный пошехонец», содержал домашний театр.

За свою долгую и полную приключений жизнь, Алексей Петрович немало повидал и ко всему относился философски. А посему известие о прибытии в архангельский порт ранее не виданного судна, доставленное ему дежурным офицером, воспринял достаточно спокойно и направил для встречи с непрошеными гостями своего адъютанта.

Тот вернулся через час, в состоянии чрезвычайного возбуждения.

– Что с вами, Павел Петрович? – удивился Мельгунов, воззрившись на обычно невозмутимого адъютанта. Такое впечатление, что вы увидели самого черта.

– Вроде того, ваше высокопревосходительство, – выдохнул офицер. – Это действительно дьявольское судно с необычными людьми.

– Так уж и дьявольское, улыбнулся Мельгунов, подходя к своему рабочему столу и усаживаясь в вольтеровское кресло. – Ну те-ка, батенька, попрошу подробнее.