© Ковалев В., 2014

© ИК «Крылов», 2014

Раннее июньское утро. Белесый шар солнца над туманным горизонтом. Тоскливые крики чаек в базальтовых скалах.

По пустынному фарватеру Мотовского залива курсом в открытое море, гудя турбинами, шел атомный подводный ракетоносец.

На его аспидно блестящей под солнцем надстройке безмолвно застыли облаченные в спасательные жилеты швартовые команды, а на высокой, с трепещущим на ветру Андреевским флагом рубке виднелись темные силуэты нескольких офицеров.

Корабль относился к классу ракетных крейсеров стратегического назначения, нес в своем чреве шестнадцать баллистических ракет и следовал для несения боевого дежурства в Северную Атлантику.

Через час, оставив позади скалистые берега залива, он вышел в точку погружения и с рубки металлически пролаял мегафон: «Швартовым командам вниз!»

Оранжевые фигурки на надстройке пришли в движение, подтянулись к центру корабля и поочередно исчезли в черном зеве рубочной двери. Затем под каблуками сапог зазвенел трап мостика, и она бесшумно задраилась. Обезлюдевшая громадина крейсера неподвижно застыла на мелкой зыби, потом раздался негромкий щелчок кремальеры рубочного люка, шум с ревом врывающейся в балластные цистерны воды, и корабль ушел в пучину. Через несколько минут на этом месте бешено вращалась громадная воронка зеленоватой воды…

Спустившись в центральный пост, командир крейсера, средних лет капитан 1 ранга, приказал вахтенному офицеру следовать в заданный район и направился в свою каюту на средней палубе второго отсека.

Она состояла из двух небольших помещений, одно из которых предназначалось для отдыха, а второе служило рабочим кабинетом. В каюте имелось все необходимое для достаточно комфортного существования одного человека: встроенный в переборку платяной шкаф и удобная кровать с раздвижным пологом в спальне, узкий кожаный диван и вращающееся кресло, стоящее перед миниатюрным рабочим столом, с висящей над ним книжной полкой, а также небольшой сейф с кодовым замком – в кабинете. На отделанных светлым шпоном стенах висели две небольшие репродукции северных пейзажей.

Войдя в каюту, капитан 1 ранга снял форменную фуражку с золотым «крабом», меховую кожаную куртку, именуемую у моряков «канадкой» и, аккуратно повесив их в шкаф, остался в легком репсовом костюме с белой нашивкой «командир» на груди. Затем он присел в кресло и задумался. А подумать было над чем.

Этот поход в карьере капитана 1 ранга Морева, так звали офицера – был последним. И не потому, что он выслужил свой срок службы или был на плохом счету у командования. Наоборот. В соединении, где служил Александр Иванович, он считался одним из лучших подводников и часто ставился в пример другим. Все дело было в том, что в стране шла очередная реорганизация Вооруженных Сил, которые сокращались до минимума. Касалась она и флота. О предстоящем увольнении в запас Морев узнал накануне похода от начальника штаба флотилии и, как сложится его дальнейшая судьба, представлял смутно.

С женой он этой новостью не поделился, поскольку как обычно, перед выходом в море заблаговременно отправил ее и дочь к своим родителям в Ростов. Невеселые размышления командира прервал донесшийся из висящего на переборке «каштана» голос старпома, объявившего отбой боевой тревоги и отдавший команду о заступлении вахты по-походному. Сняв с крючка вешалки ПДУ[1], Морев повесил его на плечо и покинул каюту.

В обширном центральном посту, овеваемом прохладным ветерком из системы вентиляции, в мертвенном свете подволочных плафонов неслась первая ходовая вахта. Несколько офицеров и мичманов, в таких же, как у командира, синих репсовых костюмах, проштампованных белыми клеймами «РБ»[2], расположившись за пультами управления корабельными системами и внимательно наблюдали за светящимися экранами мониторов, шкалами приборов и россыпью мерцающих датчиков, время от времени выполняя необходимые манипуляции. За их спинами по центральному посту неспешно прохаживался вахтенный офицер с сине-белой повязкой «РЦЫ» на рукаве куртки, а в проеме штурманской рубки старпом о чем-то тихо беседовал с молодым капитан-лейтенантом.

При появлении командира он подошел к нему и коротко доложил о параметрах движения корабля.

– Добро, – кивнул Морев, усаживаясь в свое персональное кресло, монолитно возвышающееся у выдвижных устройств. Штурман, – бросил он капитан-лейтенанту, – дайте мне лоцию[3] этого района. А вы, Сергей Ильич, прибавьте оборотов, чего плететесь как вошь, – буркнул он вахтенному офицеру.

– Есть, – ответил тот и кивнул сидящему за пультом одному из офицеров.

– Турбинный! – рявкнул старший лейтенант в переговорное устройство. – Прибавить полста!

– В ответ из него что-то прохрипели, и стрелка счетчика лага плавно покатилась вправо.

– Так-то лучше, – удовлетворенно хмыкнул командир и углубился в изучение поданной штурманом лоции.

К ночи ракетоносец должен был войти в Норвежское море и в районе мыса Нордкап скрытно преодолеть рубеж противолодочной обороны НАТО. Созданная американцами и их союзниками в начале семидесятых годов прошлого века, она представляла собой систему раннего обнаружения атомных советских подлодок, выходящих в Атлантику для несения боевого дежурств. Именуемая «Сосус», система включала в себя комплекс гидролокационных буев, установленных на грунте и перекрывающих участок моря от норвежского мыса Нордкап до острова Медвежий, патрульные противолодочные самолеты класса «Орион» и натовский корабль радиоразведки «Мариатта».

Действовала вся система по достаточно простому принципу. Фиксируя шумы субмарин, подводные гидролокаторы осуществляли их классификацию и, если корабль оказывался русским, выдавали соответствующие сигналы на барражирующие в воздухе патрульные «Орионы», а также постоянно находящуюся в этих водах «Мариатту». Те, в свою очередь, организовывали преследование обнаруженной субмарины и наведение на нее кораблей ВМС НАТО. Как правило, это были атомные торпедные лодки, задачей которых являлось противодействие советским ракетоносцам в районах боевого дежурства у берегов Америки. Оно осуществлялось в форме их постоянного сопровождения, перехвата сеансов радиосвязи и имитации торпедных атак. Нередко это противоборство сопровождалось авариями, подводными столкновениями и гибелью личного состава кораблей.

С развалом Советского Союза так называемая «холодная война» между ослабленной Россией и ее Западными противниками не прекратилась, а вышла на качественно новый уровень. И единственным фактором, сдерживающим «заокеанских друзей» от нападения на когда-то могучую империю, оставалось наличие у нее пока еще достаточно мощного ядерного оружия. И пусть для ракет войск РВСН подлетное время до Вашингтона составляло десятки минут, да и сами стартовые площадки были давно засечены натовской разведкой. Зато несколько таких кораблей, как ракетоносец Морева, находясь в непосредственной близости от берегов США, представляли серьезную угрозу для этой претендующей на мировое господство страны.

Но для того, чтобы туда добраться и скрытно занять необходимую для стрельбы позицию, следовало прорвать противолодочный рубеж. Именно над этим сейчас и размышлял Морев.