– Есть, – кивнул Круглов и направился к ведущему на нижнюю палубу трапу. Внизу он с кем-то столкнулся, послышалось крепкое словцо, и из люка возникла бритая голова в пилотке.

– Прошу разрешения в центральный, – бормотнул, переступая комингс, взмыленный шифровальщик и, подойдя к Мореву, сбивчиво доложил, что сеанс связи не состоялся.

– Скверно, – нахмурился командир, – что-нибудь с комплексом?

– Нет, система в порядке, – сглотнул слюну мичман. – Не было сигнала со спутника. Он не появился в зоне приема.

– Этого нам только не хватало, – процедил Морев. Сейчас ему как никогда требовалась связь с берегом и информация о том, что произошло. Отсутствие спутникового сигнала в нужное время не было чем-то из ряда вон выходящим. Такое порой случалось из-за погодных условий. А может спутника уже нет? – шевельнулось в мозгу, и он тут же отогнал от себя эту мысль. Все выяснится через несколько часов, при повторном сеансе.

– Хорошо, идите и будьте наготове, – бросил он шифровальщику.

– Есть, – бросил тот руку к пилотке и скользнул в люк.

А Морев, сцепив за спиной руки, стал неспешно прохаживаться по центральному, анализируя все то, что произошло в последние часы.

Его размышления прервал появившийся в центральном старпом.

– Все готово, – сказал он ступив на палубу и протянул Мореву серебристый брелок флэш-памяти.

– Ну, что ж, пойдем взглянем, что получилось, – сказал тот и они отправились в командирскую каюту.

Там Морев извлек из стола ноутбук, включил его, вставил «флэшку» в гнездо и активировал ее. На мерцающем экране появился снимок парусника. Отображенный цифровой камерой в инфракрасных лучах, корабль выглядел неправдоподобно четко и величественно. Черный корпус, с идущей по всей длине широкой желтой полосой, закрытыми орудийными портами и вычурно оформленным мостиком на корме; три вздымающихся в небо мачты с белоснежными пирамидами парусов; далеко выдающийся вперед бушприт и силуэты моряков, застывшие в разных местах, казались нереальными.

– И что ты думаешь по этому поводу, Юрий Михайлович? – сказал Морев, когда они просмотрели все пять снимков и выжидательно уставился на старпома.

– Чертовщина какая-то, – озадаченно ответил тот. – Парусное судно в самом центре Атлантики, да еще в военное время? Глазам не верится.

– Я тоже сначала не поверил, но это факт, – ткнул пальцем в экран Морев. – Сейчас таких кораблей единицы. Я, например, знаю только наш, «Крузенштерн». А на этом, судя по виду, флаг Великобритании.

– Да, вроде он, – пристально вглядываясь в экран, – согласился старпом. – Нужно пригласить командира турбинной группы. Он ведь у нас яхтсмен.

– Вот как? – удивился Морев. – А по виду не скажешь. Давай – ка его сюда.

Старпом выщелкнул из переборки трубку и приложил ее к уху.

– Турбинный? Это Круглов. Срочно найдите Юргенса и пришлите в каюту командира.

Через несколько минут в дверь постучали и она откатилась в сторону.

– Прошу разрешения, товарищ командир, – с легким акцентом произнес стоящий в проеме хрупкий светловолосый парень.

– Входите лейтенант, – сказал Морев. – Так вы у нас яхтсмен?

– Да, – чуть улыбнулся тот. – З-занимался этим спортом в школе, а потом в училище. Участвовал в нескольких рег-гатах на Балтике.

– В парусниках разбираетесь?

– Нем-много.

– Что можете сказать об этом корабле? – кивнул Морев на экран ноутбука.

– Судя по виду и оснастке, эт-то английский фрегат восемнадцатого века, – наклонившись к столу, уверенно сказал лейтенант.

– А вы не ошибаетесь?

– Нет. У меня в кают-те есть справочник по истории парусного флота. Захватил в плавание, почитать на досуге. Эт-то точно фрегат. К сожалению, их больше не существует.

– М-да, – переглянулся Морев со старпомом. – Дело в том, Оскар Викторович, что я наблюдал этот корабль около часа назад, во время сеанса связи и заснял его на фотокамеру.

– Вот как? – ошарашенно произнес лейтенант. – Но современных парусных кораблей сейчас ед-диницы. И фрегатов в их числе них. Эт-то я знаю наверняка.

– А если его недавно построили и не успели внести в регистр? – высказал предположение старпом.

– Т-такое вполне возможно, – подумав, ответил лейтенант. Сейчас эт-то модно.

– Ну, что же, спасибо за консультацию, – сказал Морев, обращаясь к Юргенсу. – О том что видели, прошу не распространяться. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – ответил офицер.

– В таком случае возвращайтесь к своим обязанностям.

Когда дверь за лейтенантом закрылась, Морев с минуту задумчиво барабанил пальцами по столу, а затем, приняв для себя какое-то решение, развернулся в кресле к старпому.

– Возьмем за основу твое мнение, Юрий Михайлович. Оно достаточно убедительно.

Затем выключил ноутбук и вернул «флэшку» Круглову.

В течение следующих суток ракетоносец трижды всплывал к поверхности и, выпустив параван антенны, пытался установить связь с базой. Эфир молчал. Командир БЧ-4 и начальник РТС вместе со своими подчиненными скрупулезно проверили состояние всего радиопередающего комплекса субмарины – он был в порядке.

– Нарушена связь в космосе или на материке, – категорично заявили они Мореву, что не подняло ему настроения. Впрочем, удивляться этому не приходилось. По канонам войны, в целях дезорганизации противника, средства связи уничтожались в первую очередь.

– В таком случае, – решил Морев, – как только выйдем к Азорским островам, займемся перехватом натовских радиосигналов. Тем более, что у нас для этого имеется все необходимое.

– Не беспокойтесь, Александр Иванович, – заверили его офицеры. – Радиоперехват мы организуем по высшему разряду. Ну а дешифровку по мере сил.

По данным разведки флота и собственному опыту Морев знал, что этот экзотический, принадлежащий Португалии архипелаг, ежегодно посещаемый массой туристов и лежащий на пересечении морских и воздушных путей между Америкой и Европой, является мощным форпостом НАТО. Он буквально напичкан различными военными объектами, самый крупный из которых – база стратегической авиации ВВС США на острове Терсейра. Все это круглосуточно ведет радиообмен на самых разных частотах, и вполне возможно, что им удастся этим воспользоваться. Главное скрытно и как можно ближе подойти к островам.

Спустя несколько часов, учитывая дальность действия корабельных электронных систем, вместе со старпомом, начальником РТС и штурманом, Морев произвел целую серию необходимых расчетов и скорректировал дальнейший курс корабля. Теперь он проходил в непосредственной близости от архипелага. Это было вопиющим нарушением штабных инструкций, но иного выхода не было.

Между тем на экипаже все сильнее сказывались длительность плавания, отсутствие свежего воздуха и солнечного света. Несмотря на предпринимаемые помощником и врачом усилия, которые сводились к ежедневному купанию подводников в душе и бассейне, а также кварцеванию и выдаче им поливитаминов, у многих стали проявляться вялость, сонливость и апатия.

К Алубину все чаще обращались с жалобами на головокружение, боль в суставах и упадок сил. У двух молодых старшин – контрактников обнаружились явные признаки цинги. Да и питание оставляло желать лучшего. Свежие продукты давно закончились, а спиртовый хлеб[9], галеты и всевозможные консервы вызывали отвращение. Отдавало тухлым и вымороженное в корабельных провизионках мясо. После очередного приема пищи вестовые, бранясь, тащили с камбуза в трюм полные отходов пластиковые контейнеры, которые через дуковское устройство выстреливались за борт и пожирались сопровождавшими лодку акулами.

Чтобы хоть как-то разнообразить рацион, помощник приказал интенданту и кокам организовать регулярную выпечку свежего хлеба, из имевшегося на корабле небольшого запаса муки, а также увеличить порции сублимированного кефира, который, как и прежде, оставался востребованным.