Армянское восстание, подготавливавшееся с февраля, началось в ночь с 22 на 23 марта 1920 года (на большой мусульманский праздник Новруз) неожиданной атакой на Аскеран и Ханкенди. Расчет был на то, что, занятые празднованием, азербайджанцы будут не готовы к нападению. В итоге Аскеран был занят, а вот атака на Ханкенди была отражена. Попытка нападения на азербайджанский гарнизон в Шуше сорвалась из-за несогласованности действий армянских отрядов. Со своей стороны, азербайджанские войска и население разгромили и сожгли армянскую часть Шуши, попутно устроив резню населения.

Армянские источники называют разные цифры жертв среди армян — от 500 человек до 35 тысяч; обычно называют цифру 20–30 тысяч. Число сожженных домов оценивают от 2 тысяч (Р. Хованесян) до 7 тысяч (обычно называемая цифра)[17]. Согласно БСЭ, в ходе военных событий погибло 20 % населения будущей НКАО, что при абсолютном исчислении дает до 30 тысяч человек, притом что 94 % от общей численности населения составляли армяне. Резня в Шуше сохранилась в исторической памяти карабахских армян как крупнейшая из пережитых ими катастроф.

Общий ход последовавших военных действий был следующим. 3 апреля азербайджанцы вновь заняли Аскеран; 7 апреля, опираясь на Шушу, азербайджанская армия повела наступление на юг. Одновременно происходило наступление на севере, на Гюлистан. Часть армянских селений в районе Гянджи оказалась отрезанной и заняла круговую оборону. К 12 апреля азербайджанское наступление было остановлено в Гюлистане — под Чайкендом, на юге — под Кешишкендом и Сиганхом; в Хачене армянам вообще удалось успешно отбиться от азербайджанцев, наступавших со стороны Агдама, и азербайджанцы ограничились лишь разрушением нескольких деревень в долине реки Хачен, к северо-востоку от Аскерана. Против Азербайджана действовало все вооруженное мужское население Карабаха (около 30 тысяч человек).

Армения официально отрицала свою причастность к боевым действиям, что, конечно, не соответствовало действительности. На самом деле армянские войска Зангезурского фронта под командованием генерала Дро (Драстамата Канаяна), разгромив азербайджанские заслоны, прорвались в Карабах, тем самым резко изменив стратегическую обстановку: инициатива перешла к армянам, и они начали готовиться к штурму Шуши. 23 апреля состоялся Девятый съезд карабахских армян, который провозгласил Нагорный Карабах неотъемлемой частью Армении. В итоговом документе съезда говорится: «1. Считать соглашение, заключенное от имени Седьмого съезда Карабаха с азербайджанским правительством, нарушенным последним, ввиду организованного нападения азербайджанских войск на мирное армянское население Карабаха, истребления населения в Шуше и деревнях. 2. Объявить о присоединении Нагорного Карабаха к Республике Армения как неотъемлемой части».

Однако уже в мае — июне 1920 года, установив советскую власть в Азербайджане, Красная армия занимает Нагорный Карабах, объявляя его спорной территорией, которая после установления советской власти и Армении войдет в ее состав.

Собственно говоря, сама проблема Нагорного Карабаха возникла в советское время. Автономная область Нагорного Карабаха (АОНК, или с 1937 г. НКАО) в составе Азербайджанской ССР была образована в июле 1923 года. Ее созданию предшествовали двухлетние ожесточенные споры между руководством Советского Азербайджана (Н. Нариманов), Советской Армении (А. Мясников), эмиссарами Центра на Кавказе (С. Орджоникидзе, С. Киров), наркомом по иностранным делам Г. Чичериным и, самое главное, тогдашним наркомом по делам национальностей И. Сталиным.

Первая стадия этого спора ознаменовалась декларацией Азревкома от 30 ноября 1920 года, признававшей спорные районы Зангезур и Нахичевань частью Советской Армении и предоставлявшей Нагорному Карабаху, большую часть населения которого составляли армяне, право на самоопределение. Это решение было подтверждено Наримановым 1 декабря 1920 года на торжественном заседании Бакинского совета. На том же заседании Орджоникидзе прямо заявил о вхождении Нагорного Карабаха в состав Армении, то же сделал Сталин в своей статье в «Правде» от 4 декабря 1920 года[18].

Решение карабахского вопроса в пользу Армении далее было подтверждено постановлением пленума Кавбюро ЦК РКП(б) от 3 июня 1921 года. Однако окончательное решение было принято на другом пленуме того же Кавбюро, состоявшемся через месяц — 5 июля. Оно гласило: включить Нагорный Карабах в состав Азербайджана, «предоставив ему широкую областную автономию».

Сами большевики очень высоко ценили это решение. Так, в отчетном докладе ЦК АзКП(б) съезду, сделанном 5 мая 1924 года, С.М. Киров, говоря об осуществлении национальной политики в Советском Азербайджане, отметил: «Самым крупным, самым выпуклым достижением у нас в этой области является то, что, может быть, не совсем полно, но во всяком случае в значительной степени, разрешен так называемый Карабахский вопрос… Этот вопрос мы в конце концов разрешили и, несомненно, сделали совершенно правильное дело. Не подлежит никакому сомнению, что перерешать этот вопрос нам не придется». Он был прав — «перерешать» этот вопрос взялись через только спустя 70 лет и не коммунисты.

Таким образом, решение, принятое в пользу Армении и, вероятно, призванное помочь армянским большевикам в преддверии намеченного установления советской власти в Армении, заложило мину замедленного действия.

Принято считать, что окончательное решение Кавбюро было принято под нажимом Сталина[19], однако, что вероятнее, оно отразило более широкие стратегические устремления большевиков: умиротворить Кемаля Ататюрка и успокоить ропот мусульманского населения. Азербайджан с его большим, чем в Армении, населением и жизненно важными нефтяными ресурсами рассматривался большевиками, подобно кемалистской Турции, как «маяк революции на Востоке» и на тот момент казался важнее Армении с точки зрения интересов развития мировой революции.

Образование НКАО не удовлетворило никого — ни местных армян, ни азербайджанцев. С одной стороны, руководство Армении считало ненормальным образование по соседству с Арменией отдельной автономной области, почти целиком населенной армянами. А азербайджанцы возражали против того, что из их территории было выкроено отдельное образование с ранее не существовавшими административными границами, управление которыми целиком сосредоточилось в руках местных армян. Поэтому, пока страной правили коммунисты, сохранялось и напряженное, но относительно мирное сосуществование двух народов в пределах Нагорного Карабаха.

Правда, периодически возникали конфликты на этнической почве, которые в конце концов и стали детонатором братоубийственной войны.

Объявленная в 1985 году перестройка стремительно набирала обороты, и очень скоро начавшиеся в советских республиках процессы национального возрождения привели к трагическим последствиям.

Почему конфликт возник именно в 1987–1988 годах? Ответ на этот вопрос достаточно прост: до этого времени весь Кавказ пребывал под жестким и неусыпным контролем. Но как только этот контроль исчез, то в регионе сразу начались войны.

Период тотального контроля — это период, когда все процессы протекают латентно; когда раздражение не может иметь выхода и потому накапливается; когда бессилие в настоящем компенсируется мифами о великом прошлом и грезами о великом будущем. Ослабление же контроля и возникшая затем перспектива его полной ликвидации для армян (а активной, требующей стороной в карабахском конфликте, естественно, являлись армяне) означали, что все накапливавшиеся страхи и мечты приблизились к реальности. Весь сложнейший амбивалентный строй чувств армян — страх свободы, которая неизбежно является свободой не только для тебя, но и для твоих бывших и потенциальных насильников, и надежда, что, может быть, на сей раз судьбу удастся переломить, взять ее в свои руки, стать не «объектом», а «субъектом» истории, — со страшной силой устремляется наружу[20].