По рядам сидящих пробежал одобрительный говорок. Тревис насторожился. Как же всё-таки на них повлиял редакс? По своему недавнему опыту он помнил это странное двойственное ощущение мира, ощущение, доводившее его чуть ли не до тошноты, когда воспоминания накладывались друг на друга. Он начинал подозревать, что для многих присутствующих здесь возвращение в прошлое прошло отнюдь не гладко и безболезненно. Джил-Ли искренне пытался разобраться в происходящем, в то время как характер Деклая чуть ли не полностью заместился его предком, который в своё время участвовал в набегах с Викторио, либо с Магнусом Колорадо! Тревиса обдало холодком предчувствия, что очень скоро противостояние прошлого и настоящего внесёт раскол в их маленькую группу.

— Злые духи или га-н… — впервые подал голос индеец со спокойным лицом и глубоко запавшими глазами. — Я вижу, из-за редакса мы все разошлись во мнениях, так что давайте не будем торопиться. В мире пустынь нашего народа я помню мба’а, они были хитры и изворотливы. Они охотятся с барсуком, и пока барсук разрывает нору мускусной крысы, что же делает мба’а? Ждёт с другой стороны терновника и ловит всех тех, кто выскакивает ему под лапу. Между ним и барсуком нет войны. Та парочка, что затаилась по ту сторону костра — взгляните, братья — они такие же охотники, как и мы, и они — наши друзья. В странном и чуждом мире негоже отбрасывать помощь кого бы то ни было. Давайте не будем вспоминать старых легенд, ведь они могут не совпадать с сегодняшним днём.

— Осторожный Олень говорит справедливо, — согласился Джил-Ли. — Необходимо найти подходящее место Для лагеря, которое легко защитить. Ведь мы совсем не знаем здешних мест, может быть, мы вторглись на чью-то охотничью территорию. Нас очень мало, так давайте же учиться осторожности лисы, пока наши ноги ступают по неизвестным тропам этого мира.

Тревис внутренне вздохнул с облегчением. Осторожный Олень, Джил-Ли… На этот раз их здравые слова повлияли на настроение всей группы. Если кого-нибудь из них удалось бы выбрать халд-зилом — вождём клана, они бы все были в безопасности. У него самого отсутствовали подобные амбиции, и в любом случае, ему не хотелось давить на сородичей слишком сильно. Ведь это по его просьбе они все оказались участниками проекта, и он попадал под двойное подозрение. Особенно в глазах тех, кто думал так же, как Деклай, считавший его предателем извечных традиций.

До сих пор возражений оказалось гораздо меньше, чем он ожидал. И хотя братья и сёстры собрались в эту единую команду, подчиняясь тяге семейных уз, на самом деле они не были настоящим единым кланом, будучи представителями разных ветвей одного племени.

Надо сказать, что на Земле они все были наиболее прогрессивным авангардом своего народа, в узком смысле этого слова языка бледнолицых. Все они воспитывались и росли в мире последнего слова техники, но их всех отличала тяга к приключениям, выделявшая их среди остальных. Они добровольно и вполне успешно преодолели все мыслимые и немыслимые тесты, но вот редакс…

Зачем же к нему всё-таки прибегли? И чем был вызван перелёт? Что же заставило доктора Эша, Мэрдока и полковника Кэлгарриса — которых он знал, и которым доверял — отправить их без всякого предупреждения на Топаз. Было ясно одно — произошло нечто, позволившее доктору Ратвену изменить ход проекта.

Оживление вокруг костра вывело Тревиса из размышлений. Мужчины поднимались, переходили в тень и там растягивались на одеялах. Кроме одеял на звездолёте нашлись запасы оружия: ножи, луки, колчаны, полные стрел. Концентратов оказалось немного, и уже завтра надо было начинать охоту…

— Зачем же всё это с нами сделали? — возле Тревиса появился Осторожный Олень. Он присел, и глаза его устремились на догорающий костёр. — Хотя я лично не думаю, что ты посвящён. От нас ото всех скрыли…

Тревис ухватился за эту мысль:

— А что, есть такие, кто утверждает, что я знал и согласился?

— Мы все были как один в наших мыслях и в наших желаниях. Теперь же мы стоим на разных ступенях небесной лестницы, соответственно характеру каждого, лестницы, по которой нас направили пинда-лик-о-йи. Один здесь, другой — там, а кто-то ещё выше… — и он пальцем прочертил в воздухе ломаный зигзаг. — И в этом таится опасность…

— Твоя правда, — согласился Тревис. — И тоже верно, что я ничего сам об этом не знаю. И что я делю эту лестницу вместе со всеми.

— Верю тебе, но лучше не уподобляться скво, мешающей кипящую уху, а отойти в прохладную тень высоких деревьев…

— К чему ты клонишь? — настаивал Тревис.

— Я хочу сказать, что среди нас ты единственный пересёк звёздные тропы, и поэтому тебе легче принимать всё новое. Нам нужен разведчик, к тому же койоты с радостью бегут по твоим следам, и у тебя нет страха перед ними.

Это была хорошая идея — выслать его на разведку подальше от лагеря, а у Осторожного Оленя будет время более тесно сплотить людей на воображаемой лестнице.

— Я выступлю утром, — согласился Тревис. Он мог бы отправиться и сейчас, но просто не в силах был заставить себя покинуть гостеприимный огонь и лишить себя общества.

— Ты можешь взять с собой Цуая, — предложил Осторожный Олень.

Тревис промолчал, ожидая продолжения. Цуай был самым молодым, ещё неоперившимся юношей. Двоюродный родич Осторожного Оленя.

— Необходимо, — объяснил Осторожный Олень, — узнать как можно больше об этой земле. И это всегда было в традициях нашего народа, что молодежь следовала след в след за мудрыми воинами. Ведь мало знать тропы, надо ещё перенимать мудрость старших.

Тревис разгадал намёк, крывшийся за этими словами. Может быть, беря с собой на вылазки молодёжь, ему удастся воспитать своих последователей. Среди апачей вождями становились только благодаря своим заслугам. Тревис не собирался брать на себя обязанности вождя, но и не хотел, чтобы сплетни сделали из него изгоя. Изгнание из клана для апача было подобно малой смерти. Он должен завоевать на свою сторону тех, кто при случае мог бы поддержать его, когда Деклай и ему подобные перейдут от ворчания к открытой враждебности.

— Цуай — прекрасный ученик, — согласился Тревис. — Я буду рад его компании. Мы выступим на рассвете…

— Вдоль горного хребта? — спросил Осторожный Олень.

— Если искать место для постоянного лагеря, то да. Горы всегда обеспечивали надёжную защиту для нашего народа.

— Так ты считаешь, что здесь небезопасно?

Тревис пожал плечами.

— В этом мире я путешествовал только один день. Никого кроме животных не видел, но думаю, это вовсе не означает отсутствие врагов. Планета была среди кассет, что мы привезли с другого мира, а значит, её знали те, кто когда-то путешествовал от звезды к звезде, как мы по дорогам от племени к племени. Если путь к этому миру оказался записан на кассету, то для этого была причина, неизвестная нам. И эта причина до сих пор остаётся важной.

— И всё же это было так давно, — задумчиво произнёс Осторожный Олень. — Что это за причина, способная пережить века?

Тревис припомнил два чужих мира из прошлого. Один представлял собой пустыню, обитаемую странными зверьми — или, может, они когда-то были разумными? — которые толпами появлялись в ночи из песчаных нор и нападали на звездолёт. Второй мир — с руинами колоссального города, погребёнными под пышной растительностью джунглей. Это там он сделал духовые трубки из нержавеющего металла в качестве подарка для крохотных крылатых людей — да и были ли они людьми? И там, и тут всё это были остатки древней галактической империи.

— Трудно судить о чужих мирах, — ответил он серьёзно.

— Тем более, об империи таких масштабов. Если нам кто-нибудь встретится, мы должны проявлять осторожность. Но первым делом, конечно, надо найти подходящее место для лагеря.

— Да, возврата домой для нас нет, — заявил Осторожный Олень.

— Почему ты так думаешь? Ведь не исключено, что за нами прилетят…

Собеседник заглянул ему в глаза.

— Когда ты жил в снах, кем ты был?