Такой воблер при коротких подергиваниях во время проводки издает едва уловимые шумы, на которые четко реагирует охотящийся за мальком окунь (при этом поппер при правильной игре выплевывает перед собой тонкие струйки воды). Иногда на расстоянии 20–30 см перед поппером полезно привязать 5-сантиметровый поводок с белой мушкой или вабиком.

С поппером за окунем хорошо охотиться попутно при ловле более серьезных хищников. Например, мы с товарищем недавно ловили щуку и судака на бровках в Литовском заливе ниже Калязина и как только замечали выход на поверхность стаи окуня, тут же быстро подплывали на лодке и включали в работу маленький поппер, который работал безотказно и на каждой проводке приносил рыбу.

Недостаток поппера проявляется в том, что он достаточно легкий и, имея довольно большое лобовое сопротивление, не так далеко летит, как хотелось бы. Им можно ловить на коротких расстояниях или делая забросы по ветру.

Вертушки массой 2,5–10 г могут хорошо работать по окуню на «котлах», но только тогда, когда эта рыба с этими приманками мало сталкивалась. Если же окунь реагировать на блесну не хочет, нужно ставить ее в тандеме с вабиком или совсем мелким твистером голубого или салатового цвета. А чтобы ловля была еще эффективнее, можно установить на леске выше блесны от двух до пяти вабиков или твистеров, размещая их на расстоянии 10–20 см друг от друга. Иногда на такую снасть с одного заброса вытаскиваешь сразу несколько окуней. Вабики вяжутся на базе одинарного крючка с длинным цевьем № 4 или на тройнике – № 10–12. Материалом для них служат нитки от рогожки, ворс от каракуля, а в некотором случае – обыкновенные шерстяные нитки. Окуни любят вабики белой и красной окраски. Как уже было сказано, на Угличском водохранилище у меня хорошо работала оснастка, включающая в себя два вабика в сочетании с тяжелой мормышкой, также имеющую ворсяное оперение. Причем на мормышку попадались окуни массой до 300–400 г, в то время как на вабики шли окуни меньшего размера – они обычно составляют большую часть косяка. Кстати, 70 % от количества окуней, пойманных в сентябре на Угличском водохранилище, составляли самки. Внутренние стенки живота у них были прямо заплывшие жиром, который им, видимо, необходим для лучшего сохранения икры. Но в осенний период самки усиленно кормятся еще и потому, что зимой с животом, набитым половыми продуктами, им будет труднее добывать пищу. На некоторые мормышки я наношу краской «рыбий глаз», который очень привлекателен для окуня.

Также неплохо работают вабики и в оснастке с «Кастмастером» массой 15–20 г. Тройник «Кастмастера» также необходимо маскировать оперением. На леске выше вабиков следует установить вертлюжок и карабин, который позволит в случае необходимости быстро заменить одну оснастку на другую. Однако в сочетании «Кастмастера» с вабиком есть одно «но». При неторопливой проводке у самого дна (а именно такой метод действует на окуня чаще всего) тройник «Кастмастера» нередко цепляется за коряжки и обрастания ракушки дрейсены. Иногда из-за «мертвых» зацепов оснастку приходится обрывать. Глубинная мормышка же цепляется за дно гораздо реже.

На верхневолжских водохранилищах при ловле окуня на «котлах» часто попадаются некрупные берши и судачки (когда проводка ведется у дна). Однако их вес колеблется от 150 до 400 г. Этих «мальков», конечно же, надо отпускать, иначе крупных бершей и судаков нам не видать.

Ловлю на котлах можно сочетать с отвесным блеснением. Я заметил, что многие местные рыболовы на водохранилищах Верхней Волги при обнаружении окуневого «котла» вначале ловят на спиннинг, а потом, когда окунь подтягивается к лодке, переходят на вертикальное блеснение с использованием зимней блесны или балансира. Причем во втором случае уловы бывают больше, а главное, начинает уверенно брать «горбач». Связано это с тем, что крупный окунь осторожен и может подолгу преследовать приманку, не хватая ее. Когда же ему вдруг предлагают другой тип игры и другую приманку, он не в силах от нее отказаться.

Как известно, с осенним похолоданием воды малек отходит на глубину, где собирается в большие стаи. Окунь, который летом охотился за мальком разрозненно, в основном возле водорослей, в это время более склонен к коллективной охоте. На средних и крупных водохранилищах нередко встречаются целые косяки окуня, обложившего малька, а тот здесь часто кормится вдоль глубинных бровок, богатых ракушкой дрейсеной и другими обрастаниями. Обнаружив опасность со всех сторон, массы малька поднимаются к поверхности, где лучше освещенность, виднее хищник и легче уходить от него. Однако не так-то просто оторваться от преследующих окуней… Иногда вода вскипает от того, как жадно окуни нападают на свою жертву. Такой локальный участок жировки окуня, как известно, называется «котел» – рыболову его чаще всего помогают обнаруживать чайки, атакующие малька с воздуха.

Но нередко бывает так, что на поверхности кормится мальком лишь мелкий и средний окунь, а крупный, более осторожный, предпочитает держаться ниже, особенно когда приближаются лодки с рыболовами. Кроме того, крупный окунь никогда не будет метаться в погоне за мальком, а выберет выжидательную позицию, подождет, когда малек опустится на дно, где короткая внезапная атака с наименьшей затратой сил принесет успех. Иногда «горбач» работает на упреждение, четко рассчитав, в какую сторону сместится малек, и там караулит его.

Не все «котлы» сопровождают окуни-горбачи. Многие из них предпочитают охотиться автономно, поодиночке, или совсем небольшими стаями, поджидая отдельных мелких рыбешек за какими-нибудь укрытиями донного рельефа или коряжником. Этих матерых хищников найти и взять гораздо труднее, чем тех, которые держатся вблизи «котла».

Игра в кошки-мышки. Недавно, узнав, что на Рыбинском водохранилище пошел на «котлах» окунь и в надежде на хорошую ловлю спиннингом, мы с товарищем, не задумываясь, рванули туда. Но уже один понурый вид возвращающихся на базу один за другим рыболовов и раньше времени отъезжающие домой машины говорили о том, что рыба клюет неважно. На следующее утро, несмотря на сильные волны, егерь Александр повез нас в сторону кружащихся над водой чаек. Нельзя сказать, чтобы бой был очень хороший, но наличие рыбы эхолот показывал. Мы перепробовали массу приманок, от разного размера вертушек до маленьких твистеров и виброхвостов всевозможной окраски. Делали проводку в неодинаковом темпе и в разных слоях воды – результат совсем никудышный. За несколько часов рыбалки я взял двух трехсотграммовых окуней со дна на ступенчатую проводку с бело-красным виброхвостом и двух стопятидесятиграммовых в толще воды недалеко от поверхности. Причем поклевки были какие-то кошачьи, похожие на то, как кошка трогает мышку лапой, а брать не хочет. Окунь захватывал приманку и у дна, и у поверхности только тогда, когда она совсем останавливалась, и я едва заметным движением еще чуть хотел ее подтянуть. Вернувшиеся на базу другие рыболовы рассказывали, что и у них картина выглядела примерно так же, а итог – три-пять окуней на человека.

На другой день клев нисколько не улучшился, но на этот раз наш егерь захватил зимние удочки для вертикального блеснения. Попробовав ловить со дна на «котле», он тут же стал вынимать из воды одного за другим довольно крупных окуней. Я продолжал упорно экспериментировать со спиннинговыми приманками и, вспомнив, что на Шоше мы исключительно ловили на «котлах» с «паровозиком» белых крошечных виброхвостиков, сделал такой прицеп и для этой ловли. Однако поклевок не было, пока я белые виброхвосты не заменил на голубовато-зеленые. Я просто увидел, что бьющийся на дне лодки «горбач», пойманный егерем, отрыгнул меленького окунька. Потом я стал присматриваться и к другим окуням – все они, оказывается, питались своими мелкими сородичами. Проводку с «паровозиком» я делал прерывистую. В момент остановки и падения приманки напоминали рассыпающуюся при виде хищника стайку малька. Однако моя ловля по-прежнему была не такая эффективная, как у егеря, который за час успел надрать десятка три увесистых окуней.