Она помолчала, чтобы следующие слова прозвучали более весомо, радуясь, что гость следит за ходом ее рассуждений.

— Ясновидица докопалась до истины. Со стороны Милдред было не очень благоразумно пойти к ней, но как знать, кого стоит больше винить в этих визитах — вашу жену или вас? Эта провидица, притворившись другом Милдред, играла на струнах ее одинокого сердца, а вы натягивали их до тех пор, пока они не начали вибрировать. А потом явился ваш драгоценный приятель Драммонд, и он, без сомнения, наговорил обо мне много лжи. Вот посмотрите!

Констанция бросила на стол сигарету, которую сумела стащить у мадам Кассандры.

— Закурите — и поймете сами.

Мистер Касуэлл неловкими руками разжег сигарету, сделал пару затяжек, сморщился, нахмурился, загасил ее о каминную полку и подозрительно спросил:

— Что это?

— Гашиш. События не развивались так быстро, как этого хотелось бы мадам Кассандре и Драммонду. Провидица подкрепляла свои трактовки снов наркотиком, заметив, что он оказывает влияние на темперамент. Более того, — Констанция подалась к Касуэллу и встретилась с ним глазами, — мадам Кассандра работала заодно с брокером, как и многие другие подобные ей обманщики. Уж не знаю, рассказал вам об этом Драммонд или нет, но он был в курсе всего происходящего. И он был знаком с пройдохой по имени Дэвис.

Констанция увидела, какой эффект произвели ее слова. Она знала, что мистер Касуэлл приберегает Дэвиса для финального хода, и поняла, что выбила оружие из рук мужа Милдред, обратив против него самого.

— Нечестная парочка была только рада, когда Драммонд обратился к ним за помощью. И вот пожалуйста — трое против бедной хрупкой женщины… Нет, четверо, включая вас самого. Возможно, Милдред сглупила. Но в этом меньше позора, чем в том, чтобы бросить ее без всякой поддержки… Без поддержки человека, на защиту которого она имела полное право рассчитывать. Женщина, обуреваемая неясными для нее самой страстями, почти без денег… одна… Я не могла не вмешаться. Я знала ее сны. Я их изучила.

Касуэлл слушал, не скрывая своего изумления.

— Вы опасная женщина. От вас не ускользает ни одна мелочь! — воскликнул он.

Очевидно, Драммонд подслушивал под дверью, тоже не упуская ни единого слова Констанции.

И вот прозвенел дверной звонок, а когда хозяйка открыла, детектив шагнул в комнату, наверное желая поддержать своего клиента, если тот даст слабину.

Встретившись взглядом с Констанцией, Драммонд высокомерно улыбнулся, собираясь заговорить. Но ему не дали времени даже на то, чтобы поздороваться.

— Велите ему рассказать правду! — с пылающими глазами воскликнула Констанция. — Если он вообще на такое способен! Не ту правду, что входит в ежедневный рапорт наемного соглядатая, расписывающего только то, что хочет клиент, — а настоящую правду.

Констанция поняла, что детектив готовит на нее атаку, возможно собираясь выудить из нее ровно столько, чтобы подтвердить перед Касуэллом свои отчеты.

— Мистер Касуэлл, — начал Драммонд, — эта женщина…

— Мистер Драммонд, — перебила Констанция, шагнув к нему и потрясая окурком сигареты с наркотиком, — мне все равно, порочна я или нет, — она почти прошипела эти слова, — но у меня достаточно улик, чтобы представить их прокурору и суду присяжных и получить обвинительный акт по делу заговора некой ясновидящей и некоего биржевого спекулянта. Чтобы спасти свои шкуры, они, вероятно, расскажут все, что им известно о бесчестном человеке, который их использовал.

Касуэлл смотрел на нее, изумленный тем, как смело она бросает обвинение детективу. Драммонд отвернулся от Констанции, словно решив не обращать внимания на ее слова.

— Мистер Касуэлл, — жестко проговорил он, — в моих отчетах…

— Форест Касуэлл, — снова перебила Констанция, повернувшись лицом к мужу своей подруги, — если в вашем сердце есть хоть капля мужества, совершите достойный поступок. Вы — все вы — расставили на пути женщины всевозможные ловушки, пустили в ход всевозможные искушения и провокации, чтобы уничтожить ее в финансовом, моральном и даже физическом отношении. Она консультировалась с ясновидящей — да. Она занималась спекуляциями на бирже — да. Но осознаете ли вы, с какими испытаниями она столкнулась? Зато я это знаю — потому что знаю ее бессознательное «я», открывшееся во снах, сокровенную часть ее души. Да, я знаю вашу жену лучше, чем вы; лучше, чем она знает себя сама. Я знаю, что даже сейчас она такая же хорошая, честная женщина и может быть такой же любящей, как…

Констанция, не договорив, сделала шаг к гостиной. Но не успела она прикоснуться к портьерам, как они раздвинулись и страстная маленькая женщина, метнувшись к мужу, обвила руками его шею.

Касуэлл изменился в лице. Он осторожно высвободился из рук Милдред, но удержал одну из них в своих ладонях. Слегка отодвинув жену, он повернулся к Драммонду. Бесстыжий детектив на мгновение дрогнул и сделал шаг назад под его взглядом.

А Форест Касуэлл скомкал пачку отчетов и швырнул их в огонь.

— Убирайтесь! — велел он, с трудом заставляя себя не кричать. — И пошлите мне счет. Я его оплачу, но запомните — если он будет больше, чем положено, хоть на один цент, я… я этого так не оставлю. Я доведу дело до прокурора и суда присяжных Верховного суда штата. А теперь — вон!

Потом Касуэлл медленно повернулся к своей жене.

— Я был скотиной, — просто сказал он.

Нечто сродни зависти шевельнулось в сердце Констанции, когда она глядела на Милдред, которая наконец-то нашла безопасную гавань.

Касуэлл медленно повернулся к Констанции.

— Пожалуй, теперь я готов поверить в ясновидение, — сказал он, ласково гладя руку жены, но глядя при этом на Констанцию. — Настоящая ясновидица — это вы.

— У них здесь самая избранная клиентура в городе.

Констанция Данлап сидела в белой, полной пара комнате салона красоты «Шарман». Ее собеседница, сонно раскинувшаяся в роскошном плетеном кресле в облаках пара, явно прониклась расположением к Констанции.

— И неудивительно — здесь так хорошо приводят в норму, — доверительно сообщила молодая женщина. — Знаете, прошлым вечером после представления наша компания пошла поужинать и потанцевать… И только перед самым рассветом мы расстались. Но мадам может буквально возродить человека из пепла. Флоретта, — окликнула она вошедшую служанку, — если мистер Уоррингтон позвонит по телефону, скажи ему, что я перезвоню позже.

— Да, мисс Лурье.

Констанция быстро вскинула глаза, когда Флоретта назвала имя ее собеседницы. Она поняла, с кем нечаянно свела ее судьба — с популярной молодой актрисой Стеллой Лурье. Стелла была хорошенькой девушкой, на которой только-только начинала сказываться дикая беспутная жизнь ночного Нью-Йорка. Имя Уоррингтона тоже было знакомо Констанции: она моментально вспомнила кое-какие сплетни, слышанные ею на Уолл-стрит. Поговаривали о разногласиях в совете директоров нового каучукового синдиката и о попытках сместить президента правления, чьи эскапады выходили за рамки приличия.

Констанция посмотрела на Стеллу с нескрываемым интересом. Медленно поднявшись, та накинула купальный халат — небрежно, чтобы продемонстрировать в самом лучшем свете свою роскошную фигуру.

— Я и сама отчасти имею отношение к Уолл-стрит, — заметила Констанция.

— Да что вы говорите? Как интересно! — воскликнула Стелла.

— Надеюсь, вы не вложили деньги в каучуковый синдикат? — спросила Констанция.

— И не собираюсь, — ответила Стелла и добавила: — Вы остаетесь? Знаете, пусть Флоретта займется вашими волосами — у нее это получается лучше, чем у других. А потом приходите повидаться со мной в туалетной, если меня здесь не будет, когда вы закончите. Хорошо?

Констанция пообещала так и сделать, и Стелла вскоре упорхнула, словно хорошенький мотылек, каким она и была. Интересно, почему тех, кого увлекает азарт игры на бирже, так тянет к тем, кто посвятил себя азарту огней рампы?