Выждав еще чуть-чуть, Паркер двинулся вперед, к зданию. Казалось, что в доме горят лишь два огня — один наверху, другой внизу. Скорее всего, он был пуст.

Огни были тусклые, желтоватые, теплящиеся где-то внутри, но освещающие прямоугольники окон и стеклянные двери.

Лужайка упиралась в каменное патио возле дома. Мебель здесь отсутствовала, и под ногами хрустел песок. Впереди стеклянные двери, похожие на театральные, вели в большую темную комнату. Паркер подошел ближе к стеклу и заглянул внутрь.

В самом конце через широкий дверной проем лился свет. Когда-то это была основная гостиная в доме, сейчас она была пуста. Лишь в самом дальнем углу стояло пианино, возле него не было ни скамьи, ни стула.

Естественно, двери были заперты. Сработает ли сигнализация, и связана ли она с местным полицейским участком? Паркер думал, что вряд ли Меландер и компания хотели бы, чтобы полиция вламывалась в дом по любой причине, но это не значит, что нужно вести себя неаккуратно или нахально.

Паркер отступил обратно в патио, чтобы осмотреть вторую дверь. Он увидел уступ, над которым располагалась терраса. Дом был построен из больших квадратных плит светлого камня, и карабкаться по ним было не сложнее, чем по проволочной сетке.

Паркер подошел к самому дальнему углу здания и взобрался на террасу второго этажа. Там он нашел следы присутствия людей: три дешевых хромовых стула с завязками, перевернутую коробку из-под алкогольных напитков, которую приспособили вместо стола, пустую бутылку из-под пива возле одного из стульев. Стеклянные двери вели к трем комнатам наверху. Центральная служила библиотекой и кинозалом, но сейчас она пустовала, и на полках не было книг. Через открытую внутреннюю дверь ему был виден источник света — канделябр в начале лестничного пролета.

Две боковые двери вели в комнаты, бывшие и оставшиеся спальнями, только сейчас там из мебели имелись одни матрасы. Эти двери были также заперты, но замок оказался пустяковым. Паркер открыл одну из комнат справа и отступил в угол, ожидая реакции, но ничего не произошло: не зажегся свет, не включилась сигнализация. Две, три минуты — и никакого звука приближающихся полицейских машин. Дверь осталась приоткрытой.

Паркер пересек террасу и вошел в дом, закрыв за собой дверь. Обыск дома не занял много времени — в нем было пятнадцать или шестнадцать комнат, но Меландер, Карсон и Росс пользовались лишь пятью: тремя спальнями наверху, кухней и столовой внизу, И они обходились минимальным количеством мебели. Дома их не было, холодильник работал, но в нем стояло только шесть бутылок пива, никаких скоропортящихся продуктов. В комнатах практически не было одежды, в ваннах не висели полотенца, хотя стопка их лежала на полу лестничного пролета, как будто их только что привезли из прачечной.

Итак, они въехали сюда, обжились и уехали. И не вернутся, пока не придет время. Паркер мог обозначить здесь свое присутствие, просто ожидая их.

Он нашел две сигнализации: главную, с пультом управления у двери, прилегающей к гаражу, и вспомогательную, с пультом в шкафу возле входной двери. Обе были отключены. Паркер перепрограммировал их. Теперь, если бы их включили, датчики показали бы, что они работают, а на самом деле это было бы не так.

Он вышел через переднюю дверь, оставив ее открытой, исследовал землю, а потом пошел взглянуть на машину фирмы «Дамстер», вывозящую мусор. Она была больше обычной и напоминала фуру дальнобойщиков. На три четверти она была наполнена хламом; сломанными стульями, зеркалами, грудами скомканных занавесок, в общем, всем тем, что не захотели взять предыдущие владельцы. Строительного мусора не было, хотя, если смотреть с дороги, этот грузовик компании, вывозящей мусор, как раз и создавал ощущение того, что здесь идет стройка.

Он вернулся в дом, закрыл входную дверь и пошел к гаражу, рассчитанному на три машины, но сейчас пустому. Только в дальнем углу стоял ящик для инструментов. Ящик казался странным, да еще и был заперт на висячий замок. Паркер подошел к нему и изучил замок, который при ближайшем рассмотрении оказался новым и весьма надежным. Он взялся за конец ящика, очень тяжелого. Внутри гремело что-то металлическое. Это мог быть запас оружия. Паркер зажег свет, изучил замок как следует, затем погасил его, вышел из гаража и покинул дом, спустившись по соседской проволочной ограде. Он направился к отелю «Четыре сезона».

Паркер подошел к «ягуару», зажатому между другими автомобилями в сумраке парковки, потом вдруг отклонился с намеченного курса, отошел от машины и начал кружить по другим местам на стоянке. Что-то лежало в салоне: темная груда на пассажирском сиденье. С пустыми руками он медленно приблизился к машине с краю, пытаясь не попасть в обзор боковых зеркал. В конце концов присел у дальнего бампера и начал вытягивать шею, чтобы увидеть отражение в ближайшем боковом зеркале, понять, кто же там сидит, рассмотреть получше…

Лесли!

Он выпрямился и обошел машину с ее стороны. Она увидела, как он подходит, и открыла дверь. Зажегся свет в салоне. Она бросила на него взгляд и улыбнулась:

— Как прогулялись?

— Кто знает, что ты здесь? — спросил он.

— Да ладно, не будь букой. — Она улыбалась и делала вид, что не взволнована, но при этом вцепилась в ручку двери, чтобы унять напряжение. — Я тебе не угроза, а значит, и ты мне тоже.

— Кто знает, что ты здесь? — повторил он вопрос. Она все еще была в рабочей форме: в бежевом костюме и с прыгающим дельфином на лацкане.

Она подвинулась, чтобы выйти.

— Купи мне выпить в том баре.

Он вытянул руку и обхватил ладонью ее голову, ощущая упругие белые кудряшки. Он не давил, просто держал ее, чтобы она не могла выйти из машины.

— Лесли, когда я спрашиваю, ты отвечаешь!

Она попыталась пошевелить головой, пролезть под его рукой и посмотреть на него, но он ей не позволил.

— Ты делаешь мне больно!

Он знал, что это не так, но не придавал значения.

— Кто знает, что ты здесь?!

— Никто! Правда, никто!

Он отпустил ее и отошел на шаг, чтобы она могла выйти из машины. Она так и сделала и выпрямилась, чуть пошатываясь, оставив дверь открытой, чтобы можно было на нее опереться.

Взволнованно и чуть обиженно она сказала;

— Ты хочешь знать, кому я рассказала о твоем деле, не так ли?

Да, это было так, и еще он подумал, насколько все усложнится, если ему придется ее убить. Паркер спросил:

— О каком таком моем деле ты говоришь?

— Это то, что я пытаюсь выяснить.

— Ты что-то учуяла?

— Да, именно. — К ней вернулась уверенность, она поняла, что теперь они будут обсуждать сложившуюся ситуацию, а переговоры — это ее конек. — Все, что ты делал сегодня, пока мы ездили, было почти правильно, почти, но я на это не купилась. А Дэниел Пармитт — это настоящее имя?

— А почему нет?

— Потому, что ему не более двух месяцев от роду, — ответила она и продолжила: — Когда мы закончили сегодня, я подумала, что этому мужчине не нужен здесь дом, но все-таки что-то ему нужно, и единственное, к чему он проявил интерес, был дом мистера Родерика.

— Родерика, гм.

— Тоже техасец или, по крайней мере, так говорит, — напомнила она ему. — Я и к нему присмотрелась. Мистеру Родерику шесть месяцев от роду, и о вас обоих нет никаких записей, даже о взятых кредитах. У вас вообще нет никакого прошлого, даже на год назад.

— Меня не было в стране, — объяснил Паркер.

— Тебя и на этой планете не было, судя по всему. Послушай, а что, обязательно стоять здесь, на стоянке? Если ты не хочешь купить мне выпить, давай я тебе куплю.

— Где ты живешь? — спросил Паркер.

— Я? — Казалось, она удивилась вопросу. — В восточной части Палм-Бич, с мамой и сестрой.

Он не собирался пить с ней в баре отеля. Скорее всего, сегодня ей придется умереть, и он не хотел, чтобы его видели с ней как раз перед этим. Ехать к ее матери и сестре тоже было нельзя, а приглашать ее в свой номер в «Брейкерз» он не мог ни в коем случае.