Литмир - Электронная Библиотека

Получается где-то – пятьдесят на пятьдесят… Ну и, конечно, все зависит от слаженности действий.

Указания, больше похожие на приказы, все двигаются быстро и ловко – больной розовеет – одно удовольствие так работать…

…60 секунд…

– Шеф, мы готовы… Шеф!

…Шесть минут до его смерти…

Он хорошо знал дорогу. Много раз видел ее на экране монитора и слушал объяснения Инженера.

Как не вызвать подозрений.

Как дойти до цели.

Как затесаться в людскую толпу.

Произнести слова молитвы.

Замкнуть цепь.

Взрыва не произошло…

Он лежит у нас уже три недели. С того самого дня…

Ну, вы помните, целых два дня все газеты и все теле и радиопрограммы только об этом и говорили.

Кто-то первый произнес или написал: террорист – неудачник. Бомба взорвалась у него в руках, никого не убило – повезло, только одна женщина ранена осколками в живот. У самого оторвало правую руку, а также многочисленные проникающие осколочные ранения лица и туловища.

Только одна женщина…

Времени уже не было, он это знал и сделал все, как научил Инженер. Недаром он так старательно тренировался. Он все запомнил, и руки сделали все сами.

Правая – в карман, там самодельная граната…

Левой – за кольцо, и…

Рывок!

Пять секунд…

Кругом люди, но даже те, кто близко, не успевают понять. Спокойные глаза и спокойные лица… А вот эта, она совсем рядом, с цветным пакетом в руках, смотрит на него с удивлением, не понимает тоже…

– Аллах акба-а-а-ар!!!

Ее привезли в шоке.

Широко открытые глаза, сухие губы и развороченный живот.

Когда ей расцепили руки, увидели пластиковый пакет, а в нем – иссеченные осколками, окровавленные распашонки и смешной детский розовый комбинезон с заячьими ушами на капюшоне.

– Это… для… Настеньки… – прошептала она и, наконец, потеряла сознание.

Я не знаю, почему не сдетонировал основной заряд, почему не разлетелась острая и ржавая смерть, которой был набит его рюкзак, почему не погибло, не осталось сиротами и вдовами еще множество людей. Им – повезло.

Не повезло только – ей…

…90 секунд…

…Пять с половиной минут до его смерти…

Его привезла следующая скорая – минут через двадцать. Кто-то в толпе все-таки догадался наложить жгут… Крови он потерял столько, что, несмотря на переливание и жидкости, почки отказали уже на следующий день.

Они лежали в соседних палатах…

…Утренний обход всегда начинался с нее.

Девочки-медсестры готовили ее к обходу с особенной заботой, она была чисто вымыта, руки и ноги смазаны смягчающим кремом, а каштановые волосы аккуратно расчесаны.

Шок. Сепсис. С каждым днем ей становилось хуже.

Ее навещали родители и девочка лет семи – старшая дочь. Не помню, как ее звали. Младшая – та самая – четырехмесячная, оставалась дома, ее не привозили ни разу…

Муж оставил ее еще до рождения второго ребенка. Может и приходил, не знаю…

Заканчивался обход всегда одинаково.

Я подходил к кровати Однорукого. Смотрел в медицинскую карту.

– Жизненные показатели в норме…

Потом бросал своему помощнику: – Закончи здесь без меня…

Я знаю, что было дальше.

Тот перепоручал Однорукого молодым врачам. А те – скорее всего – медсестрам.

Антибиотики, жидкости, диализ… Стандартное лечение. Вот только… Понимаете, мы всегда полагаемся на себя, на больного и на судьбу. И делаем для этого все необходимое. А с ним – только на судьбу, Ни того, ни другого не встретишь ни в одной истории болезни…

Вчера, в четыре часа, она умерла.

Однорукий вскоре пошел на поправку.

А сегодня, еще и обход не начался – и вдруг старшая медсестра крикнула:

– Остановка сердца!

И вот мы – вся команда – сгрудились у кровати Однорукого.

Что-то там заклинило в его недовзорванном организме – и сердце остановилось.

Я должен его спасать…

…120 секунд…

…Пять минут до его смерти…

– Командуй, ну!!!

– Шеф! С вами все в порядке?

Со мной-то в порядке.

Только меня со вчерашнего дня мучают вопросы.

Каково этим двум пожилым людям, в одночасье ставшим стариками – хоронить дочь?

Кто будет провожать старшую в школу? Давать ей с собой завтрак?

Кто купит Настеньке комбинезон с заячьими ушами?

И еще много других вопросов, на которые у меня нет ответа…

Пять минут…

Чтобы еще раз попытаться на несколько минут стать богом.

Знать бы только – что сам Он хочет от меня – на этот раз…

Самое страшное – какое бы я не принял решение в эту секунду – я буду проклинать себя за него всю оставшуюся жизнь…

– Адреналин!

Инь и Ян

Инь

Сегодня – скажу. Все, хватит, расстаемся. Скажу. Сумею.

Амой любимый, мой горячо и нежно любимый, это – услышит.

Мы десять лет вместе.

Именно – вместе, хоть и встречаемся раз в месяц.

Двадцать четыре часа – раз в месяц. Помножить на сто двадцать – это сколько ж часов счастья-то получается.

Самое удивительное, что любим друг друга. Хоть в этом повезло.

Иногда мне кажется, что вся жизнь моя – только ожидание его рук, его ладоней, его прикосновений…

Нет, конечно, я вполне успешная женщина, с карьерой, взрослой дочерью и двумя бывшими мужьями.

Я привыкла командовать дома и на работе, и даже нахожу в этом удовольствие.

Я никогда не расслабляюсь до конца, и внутри у меня – ледяной стержень.

И все таки, это – не совсем я…

Потому, что стоит мне закрыть глаза…

Услышать его голос…

Почувствовать его руки…

Да что там почувствовать – только подумать о них…

И…

…Иногда руки говорят о человеке гораздо больше, чем лицо.

Лицо можно сделать. Выучить улыбку, подвести глаза, надуть важно щеки.

А руки, вот они – какие есть. Беззащитные.

Холодные, влажные, горячие, дрожащие, крепкие, сухие, волосатые…

По рукам всю подноготную о человеке можно узнать.

Говорят, хорошие врачи по рукам диагноз умеют ставить.

А я… Что мне диагноз?

Просто я – в его руках – не женщина, а – ветер, река, куст земляники… Срывай, ешь…

Может быть, поэтому, иногда, после нашей сумасшедшей близости, я эти руки целовать хочу.

И он об этом знает.

Он – все про меня знает.

Все десять лет, все эти годы, он открывает меня. Самой себе.

Сегодня я скажу ему – хватит. Расстаемся.

Когда мы встречаемся…

О, как мы ждем этих встреч… Эта дрожь, это ожидание – лучший любовный напиток.

И – самый главный миг – первое прикосновение.

Он всегда сначала гладит меня по щеке. Просто прикладывает ладонь, крепкую, гладкую, теплую ладонь – к моей щеке и замирает…

А я… Я кладу руку ему на грудь и слушаю – сердце…

Мое-то – скачет, как у зайца. А у него – всегда, всегда, что бы ни произошло – ровный, нормальный ритм.

Если б не руки и глаза, можно подумать – и не скучал по мне целый месяц.

И, как вам объяснить это, не знаю, но именно то, что пульс его спокойный и ровный – заставляет меня желать его еще больше, насколько это может вынести мое сердце.

А то, как он смотрит, и что говорит.

Нет мне жизни без него…

И сегодня я скажу – хватит. Расстаемся.

Он всегда читает мои мысли – по глазам, по первым фразам, по улыбке. Знает, чего ожидать – а что – и у нас всякое бывает, мы же, считай, семья…

10
{"b":"223777","o":1}