— Это мои шорты, это мои ботинки…

— Очень хорошо, ребята, — сказала я. — Замечательно, лучше и быть не может. — Я села на кровать Лукаса. — Вы знаете, который час?

Феликс закончил свою инвентаризацию и запрыгал передо мной в своих пижамных штанах:

— Ты приедешь, мамочка?

Я потерла глаза.

— Обязательно.

В «Парадоксе» я плотно засела за работу с самого утра и собралась уходить точно в конце дня, вооруженная папкой под названием «Статистический анализ депрессии у женщин, 40–65». В последнюю минуту позвонил Сирил:

— Минти, к тебе посетитель.

В углу дивана с «Уикли ТВ» в руках сидела заметно похудевшая Поппи. Увидев меня, она отбросила в сторону журнал и вскочила на ноги.

— Привет. Извини, что отвлекаю тебя, но есть ли какие-нибудь новости от Тео?

— Нет. Это занимает чертовски много времени, но я ничего не могу поделать.

— О, Боже, Минти. — она резко откинула волосы назад. Мой ответ ее не устраивал.

— Так, — сказала я. — Присядем.

— Я все время думаю, как папа ненавидел бы меня за это. Он всегда был так осторожен и меня учил быть осторожной, эта мысль меня преследует. Я не могу выкинуть из головы, что он подумал бы, как я подвела его. — она привычным жестом стала скручивать ткань юбки. — Он бы страшно разочаровался во мне.

— Ты должна поговорить с Ричардом, Поппи.

Она покачала головой.

— Я должна справиться сама. Это моя ошибка, и то, что я жена Ричарда, еще не значит, что он должен знать обо мне абсолютно все. — она поскребла ногтем ремешок сумки. — Мой покерный долг это мое личное дело.

— А что насчет твоей матери? Она поймет.

— Ты не знаешь мамы, — со вздохом сказала Поппи. — Есть вещи, которые она не прощает. Все, что мне нужно, это папины деньги. Тогда я погашу свой долг и не буду тебя больше беспокоить.

— Тео все еще разбирается с внутренними доходами. Были некоторые проблемы, которые никто не мог решить, с теми деньгами, которые твой отец унаследовал от бабушки. — мне стало любопытно. — Почему ты это сделала, Поппи?

Она пожала плечами.

— Это было так захватывающе. Я думала, что смогу победить систему. Обычные отговорки. — теперь она неотрывно смотрела на пятнышко на стене. — Скучные и предсказуемые.

Она была настолько взволнована, что я встала, прошла к кулеру в углу холла и налила ей стаканчик воды. Я сжала его в руке.

— Знаешь, все это не так уж сложно урегулировать.

Барри, проходя по коридору, взглянул на Поппи и вопросительно поднял бровь. Я покачала головой, он исчез. Я посмотрела на часы. Время бежало быстро, скоро Лукас должен выступать в забеге с яйцом и ложкой. Поппи заметила мой жест.

— Извини, что побеспокоила тебя, Минти. Я знаю, как ты занята. — ее вежливость была так неожиданна, что я с шумом уселась на диван рядом с ней. — Я не понимаю, Минти, почему я попалась. Я даже начинаю думать, что хотела попасться… О, черт. Какого черта?

Мои финансы не были в идеальном состоянии, но я могла себе позволить временную ссуду. Я полезла в сумку за чековой книжкой.

— Послушай, почему бы тебе не одолжить у меня некоторую сумму? Это поможет предотвратить проблемы, а потом мы вместе поговорим с Тео. Он связан конфиденциальностью.

Поппи подняла голову.

— Ты сделаешь это для меня?

Ее удивление граничило с оскорблением, но, как ни странно, я поняла ее.

— Да.

— О? Спасибо. — слезы потекли по щекам Поппи. — Я бестолковая, Минти. Я такая, какая есть. А что я могу поделать?

Гонка с яйцом и ложкой. Затем забег в мешках. Феликс участвует в спринте. Я вытащила записную книжку из сумки.

— На самом деле, Поппи, я подыскала тебе консультанта.

— Консультанта?! — вся ее поза выражала пренебрежение. — Ты это серьезно?

Я смотрела на нее. Поппи не ответила. Я схватила ее за запястье, вытащила из «Парадокс», поймала первое же такси и велела везти нас в Южный Кенсингтон.

— Я везу тебя к консультанту с отличными отзывами. Когда мы туда приедем, ты, Поппи, запишешься к нему на прием, а я проконтролирую, чтобы ты на этот прием пришла.

К тому времени, когда я добралась до школы, соревнования закончились, награды были розданы победителям, и пикники были в самом разгаре. Присутствовал обычный контингент родителей — в основном матери и пара-тройка то ли прогрессивных, то ли безработных и запуганных отцов.

Небольшая площадка была отгорожена от публики. На ней стоял стол, задрапированный белой тканью с несколькими серебряными кубками. Они находились здесь исключительно в целях демонстрации: кубки были пережитком прежних времен и вызывали пафосные дискуссии, следует ли вообще разрешать конкурентные соревнования.

Было солнечно и жарко, повсюду, как муравьи, сновали дети в синих футболках и шортах. Мне понадобилось две секунды, чтобы найти Роуз в толпе. Она сидела вместе с Феликсом на клетчатом пледе в широкой розовой юбке. Между ними стояла открытая сумка-холодильник. Ева болтала с женщинами невдалеке от них. Аналогичная картина множилась и повторялась до бесконечности: клетчатые пледы, раскрытые сумки, из которых добывались чипсы, холодная пицца, фруктовый сок и вино для взрослых.

Роуз взмахнула в воздухе трубочкой для коктейля и что-то сказала Феликсу, который рассмеялся так сильно, что упал на спину и задрыгал ногами в воздухе. Он всегда бросался назад, когда я шутила, но я давно уже не видела, чтобы он так смеялся.

— Здравствуйте, — я рухнула на плед рядом с ними.

Роуз встретила меня прохладно.

— Здравствуй, Минти. Лукас там, — она указала на кучку детей вокруг учителя физкультуры. — Он отлично выступил.

Феликс ткнул в меня трубочкой.

— Осторожно, — я наклонилась поцеловать его. Он был горячим и потным, в его дыхании смешивались запах апельсинового сока и воспаленных десен. Не самый приятны запах, если вдуматься, но для меня не было ничего дороже.

— Как ты выступил? — прошептала я.

Он прижался губами к моему уху, его жаркое дыхание заставило вибрировать барабанную перепонку.

— Я пришел десятым, мамочка.

Роуз смотрела вдаль. Пара команд занималась перетягиванием каната.

— Дети спрашивали, где ты. Что бы это ни было, надеюсь, оно того стоило.

— Я тоже надеюсь, — горячо ответила я.

— Действительно, стоит, — повторила она. — Лукас немного… поплакал. Он выиграл гонку с яйцом.

Я знала, о чем думает Роуз. Одержимая своей карьерой, я была готова пожертвовать счастьем и благополучием своих сыновей.

— Ой, да ладно, Роуз, ты не хуже меня знаешь, что значит работать в офисе. Ты сама говорила, что как только в школе у Сэма и Поппи намечается концерт или спортивный день, на «Вистемакс» обрушивается очередная паника, и ты сидишь в конторе допоздна.

Роуз всегда была честна.

— Это правда.

Я прищурилась в сторону, где Лукас уже стоял в центре группы совещающихся педагогов.

— Что там происходит?

— Оспариваются результаты второй и третьей двадцатиметровки. — подразумевалось, что я должна быть в курсе событий. — Он так надеялся, что ты увидишь его победу. Они оба очень ждали. — она сделала паузу и тихо добавила. — Но у тебя нашлись более важные дела, Минти.

— Иногда ты говоришь, как Натан, — заметила я.

Она вздрогнула и на мгновение задумалась.

— Но Натан спросил бы, что может быть важнее поддержки ваших сыновей на спартакиаде? — она прищурилась, наблюдая за Лукасом. — По крайней мере, мне он однажды так сказал.

— Роуз, я не хотела опаздывать.

Феликс откинул голову назад.

— Вы говорили о моем папе? — его голубые глаза моргнули. — А папа участвовал в гонках?

— Я уверена, что да, Феликс. — собственнические нотки в голосе Роуз вызвали во мне протест.

К нам бежал Лукас, размахивая руками, как ветряная мельница. Растрепанный и счастливый, он пробежал мимо, не заметив меня, и бросился на плед напротив Роуз.

— Я самый быстрый.