Выпрямившись неестественно прямо, я сложила руки на коленях.

— Очевидно, я не могу считаться большим авторитетом в области сохранения брака.

— Очевидно, — ответила Пейдж грубо.

— Но все же, Пейдж. Я кое-что знаю о жизни в браке.

— Знаешь что?

— Как внушить себе, что делаешь все правильно.

Чарли откинул голову назад и сосок выскочил у него изо рта.

— О, смотрите, — воскликнула Пейдж. — У нас болит губа. Мой бедный малыш. — она уткнулась носом ему в щеку в приступе страстной нежности. — Мамочка тебе поможет.

Я не часто думала о своей матери и могу с уверенность сказать, что пока она была жива, моя мать не часто думала обо мне с истинно материнским чувством. Во-первых, она всегда слишком уставала, зарабатывая нам на жизнь после того, как отец покинул нас. Во-вторых, она не любила меня. Так что многие из своих проблем я вынесла через порог ее дома, если верить руководству самопомощи, утверждавшему, что матери закладывают фундамент нашей жизни. Пока она была жива, я делал вид, будто она умерла. Когда она умерла, я на некоторое время сделала вид, что ее вообще не существовало.

— Послушай меня, Пейдж. — Пейдж не отводила глаз от Чарли. Я встала и выхватила бедного Чарли из ее рук. Он был такой плотный и тяжеленький и пах полупереваренным молоком. Он запротестовал против моего внезапного вторжения, но мне было все равно. — Ты выслушаешь меня. Очень легко считать себя во всем правой. Да, раньше я говорила себе: «Роуз настолько самодовольна. Она не заботиться о Натане так, как ему нужно. Она сама будет виновата в том, что потеряет его. Такая безответственная женщина как Роуз не заслуживает такого мужа как Натан». В конце концов, я почувствовала своим долгом спасти Натан от Роуз.

— И тебе это удалось. Ну и что?

— Ты прошла точку невозврата, Пейдж. Мы можем убедить себя в чем угодно. Вот беда нашего разума. Он слишком гибкий.

Пейдж встала и протянула руки к Чарли:

— Отдай мне моего сына, — приказала она. — Ему нужна я.

Я прижала Чарли к себе.

— Ты что, искренне считаешь, что детям будет лучше без Мартина?

— Кто бы говорил.

— Феликс с Лукасом ужасно страдают.

Пейдж удалось вырвать Чарли у меня.

— Я ценю твою заботу, Минти, — она отвернулась. — Но я бы предпочла, чтобы ты не вмешивалась.

— Не думай, что если я была далеко, то совсем забыла о тебе, — сказала Гизелла. — Я хочу знать все. Сначала ты возненавидишь меня за назойливость, но потом будешь благодарна.

Гизелла месяц была на юге Франции, но по возвращении она сразу позвонила мне и пригласила на обед. Я отправилась встряхнуться из офиса «Парадокс» на машине «Вистемакс», что, собственно, и не собиралась скрывать от Деби и прочих. Гизелла сидела в салоне. Она была оживленной и загорелой и тепло расцеловалась со мной.

— Я надеюсь, что ты не даешь спуску Тео, — продолжала она. — Если вы будете слишком сговорчивы, юристы пустят дело на самотек.

Автомобиль, тихо урча, катил в сторону Кенсингтона. Я отчиталась о своей финансово-правовой ситуации, а потом спросила:

— Тебе кто-нибудь помогал, Гизелла, когда ты сама была в подобной ситуации?

Она поколебалась:

— Иногда… Ну, Маркус кое-что делал. Он неплохо разбирается в такого рода вещах.

— На самом деле, наследство не самая большая моя забота. Вот мальчики… Они скучают по Натану.

Она посмотрела на свои руки, элегантно лежащие на коленях.

— Понимаю, это ужасно.

— Иногда их печаль слишком велика, чтобы ее вынести. Они собрались идти к нему на днях. Даже собрали рюкзаки в дорогу.

Несколько разных выражений промелькнули на гладком лице Гизеллы.

Наконец она сказала:

— Это придется пережить. — она открыла сумочку и достала записную книжку. — Сейчас мне нужен твой совет. Вернее, я собираюсь вступить с тобой в переговоры и предложить тебе взятку.

— Предполагаю, дело в Маркусе?

— В некотором роде все мои дела касаются Маркуса. Я пыталась ограничить его присутствие в моей жизни, но это оказалось невозможным. Он как бы… всегда со мной.

— Потому что ты сама хочешь, чтобы он был в твоей жизни, — напомнила я.

— Думаю, да.

Машина притормозила перед светофором. Мысль о том, что Гизелла собирается подкупить меня дорогой едой, вызвала во мне легкую тошноту.

— Гизелла, я не голодна. Я, кажется, совсем потеряла аппетит.

— Это неудивительно. Но посмотри на ситуацию с другой стороны. Многие женщины готовы убить за потерю аппетита. На самом деле я хочу как можно скорее отправиться с тобой в Клер Мэнор побаловать себя на несколько дней. Удовольствие оплачиваю я, за это тебе придется выслушивать все о моих проблемах, позабыв про свои.

Я благодарно коснулась ее локтя. Это было бы прекрасно. Тут я услышала свой голос:

— Немного рано для меня. Я еще не готова оставить мальчиков. Не думаю, что могу так поступить с ними.

Ясные улыбчивые глаза Гизеллы сверкнули сталью:

— Конечно, можешь, Минти.

Я сменила тактику:

— Я не могу себе этого позволить, Гизелла, — это было правдой.

— Я же сказала, что оплачу все сама.

— Я не могу уйти в отпуск ни на секунду. «Парадокс» только и ждет предлога, чтобы избавиться от меня теперь, когда я почти беззащитна.

— Это правда?

Я подумала о Крисе Шарпе и его амбициях.

— Думаю, да. Или, вернее, я не хочу давать им повод об этом задуматься.

— Конечно. Я тебя понимаю. Мы поедем на выходные.

Автомобиль плавно остановился у ресторана, она повернулась ко мне.

— Ты плохо выглядишь, Минти. Такая печальная и бледная. Это плохо скажется на твоей работе. Ты должна позволить себе пару выходных. Это самое меньшее, что ты должна для себя сделать. — она пожала мою руку. — Сделка?

— Я должна договориться с Евой и все такое. Я не могу просто взять и сказать «да», как… как в старые времена.

В ее глазах горел огонек нетерпения.

— Но я не приму отказа.

В этот вечер перед сном я заставила себя сесть перед зеркалом. Глазам и волосам не хватало блеска. Больше всего меня беспокоили глаза. Совершенно безжизненные.

Я тщательно спланировала свою атаку на Барри. Ночной клуб «Ла Гасиенда» находился в подвале, два лестничных пролета вели во мрак. Барри взял Криса, Деб, Габриель, Сирила и меня отпраздновать заключение контракта на «Пункт отправления». Деб с Крисом развалились на диване, а Сирил одиноко танцевал в темноте на маленькой танцплощадке. Оглушительно гремел Игги Поп. Барри присосался к бутылке «Бакарди Бризер» (50 % сахара). Я сделала глоток текилы, и соль обожгла мне губы.

— Барри, — прокричала я, — я могу уйти пораньше в пятницу? У нас не будет ни встреч ни чего-то важного, я проверила.

Он отнял бутылку ото рта и крикнул:

— Зачем?

Я пододвинулась поближе и приложилась губами к его уху, надеясь, что он не поймет меня неправильно.

— Уезжаю на выходные.

— Это необходимо? — заорал он.

Я оглянулась. Сирил в разноцветных вспышках света казался неземным существом. Пара на соседнем диване поедала друг друга. Деб смотрела в глаза Крису, но его взгляд был устремлен на Сирила. Мне было неуютно среди этого шума в темноте, я чувствовала себя старой.

— Да, очень нужно, — сказала я. — но я вернусь вовремя и в понедельник утром буду на встрече с Эдом.

— На твое усмотрение, — ответил он. — Но мы должны продолжать наше давление, чтобы показать, что у нас серьезный проект.

Ева согласилась без уговоров. Она была проинструктирована и подкуплена двойной оплатой; меню, покупки, развлечения распланированы. Я позвонила Пейдж и умолила ее подстраховать меня. Она не вспоминала нашу ссору во время последней встречи.

— Но только при чрезвычайной ситуации, — сказала она. — У Джексона в субботу утром учитель математики, а Лара весь день на балете. А в воскресенье мы едем к моей маме.

Итак, система страховки была организована. Даже экспедиция на Луну не планировалась бы более тщательно: питание, маршруты, одежда, деньги. Учтена была каждая мелочь. Я объяснила близнецам, что уезжаю на два дня и две ночи туда, где меня сделают красивой, и чуть ли не кровью подписала обещание по возвращении сводить их посмотреть динозавров в Музее естественной истории.